Видео: 4K HDR Media / YouTube
Иван Черничкин
Фильм «Матрица» вышел на экраны в марте 1999 года и очень скоро стал культовым научно-фантастическим боевиком. Но это только верхушка айсберга.
Картина вызвала значительный резонанс в сфере философской мысли: обсуждению ее аллегорического смысла посвящены многочисленные статьи. В 2003 году самые интересные из них были объединены в книгу «Прими красную таблетку. Наука, философия и религия в «Матрице».
Заборона пообщалась с философом Михаилом Минаковым о главных идеях, затронутых сестрами Вачовски в трилогии. Перед выходом четвертой части франшизы мы рассказываем о них в сториз.
Минаков обращает внимание на один очень важный аспект: «Они [сестры Вачовски] не академические философы, но это люди, которые проживают свои философские взгляды. Поэтому они гораздо ближе к античности, где провозглашаемое философское учение проживалось, практиковалось философом или учителем».
Антична и основа сюжета тетралогии — идея о том, что наш мир нереален, и все вокруг — это созданная машинами симуляция, которую мы принимаем за действительность.
Эта идея отсылает к мифу Платона о пещере, в которой мы — узники, прикованные к стене так, что не можем даже повернуть головы. Мы видим только размытые тени, слышим лишь отголоски внешнего мира, принимая их за единственную реальность.
В XVII столетии эту же идею популяризовал Рене Декарт, в ХХ — Хилари Патнэм. И если согласно платонизму пробудиться может только философ, задающий вопросы и ищущий на них ответы, то в «Матрице» пробуждение происходит фармакологически.
Мы никогда не найдем ответа на вопрос о том, насколько реален наш мир. В нашей жизни реальность и иллюзии неразрывно связаны. И Морфеус прав: мы опираемся на информацию, которую (ошибочно или верно) выдает нам наш мозг.
«Просвещение, которое заканчивается восстанием машин. Машина как идеальное воплощение всех правил, законности и предсказуемости в итоге порабощает человечество».
Апокалипсис в тетралогии Вачовски, по мнению Минакова, связан с неудачным завершением просветительства.
Культура потребления, мода, общественное мнение и множество других социальных явлений искусственны: они навязаны нам СМИ, религией и различными социальными институтами. Об этом в своей книге «Симулякры и симуляция» размышляет французский философ Жан Бодрийяр.
Сестры Вачовски неоднократно заявляли, что Бодрийяр сильно повлиял на их творчество. По легенде, все члены съемочной команды должны были прочесть книгу «Симулякры и симуляция». Из нее же Нео достает диск в первой части франшизы.
На первый взгляд может показаться, что Нео находится в конфликте между судьбой и свободой воли (выбора). Минаков же объясняет, что фильм говорит о «парадоксальном согласии судьбы и выбора», ведь именно выбор Нео приводит к исполнению пророчества.
Кроме уже упомянутых проблем в «Матрице» остро стоит вопрос веры: слепой веры Морфеуса в то, что он найдет «избранного», и тотального разочарования Сайфера в реальном мире.
«Морфеус — это фигура взрослого, который отказывается от иллюзий. Хотя кажется, что он самый верующий в пророчество, но он как взрослый является важным элементом самосвершения этого пророчества», — объясняет Минаков.
«Морфеус — это фигура взрослого, который отказывается от иллюзий. Хотя кажется, что он самый верующий в пророчество, но он как взрослый является важным элементом самосвершения этого пророчества», — объясняет Минаков.
«Сайфер выходит в этот мир [реальный], пытается присоединиться к проекту и пугается. Опыт взрослости его травмирует и он убегает в инфантильные фантазии, убегает в иллюзию, делая выбор в ее пользу».
И если Морфеус — активная бытийная единица, которая действует согласно своей вере, то Сайфер — это испугавшийся.
Выбор Сайфера опять отсылает нас к идеям Бодрийяра. Он хочет вернуться в «Матрицу», быть там кем-то важным и богатым — жить в иллюзии и иметь в ней все, что философ называет «симулякрами».
Как мы знаем, Матрица неоднократно перезапускалась, и первая ее версия была настоящей утопией для людей. Но люди быстро поняли, что что-то не так, и начали бунтовать против программы.
«Любой наш порядок пока что устроен так, что рано или поздно мы приходим к концу. Мы сосуществуем в неравенстве. Есть те, кто получает больше, и те, кто получает меньше».
Рассказывая об этом Морфеусу, агент Смит утверждает, что человечество не приемлет реальности без мучений и нищеты. Михаил Минаков объясняет неприятие людьми утопии так:
А представить всю систему неравенства, в которой мы живем, можно в виде спектра: «от площади Независимости в 12 часов дня, где будет максимум ресурсов и правоприменения, до заброшенного черниговского села в болотах в 12 часов ночи, где будет минимум цивилизации».
Рассуждая о «человечности» некоторых программ, таких как оракул Пифия, девочка Сати или Меровинген и Персефона, Михаил говорит, что, невзирая ни на что, они — часть Матрицы и до последнего будут сражаться за свое выживание — то есть эксплуатировать людей.
Сама же Матрица — «это идеальный капитализм как максима современной рациональности. И этот капитализм в виде идеальных институтов и технологий хочет не уничтожить человека, а использовать его в качестве батарейки».
«Все это метафоры, связанные с идеей, которую первым раскрыл Маркс, — это эксплуатация. И очень часто в философии мы задаемся вопросом: возможно ли сосуществование людей без эксплуатации?» — объясняет философ.
«Все это метафоры, связанные с идеей, которую первым раскрыл Маркс, — это эксплуатация. И очень часто в философии мы задаемся вопросом: возможно ли сосуществование людей без эксплуатации?» — объясняет философ.
Как бы нам ни хотелось быть на все сто процентов в реальности, в 21 веке это практически невозможно, так как «быть человеком — это больно, это тяжело, это иногда счастливо, но в основном депрессивно». И именно поэтому, как и Нео в Матрице, мы все чаще прибегаем к фармакологии: кто-то чтобы справится с реальностью, кто-то — в попытках от нее убежать.
Следуйте за своим белым кроликом и становитесь патронами Забороны 🐇