«Мы семь лет говорили лозунгами». Рассказываем, как мир и Украина борются за деоккупацию Крыма

Осенью 2020 года президент Украины Владимир Зеленский заявил о создании Крымской платформы — площадки для координации международного сообщества. Ее глобальная цель — деоккупация Крыма. Это первая за семь лет амбиция рассмотреть проблему Крыма комплексно. Будет ли это конструктивным, неизвестно, потому что сама Крымская платформа официально начнет работу только в августе, если ее презентация состоится. Заборона объясняет, что сделали мир и Украина за семь лет для того, чтобы вернуть Крым, в чем смысл обсуждений без России, и почему у нас за это время не появилось стратегии деоккупации полуострова.

Крымская платформа

В октябре 2020-го президент Украины Владимир Зеленский заявил, что мир на Донбассе и деоккупация Крыма — его приоритеты, и поэтому он планирует создать Крымскую платформу.

Это первая за семь лет амбиция создать международную площадку, посвященную деоккупации Крыма, говорит Александра Матвийчук, председательница правления Центра гражданских свобод.

Подробной презентации и объяснения, чем будет новосозданная Крымская платформа, пока не было, как и плана того, как именно Крым планируют реинтегрировать и деоккупировать. Известно, что к участию в работе платформы пригласили также Россию, но ее участие и согласие участвовать в обсуждениях пока под вопросом, а самопровозглашенный премьер-министр оккупационной власти в Крыму Сергей Аксенов заявил, что новая международная площадка не поможет вернуть Крым.

«Идея о том, что надо создать платформу, которая занималась бы защитой прав человека в Крыму, а также разрабатывала стратегию деоккупации Крыма, далеко не нова. Она обсуждалась, но никто не знал ответа на вопрос, как туда затянуть Россию. В то же время, несмотря на то, что Россия уже заявила, что не будет участвовать ни в каких форматах, это не значит, что такие площадки не нужны», — объясняет Александра Матвийчук.

Саммит

Крымскую платформу планируют основать на Крымском саммите. Сначала его собирались провести в мае, но в конце концов перенесли на август. Тогда же планируют принять Крымскую декларацию — документ, который подпишут партнеры Украины. Он будет основываться на политике непризнания и вопросах прав человека. Заместительница постоянного представителя президента Украины в Крыму Тамила Ташева объясняла, что Украина должна работать внутри страны, чтобы поддерживать связи с людьми на оккупированных территориях, а также работать с международными партнерами, которые накладывают санкции на Россию.

Будет ли такая платформа эффективной, зависит от ее наполнения, отмечает Александра Матвийчук. Но есть проблема: цель платформы по состоянию на сейчас сформулирована достаточно абстрактно.

«Это выглядит как точка сбора наших международных партнеров, интересующихся темой оккупированного полуострова и восстановлением сломанной системы безопасности. Вторая цель — построение вокруг этой крымской платформы внешних экспертных и правозащитных сетей. Но поскольку презентация концепции не состоялась, а все, что есть — это отрывки комментариев должностных лиц и президента, трудно спрогнозировать, что именно будет представлять собой крымская платформа», — объясняет экспертка.

Ко дню сопротивления оккупации Крыма Зеленский призвал международных партнеров участвовать в Крымской платформе, а Министерство иностранных дел призвало усилить давление на Россию, чтобы она освобождала украинские территории и политических заключенных, а также выполняла международные судебные решения. В частности, Зеленский сообщил, что подписал указ о мерах, направленных на деоккупацию и реинтеграцию оккупированного Крыма. Среди задач — подготовить проект Стратегии деоккупации и реинтеграции временно оккупированной территории Крыма.

Стратегия

Смысла в «символической ритуальной платформе», которая будет собираться раз в год и выражать обеспокоенность, нет, уверена Александра Матвийчук. Чтобы имплементировать конкретные политики на уровне государств, нужна прежде всего украинская стратегия по деоккупации полуострова.

Стратегию начали разрабатывать только в мае 2020-го и сейчас ее еще нельзя прочесть. О факте ее существования рассказывал министр иностранных дел Дмитрий Кулеба. По его словам, там должен быть детальный план как внутренней политики, так и изменений в законодательстве.

«Сейчас нет окна возможности для деоккупации Крыма, но к этому надо готовиться. Украина не готова вообще. Мы все эти годы говорили лозунгами: «Крым — это Украина», «Донбасс — это Украина». Они правильные и красивые, но не подкреплены реальными действиями. Если же взглянуть на реальную политику государства в отношении людей на оккупированных территориях, то действия расходятся с лозунгами», — объясняет Матвийчук.

Если Украина говорит о возвращении полуострова, то нужно говорить и о возвращении людей. В частности, нужно выстраивать диалог с людьми на оккупированных территориях. Украине это пока не удается.

Экспертка приводит в пример начало пандемии, когда весной 2020 года Украина без предупреждения закрыла так называемую административную границу с Крымом в связи с COVID-19: «Это тоже о стратегии Украины. Если ее нет, то вопрос в том, что именно она собирается продвигать на международной платформе. Когда стратегия есть, ее можно критиковать, к ней можно апеллировать. Это по крайней мере дает понимание того, куда мы вообще движемся. Сейчас это непонятно».

Санкции

Одними из основных рычагов воздействия на Россию со стороны международного сообщества были и остаются санкции. Это политические и экономические ограничения, которые страны Евросоюза, США накладывают на Россию, чтобы та прекратила финансировать террористические организации, изменила свою политику в отношении оккупации полуострова.

Например, в 2014 году Евросоюз приостановил переговоры с Россией по либерализации визового режима. В том же году ввели санкции против конкретных лиц: российских политиков, военных. Им запретили въезд в страны ЕС, заморозили активы.

В последующие годы США, ЕС, Япония и ряд других стран мира продолжали санкции против России и пока не собираются их отменять. Правда, Россия тоже никак не изменила свою политику относительно Крыма.

В 2016 году Россия запретила на территории Крыма Меджлис крымскотатарского народа, признав его членов работающими вне закона.

Из-за этого Украина подала иск в Международный суд ООН. Этот суд рассматривает дела, связанные со спорами между государствами о нарушениях международных договоров. В 2017 году Украина выиграла суд. Тогда Россию обязали возобновить деятельность Меджлиса, восстановить образование на украинском на полуострове, обеспечить отсутствие дискриминации по расе.

Однако по факту решение суда до сих пор не выполнено: Россия просто игнорирует его и говорит, что суд не имеет полномочий выносить решение по этому делу. Теперь в суде рассматривают возражения со стороны России.

«Санкции, которые были введены за оккупацию Крыма, не так больно бьют по российской экономике. И неисполнение решения международного суда ООН выглядит как повод говорить на международном уровне о том, что надо повышать уровень санкций, поскольку ситуация только ухудшается. Несколько недель назад произошли новые аресты — шесть человек посадили за решетку, и они сейчас проходят по сфабрикованным делам», — добавляет Александра.

В январе 2021-го Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) начал рассматривать иск Украины против России. Украина обвиняет российское государство в нарушениях прав человека во время захвата полуострова, а именно: ограничении передвижения, конфискации имущества, запрете украинского языка. В то же время суд не взялся рассматривать дело в контексте организованных убийств и конфискации имущества украинских военнослужащих, сославшись на отсутствие доказательств.

Это решение ЕСПЧ называют новым юридическим фактом, который подтверждает оккупацию Крыма Россией, говорит заместитель министра юстиции Украины Иван Лещина.

«До этого момента по факту оккупации это были или утверждения Украины или других стран, или решения политических органов — таких, как Генеральная ассамблея ООН. А здесь у нас есть решение суда и установленные факты», — объясняет чиновник.

Правда, Европейский суд по правам человека не может выносить решение о незаконности оккупации полуострова, поскольку это не в его компетенции. ЕСПЧ рассматривает только дела, касающиеся прав и свобод людей, а точнее — нарушений этих прав и свобод.

Подход

Украина должна изменить подход к работе с международными партнерами, убеждена Александра Матвийчук. В частности, сместить фокус на конструктив:

«Мы не можем семь лет выезжать на статусе жертвы. Мол, мы стали жертвой агрессии Российской Федерации, и нам в связи с этим нужна помощь. Конечно, это так, но это уже никого не задевает. Страны не засыпают и не просыпаются с мыслью об Украине. Наша проблема не единственная на международной арене: есть как минимум протесты в Беларуси, массовые аресты в России, размороженный конфликт в Карабахе, военный переворот в Мьянме. Мы работаем в сломанной системе мира и порядка в мире», — объясняет экспертка.

По ее мнению, нужно акцентировать внимание на том, что другие страны должны поддерживать Украину в ее борьбе за демократический выбор, потому что это стратегически важно не только для нашего региона: «Геополитические амбиции России — на разных досках, в частности, в той же Сирии и Мьянме. Собственно, почему Россия начала военные действия на Донбассе и оккупацию Крыма после того, как Янукович сбежал в Ростов-на-Дону? Потому что у нас появился шанс на быстрые демократические преобразования. И вот когда демократия подошла к границам самой РФ, авторитарный режим Путина начал защищаться, потому что это начало угрожать ему лично. Успех Украины будет иметь необратимое влияние на весь регион — и именно так надо подавать эту ситуацию на международной арене».

Поэтому, объясняет экспертка, есть проблемы, которые Украина должна решить самостоятельно (например, реформы), а война — это та проблема, которую невозможно решить в национальных границах, здесь нужна помощь других государств.

«Мы также должны показать, что такое жить в стране, где есть справедливый суд, а власть подотчетна и подконтрольна людям, не бьет мирные демонстрации. Это все покажет привлекательность демократической модели», — добавляет Матвийчук.