Что не так с делом об убийстве Павла Шеремета? Колонка расследователя Александра Гуменюка
20 июля 2016 года в Украине произошло одно из самых громких убийств за много лет. В центре Киева взорвали автомобиль, за рулем которого находился известный в Украине и соседних странах журналист Павел Шеремет. От полученных травм Павел погиб в карете скорой помощи. Расследователь Забороны Александр Гуменюк в своей колонке рассказывает, какие выводы он сделал из последнего расследования издания.
С момента убийства прошло почти 6 лет, и если в 2019 году во время брифинга МВД у многих появилось ощущение возможного приближения раскрытия преступления, то сейчас можно констатировать, что мы только еще больше отдалились от установления истины касательно убийства Павла Шеремета.
Издание Заборона, понимая возможные фальсификации официального следствия, много лет проводило параллельное расследование. Мы анализировали материалы дела, которые нам передали определенные люди. Мы уже успели опубликовать три текста по этой теме. Наш последний материал ставит немало вопросов перед официальным следствием и подтверждает тот факт, что оно многое недоговаривает обществу.
Роль «Электрика»
Все, кто интересуется делом об убийстве Павла Шеремета, в 2019 году смотрели брифинг МВД с участием тогдашнего министра внутренних дел Арсена Авакова, президента Украины Владимира Зеленского и экс-главы Офиса генерального прокурора Украины Руслана Рябошапки. Многие помнят так называемого «Электрика», запись телефонного разговора которого продемонстрировали на публику: «Хочу піти застрелитись. Ну, все вже, немає смислу дальше жити». Тогда эту запись пытались продать публике как одно из доказательств того, что «Электрик» также мог быть причастен к убийству Павла Шеремета.
Таинственным «Электриком» оказался Петр Киян, гражданский муж Юлии Кузьменко — одной из подозреваемых по делу об убийстве журналиста. Интересно, что после обнародования записанных разговоров на брифинге дальнейших процессуальных действий по «Электрику» не последовало, в отличие от его жены.
Журналисты Забороны проанализировали материалы дела и выяснили, что Петр Киян и его гражданская жена начали фигурировать в деле еще в 2016 году. То есть версия полиции о том, что на Петра Кияна они вышли через связь с семейством Грищенко (еще одних фигурантов дела) не соответствует действительности. Более того, согласно материалам дела, телефон Петра Кияна за несколько часов до закладки бомбы находился в секторе рядом с местом, где жил Павел Шеремет. Если верить материалам дела, из телефонов всех его фигурантов только телефон Петра Кияна был зафиксирован рядом с местом совершения преступления вечером 19 июля 2016 года.
Но кроме данных о местонахождении был еще один важный момент. Согласно данным прослушки, имеющимся в материалах дела, у Петра Кияна были связи со «службой божьей» (исходя из контекста разговоров, можно сделать вывод, что так он называл Службу безопасности Украины). Здесь сразу вспоминается совместное расследование журналистов «Слідство.Інфо» и OCCRP — они тоже нашли человека, который находился рядом с местом закладки бомбы и работал на СБУ. Кроме того, у Петра Кияна были и другие сомнительные истории, связанные с разного рода разборками и тесными контактами с органами полиции и прокуратуры.
Так, например, в январе 2016 года в гостинице «Хата магната» на карпатском курорте Драгобрат произошла перестрелка с участием бойцов добровольческой группировки «Правый сектор». Пятерых ее членов, включая начальника штаба ДУК ПС, арестовали. В разговоре с прокурором Киян признается, что был шестым фигурантом дела, но под уголовное преследование не попал. При этом именно он вел переговоры с властью, а конкретно с Сергеем Князевым, который на тот момент возглавлял полицию Закарпатской области.
И это далеко не единственная сомнительная история, в которой участвовал Петр Киян и о которой рассказывается в материалах дела. Такой послужной список человека, находившегося рядом с местом совершения преступления, не мог не заинтересовать полицию. Скорее всего, так и произошло: исходя из того, что есть в материалах дела, информации о Петре Кияне было собрано немало.
Все эти факты могут говорить о том, что на самом деле полиция вышла на Андрея Антоненко, Юлию Кузьменко и Яну Дугарь не через супругов Грищенко, у которых были навыки создания взрывчатки и подрывного дела, а через одного человека: Петра Кияна, ведь он был знаком и с семейством Грищенко, и с Юлией Кузьменко. И здесь напрашивается один важный вопрос: если версия полиции об убийстве Павла Шеремета строилась через человека, которому даже не смогли «пришить» подозрение по делу, не означает ли это, что все дело, которое сегодня продолжают рассматривать в суде, было сшито белыми нитками?
Мы видим, как с каждым днем позиция подозреваемых усиливается. На сегодняшний день никто из них уже не сидит в СИЗО, со всех сняли электронные браслеты. Одной из подозреваемых, Яне Дугарь, даже лично писал президент Владимир Зеленский и уверял, что готов будет извиниться, если она окажется невиновной.
Все эти события и факты говорят о том, что у прокуроров почти нет шансов доказать вину сегодняшних подозреваемых по делу. И здесь возникает вопрос: что дальше? Есть ли у правоохранительных органов план действий по дальнейшему расследованию? Как продвигается дело о заказчиках убийства Шеремета? Если следствие не сможет доказать вину подозреваемых, есть ли шансы на то, что когда-нибудь будут найдены люди, совершившие это преступление, и их вина будет доказана?
Любой опытный следователь или прокурор скажет вам, что чем больше времени проходит с момента совершения преступления, тем меньше шансов на его раскрытие. Следствие уже потеряло шесть лет, поэтому ожидать установления виновных в этом преступлении — к сожалению, слишком оптимистичный сценарий.
