«Открыла нам дверь хозяйка — старая, рыжая, полная, с огромным животом, с глубокими бороздами на лице, наштукатурена так, что с лица сыпалась пудра. За фортепиано сидел тапер — слепой старик с неистовым лицом и мертвыми костяшками пальцев, скрюченными подагрой. Играл какой-то макабр. А на диване вокруг него сидели девицы. У них были неподвижные лица-маски, точно все на свете уже перестало их интересовать. От них шел едкий запах земляничного мыла и дешевой пудры «Лебединый пух», — вспоминает один из таких визитов Вертинский.