Дислексия сочетает в себе нарушение функций чтения и письма. Иногда — сложности со сложением и вычитанием чисел. Дислексию можно корректировать, если вовремя обнаружить. Однако в некоторых случаях это нарушение вызывает определенные сложности в повседневной жизни. Журналистка Забороны Анастасия Оприщенко узнала, какие есть виды нарушений, с чем сталкиваются дислексики в обычной жизни и почему это никак не связано с умственными способностями.
В Украине серьезно рассматривать дислексию как нарушение, требующее коррекции, начали только в 2017 году. Дислексия — это собирательное понятие, которое может включать также дисграфию и дискалькулию. Валентина Ильяна, практикующая логопединя и кандидатка педагогических наук, объясняет в разговоре с Забороной, что дислексия отвечает за нарушение функций чтения, когда человек не может правильно определить графическую единицу — букву. Поэтому может показаться, что человек плохо читает. При чтении возникает много ошибок и сложности в понимании прочитанного.
Существуют нарушения навыков письма — дисграфия. Этому нарушению присущ, например, плохой почерк. Обычно ошибкой считают неумение применять правила для правильного построения текста.
«Человек с дисграфией не только пишет не по правилам, он путает буквы, которые визуально похожи по написанию. Или ошибается, когда буквы имеют похожее звучание или для написания которых используются похожие движения рукой», — отмечает Ильяна.
Редко, но бывают случаи дискалькулии, когда ребенок не может работать с числами и значениями. Ни отнимать, ни прибавлять. Это происходит не из-за того, что у человека отсутствуют способности к математике. Просто он не может даже различить числа, объясняет Валентина Ильяна.
Травля из-за дислексии
19-летняя студентка Лия Домбровская ведет блог в ТikTok. О том, что она дислексик, узнала случайно. В 17 лет она посещала психиатра по личным причинам, и во время обследования тот заметил проблемы с чтением. Проведя несколько тестов, специалист обнаружил у девушки дислексию.
«Мои навыки чтения почти такие же, как и у всех, — говорит Лия. — Поэтому когда я читаю текст не вслух — все в порядке. Но все же я предпочитаю аудиокниги. Когда я вижу большой объем текста, у меня начинается паника, буквы будто плавают перед глазами. Я не могу сосредоточиться и прочитать хотя бы строку. Глаза перескакивают с одного слова на другое. А вслух я читаю как ребенок — по слогам, поэтому самый большой страх — чтение на публике».
Лия рассказывает: из-за того, что она не знала о своей особенности, в детстве приходилось сложно. В школе ее даже травили. Девушка медленно овладевала учебным материалом. Всегда была худшей в быстром чтении. А преподаватели считали ее глупой.
«На уроке истории нам задали прочитать параграф за 5 минут, и я не успела. Учительница, как назло, попросила меня пересказать прочитанное. Я объяснила ей ситуацию, что не успела дочитать и не поняла, что там написано. Тогда она назвала меня умственно отсталой. Сказала, что для моего возраста есть нормы чтения, а если я им не отвечаю — мне не место среди нормальных детей. И похожие ситуации были постоянно. В университете таких проблем не возникает. Но сейчас у меня много комплексов и страхов относительно чтения», — рассказывает Лия.
Волонтерская инициатива
Очень хорошо о дислексических нарушениях знает Анна Вощинкина. Она не только мама мальчика с дислексией, но и организаторка волонтерской группы. Создавая ее, привлекла психологов, логопедов, образовательных омбудсменов. Благодаря ее усилиям дислексию начали рассматривать не только на уровне научных работ. Этот термин закрепился в нормативно-правовых актах Украины.
«Узнала, что у моего сына дислексия, когда Тимур был в первом классе, — говорит Анна. — Оказалось, что во всем мире дислексию определяли как нарушение. А в Украине этот термин существовал только в диссертациях. Практических знаний, как ее определить и что делать в этом случае, не было. Именно поэтому я начала привлекать к этому внимание и инициировала создание группы в фейсбуке. Потом подключились другие родители. Мы выросли в волонтерскую организацию «Дислексія UA».
Анна вспоминает, что у Тимура всегда были отличные логические способности и на подготовительных курсах перед школой он проявлял себя лучше всех в группе. Но когда они изучали буквы, мальчик постоянно отвлекался, играл с игрушками, засыпал и отказывался что-либо делать. Женщина несколько раз обращалась к специалистам, но никто не мог объяснить ей, что происходит с ребенком.
«Потом мы пошли в первый класс — и начался ад. Тимур не успевал за процессом обучения. У нас оказался комплекс проблем, не только с писанием или чтением. Сыну было трудно считать и ориентироваться в пространстве. Эти проблемы закончились буллингом, и я была вынуждена забрать его с первого класса. Только тогда одна специалистка провела тестирование с сыном и сказала, что это дислексия», — рассказывает Анна.
Большой проблемой в Украине остается неосведомленность общества о дислексии. Например, есть статистика, сколько детей учится с нарушениями зрения или ДЦП. Однако аналогичной статистики по дислексии никто не ведет. Поэтому в Украине не разработаны программы для обучения таких детей.
«В целом ситуация в Украине такова, что большинство детей с дислексией учатся дома индивидуально или получают образование дистанционно. Мой сын ходит в школу, но благодаря тому, что мы продвинули дислексию на уровень нашего законодательства. И преподаватели Тимура знают и понимают, что ему нужна особая поддержка», — говорит Анна.
Сейчас Тимуру 13 лет, и он привык к своим особенностям. Хоть мальчик до сих пор не читает, Анна не считает это минусом. Тимур прослушал десятки аудиокниг, в отличие от детей его возраста. Он может писать и набирать текст на компьютере.
«Конечно, дислексия создает бытовые проблемы. Тимур никуда не ездит сам, потому что не может прочитать, где его остановка, или сориентироваться в пространстве. Поэтому я должна его возить или заказывать такси. Но эти особенности никак не зависят от его интеллектуальных способностей. Он очень креативный и мыслит нестандартно», — говорит Анна.
По-другому функционирует мозг
Валентина Ильяна объясняет, что дислексия не зависит от умственных способностей. Если человек на свой возраст имеет хорошую логику и развит так же, как другие, однако у него нарушение функций чтения, писания или счета — только тогда можно сделать предположение, что это дислексия.
«Если мы говорим о детях, им всегда сложно приспособиться к обучению. И если проблемы в учебе не исчезают через год — нужно обращаться к логопеду. Или в инклюзивно-ресурсный центр на консультацию и тестирование. Определить, есть у ребенка дислексия или нет, специалисты могут через некоторое время. Сначала они только подтверждают, что ребенок в группе риска. Преимущественно такие дети учатся или в инклюзивных классах, или в обычных, где никто не догадывается, что у них есть определенные особенности. Все думают, что эти дети просто ленивы и не хотят учиться», — говорит экспертка.
Логопединя объясняет: если обеспечить ребенку необходимые пути изучения материала — например, использовать в процессе специальные учебники и устройства, — даже в тяжелых случаях дислексии можно достичь успехов в учебе. Кроме этого, детям с такими особенностями нужны специальные коррекционные занятия с логопедом и при необходимости — с нейропсихологом.
Дислексия может проявляться и позже, в легких формах. Поэтому часто можно встретить взрослых людей, которые отказываются писать или вообще не читают. И это не из-за неграмотности, просто у них легкая форма дислексии, о которой они могут не знать, объясняет Валентина.
«Такие люди развивают свой мозг по-другому, пытаются получить знания альтернативными путями. Благодаря необходимой поддержке могут обучаться даже в Гарварде. К тому же такие люди очень творческие и решают поставленные перед ними задачи нестандартно», — говорит экспертка.
