Книги о хрупкости свободы и безопасности. Рекомендации Забороны

Во времена перемен литература формулирует новые вопросы — например, насколько безопасной может быть свобода и что побуждает человека отказаться от нее. Специально для Забороны критикиня Мария Блиндюк будет ежемесячно раскрывать чувствительные темы через книги. В первой подборке — литература о свободе, безопасности и взаимодействии между ними.

В одном из поселков Нигерии 14-летнюю Адун выдает замуж собственный отец — семье нужны деньги на аренду и еду, а жених предлагает неплохую плату, хотя уже имеет двух жен и четырех детей. Несмотря на протесты девушки, ее все же выдают замуж — в дом, где она регулярно подвергается психологическому, физическому и сексуальному насилию. В конце концов Адун убегает в столицу, где устраивается якобы на должность домработницы, а на самом деле попадает в рабство.

Роман написан на наивном и «ломаном» английском. Героиня рассказывает о серьезных проблемах современной Нигерии, которые прежде всего затрагивают несовершеннолетних девушек: рабство под видом официальной работы, бедность и классовость, ограниченный доступ к образованию и брак по расчету родителей. Больше всего Адун хочет учиться, ведь ее покойная мама говорила: «Твоя учеба — это твой голос». Иногда девушка смело вступает в споры, не боясь быть избитой или оказаться на улице. Читатель видит, насколько буйными и свободными остаются мысли рассказчицы несмотря на травлю, измены и насилие. Каждая новая опасность будто бы делает голос Адун громче.

Может быть, единственный роман, рассказывающий историю о Революции на граните. Иван — один из студентов, которыми руководит юношеский максимализм и жажда перемен. Он встречается с поэтессой Маричкой, которая называет себя Фебой и мечтает попасть в круги художественной интеллигенции. После завершения революции — контрастной и понятной — их амбиции и запал угасают в совместном быту со свекровью, который начинает напоминать драму «Семьи Кайдаша».

Героям Оксаны Луцишиной прежде всего не хватает свободы от стереотипов в собственных головах. Они — представители поколения, которое было во всем первым, но не избежало потерь: в революции, феминизме и борьбе за независимость. Несмотря на то, что они давно уже не «матери-берегини» и не «непреклонные казаки», они все еще пытаются соответствовать традиционным социальным ролям, которые их и разрушают.

Декорацией культового романа армянской писательницы стал интернат для детей с инвалидностью. Порой это особенность героев теряется за фантасмагорией, философскими разговорами и приключениями, которые двигают сюжет. Хотя в Доме есть взрослые воспитатели, подростки выбирают своего главаря и формируют собственную иерархию и правила, за нарушение которых жестоко наказывают.

Из-за многослойности этот текст трудно вписать в один жанр, но в нем есть знакомый каркас: утопическая система разрушается и все завершается кровавой антиутопией. Мир за пределами знакомой системы настолько пугает жителей Дома, что они ограничивают свою свободу, а с ней — и безопасность.

Украинского математика и литературоведа в 1970-х годах закрыли в психиатрической больнице за политическую позицию. Там его «лечили» галоперидолом — мощным препаратом, который применяют на людях с психотическими расстройствами. На защиту Леонида Плюща публично вставали украинские и зарубежные правозащитники и политики.

Леонид Плющ документирует свои воспоминания об обысках, цензуре и заключении в Советском Союзе. В мемуарах он рассказывает о поколении украинских диссидентов и описывает реальность, в которой борьба за свободу всегда превращалась в сюжет из «Процесса» Франца Кафки.

Владимир Рафеенко написал роман о войне на Донбассе в 2017 году. Текст больше напоминает сказку для взрослых, в которой вместо бойцов из фургонов вылетают огромные колорадские жуки, в местной бане «Пятый Рим» бесследно исчезают люди, а рисунки девочки предсказывают будущее.

С одной стороны, вроде бы вполне понятный подход к изображению гибридной войны за идентичность и информацию. А с другой — такой мифический эскапизм на самом деле не избегает травматичной реальности, а просто объясняет ее через образы.

Пятилетний Джек живет со своей мамой в камерном мире с ежедневными ритуалами и секретами от Старого Ника. Последний обычно приходит скрипеть кроватью — тогда Джек прячется в шкафу и молча считает. Уютная повседневность мальчика и его мамы разваливается, когда читатель понимает, что Ма — девушка в заточении, которая родила ребенка от насильника, и это сексуальное насилие продолжается.

Маленький Джек никогда не был за пределами их комнаты, но однажды Ма решает бежать. Несмотря на то, что эти двое наконец оказываются на свободе, мальчик не может приспособиться к новой реальности. Больше всего он хочет вернуться в безопасную комнату.

Женщина с сыном остаются в старой гостинице, чтобы присматривать за своим алкозависимым мужем и отцом зимой, когда в снежных заносах все коммуникации обрезаны. Все они постепенно скатываются в надорванное состояние, где смешиваются различные посттравматические синдромы, непроговоренные обиды и подсознательные страхи.

Стивен Кинг знает все о хрупкости нашей безопасности. Читатель чувствует дискомфорт не от трупного запаха или отрезанных конечностей. Ему страшно, потому что каждый рискует сойти с ума в изоляции, и каждый может оказаться рядом с сумасшедшим.