Расследование пыток в «Изоляции» под вопросом: что происходит вокруг «департамента войны», который занимается военными преступлениями

За все время вооруженного конфликта на Востоке Украины накопилось немало военных преступлений и преступлений против человечности, которые расследуют в украинских структурах. Департамент Офиса генпрокурорки по вопросам расследования преступлений, совершенных в условиях конфликта — центральный орган, который с 2019 года занимается этими расследованиями. Сокращенно его называют «департамент войны». Недавно там сменили руководителя — а потом сменили еще раз. Заборона разобралась, что происходит вокруг органа и почему правозащитники недовольны переменами.

Об «Изоляции» заговорили, когда домой начали возвращаться заключенные, сидевшие там. В июне 2014 года в Донецке боевики «ДНР» захватили территорию культурного фонда «Изоляция». До войны это был главный культурный центр Донбасса — там происходили выставки, лекции, фестивали. После того как боевики присвоили эти территории, там обустроили «следственный изолятор», где и по сей день пытают людей.

Долгое время в «Изоляции» находился журналист и писатель Станислав Асеев. Он даже издал книгу, где рассказывает о зверствах, которые боевики совершали над ним и другими пленниками, а по его рассказам сняли несколько документальных фильмов. На днях международная правозащитная организация Human Rights Watch опубликовала доклад о женщинах, задержанных на неподконтрольных украинскому правительству территориях Донецкой и Луганской областей. Среди прочего там рассказывают истории пыток в «Изоляции», которые продолжаются и сегодня.

Кроме того Асеев активно привлекает внимание международного сообщества к «Изоляции». Недавно Управление верховного комиссара ООН по правам человека обнародовало отчет, в котором описано все, что происходит в «Изоляции» с 2014 года. Это один из самых объемных отчетов об этом месте.

«Департамент войны»

В Украине военными преступлениями занимается «департамент войны» — орган, который расследует уголовные преступления, совершенные в условиях вооруженного конфликта. Его создали в октябре 2019 года в структуре Генеральной прокуратуры Украины. По сути это основной орган, который формирует единую практику расследования тяжких преступлений и нарушений прав человека. В работе департамент обращается к международной практике. «Изоляция» — одно из дел, которое курируют сотрудники этого департамента.

До того как орган начал работать, в стране вообще не вели статистику дел по преступлениям, совершенным во время вооруженного конфликта. Полиция открывала дела по самым разным статьям — в большинстве даже не указывалось, что преступления произошли в условиях войны.

Инициировал создание этого органа замгенпрокурора Гюндуз Мамедов, который и возглавил департамент. Мамедов работает в органах прокуратуры более 24 лет. В 2014 году он занял должность прокурора Одессы, а в 2016-м его назначили прокурором оккупированного Крыма — на время оккупации офис прокурора Крыма работает в Киеве. С октября 2019 года Мамедов стал заместителем генпрокурора Украины.

Под его руководством орган расследовал десятки дел о военных преступлениях и преступлениях против человечности. Кроме «Изоляции» там также расследуют такие резонансные дела, как захват Крыма, трагедию с самолетом MH17, Иловайскую и Дебальцевскую трагедии, захват моряков в Керченском проливе — всего дел более 30 тысяч. К тому же орган впервые начал сотрудничать с общественными организациями — по словам правозащитников, это произошло с подачи Мамедова.

«Мы совместно искали и приводили потерпевших, они давали показания, которые приобщали к делам. Это очень скрупулезная работа, которая продолжалась полтора года. Мы фактически восстанавливали по крупицам все те дела, которые следствие «потеряло» с 2014 года», — говорит Решетилова.

За полтора года департамент направил в Международный уголовный суд около 20 обращений. До этого о таких обращениях вообще не было речи.

Департамент завершил расследование касательно восьми крымских экс-чиновников, которых обвинили в соорганизации оккупации полуострова. В завершенных расследованиях сообщили о подозрениях заместителю министра обороны России, участникам незаконных военных формирований, организаторам незаконных «тюрем» на оккупированных территориях. Обвинили и нескольких организаторов и содержателей «Изоляции» в Донецке. В феврале 2021 года заочно объявили подозрения двум конвоирам «Изоляции», в марте — еще трем охранникам. В силу специфики таких дел очень редко удается вручать подозрения очно, а также сажать преступников, ведь большинство из них находится на неподконтрольных Украине территориях.

Среди прочих расследовалась и деятельность общественного движения «Украинский выбор» Виктора Медведчука, которое, по данным департамента, помогало в оккупации Крыма. В марте трем руководителям инициативных групп «Украинского выбора» сообщили о подозрениях в участии в организации и проведении незаконного «референдума» во временно оккупированном Крыму.

Смена руководства и конфликт интересов

29 июня генпрокурорка Ирина Венедиктова подписала приказ, согласно которому Департамент надзора над уголовными делами, совершенными в условиях вооруженного конфликта, выводят из-под руководства Гюндуза Мамедова.

Впоследствии на встрече с правозащитниками Ирина Венедиктова объяснила, что к ней поступило два секретных письма от Службы безопасности Украины. Первое касалось проверки действий Мамедова, а второе — приказа закрыть ему доступ к государственной тайне. О каких именно действиях заместителя генпрокурорки шла речь — неизвестно.

Новым руководителем органа назначили другого заместителя генпрокурорки — Максима Якубовского. Он начал работать в прокуратуре в 2017 году. До того Якубовский долгое время работал юристом в компаниях, которые связывают с Виктором Медведчуком. По данным журналистов, в 2015 году он сотрудничал с партией Медведчука «Украинский выбор» — той самой, дело против которой расследует департамент. Раньше Якубовский не занимался расследованиями военных преступлений и преступлений против человечности — то есть соответствующего опыта у него нет.

Первым, что сделал Якубовский сразу после назначения, был приказ о запрете на доступ к гостайне заместителю генпрокурорки Гюндузу Мамедову. Это означает, что в качестве заместителя генпрокурорки у Мамедова не будет возможности контролировать расследования.

Новая смена руководства и недостаток опыта

После того как кадровые изменения раскритиковали в медиа и соцсетях, Венедиктова издала новый приказ. Теперь департамент отошел под руководство самой генпрокурорки: значит, она сама себя назначила руководительницей.

«Такое решение Ирины Венедиктовой нивелирует семилетнюю работу организаций гражданского общества, международного сообщества и самого департамента и ставит под угрозу справедливость и восстановление прав жертв тяжких международных преступлений, совершенных в условиях вооруженного конфликта на территории Украины», — написали в официальном обращении к президенту в правозащитной организации «Медийная инициатива за права человека» (МИПЧ).

Правозащитники считают, что от работы над делами о преступлениях, совершенных в условиях вооруженного конфликта, отстранили самого эффективного процессуального руководителя. Однако, по словам представителей МИПЧ, Венедиктова, который сама себя назначила на эту должность, «не имеет ни соответствующих знаний, ни опыта, ни концептуального видения и понимания в сфере привлечения к ответственности за самые тяжкие международные преступления».

К тому же, по словам Решетиловой, сейчас Венедиктова курирует примерно 64 направления, поэтому даже при большом желании не сможет включаться в процесс так, как того требует специфика преступлений.

«Это направление требует полного и глубокого включения, поскольку содержит огромный объем работы в виде более 30 тысяч уголовных правонарушений, кучи законодательных пробелов, отсутствия единого и слаженного механизма расследования и привлечения к ответственности за военные преступления, который еще только должен быть построен», — добавили в заявлении.

Это не первая такая ситуация вокруг органа. Год назад, в августе 2020 года, правозащитная организация «Медийная инициатива за права человека» опубликовала заявление, в котором говорилось о давлении на сотрудников «департамента войны». Мол, правозащитникам несколько недель поступала информация о том, что существование и нормальная работа Департамента находятся под угрозой. В сообщении МИПЧ не обвиняет никого конкретно, а только просит прекратить давление. На это ответил президент Украины Владимир Зеленский, сказав, что если на Мамедова давят, он может обратиться лично к президенту.

«Это была очень странная проверка из Генпрокуратуры — вопросы вызвали некоторые члены комиссии. Например, одной из «ревизорок» была сотрудница, которая работала в прокуратуре всего два месяца — и ее уже прислали проверять департамент. То есть работу фактически заблокировали, там сидела проверка и что-то проверяла», — объясняет Решетилова.

Заборона отправила в ГПУ запрос с просьбой объяснить решение генпрокурорки. Сейчас мы ждем ответа.

Реакции

2 июля несколько правозащитных организаций вышли под стены Офиса генпрокурорки, чтобы выразить протест против отстранения Гюндуза Мамедова и «присвоения» департамента Венедиктовой. Участники считают кадровые изменения политически мотивированными и отмечают, что работа департамента — это не о конкретном лице, а о судьбах десятков тысяч жертв военных преступлений, которым орган под руководством Мамедова давал надежду на справедливость своей эффективной работой.

После этого Венедиктова вызвала на встречу нескольких правозащитников и правозащитниц — среди приглашенных была и Ольга Решетилова. На встрече генпрокурорка рассказала о письмах от СБУ, из-за которых Мамедова отстранили якобы на время проверки. Однако Венедиктова не уверена, что его вернут после этой проверки. Решетилова вспоминает случаи, когда по схожей схеме отстраняли от должностей военных меньшего ранга — им тоже ограничивали доступ к тайне и отстраняли под предлогом проверок. Один из военных, которого отстранили таким образом, через суд доказал неправомерность этих действий. Венедиктова говорит, что предложит Мамедову должность советника, но в таких условиях он не будет иметь полномочий и доступа к этим делам, поэтому вряд ли согласится на это.

По словам Решетиловой, департамент и его руководитель «стали заложниками какой-то очень опасной игры, где все покрыто мраком, а точнее, грифом «секретно». По мнению правозащитницы и ее коллег, дела, вызывающие такой общественный интерес, не могут быть тайной. Если Мамедов совершил какие-то нарушения — общество должно об этом знать.

5 июля бывший пленник «Изоляции» Станислав Асеев написал в фейсбуке, что за несколько дней до того, как Мамедова отстранили от должности, был отменен совместный с МВД и Офисом генпрокурорки брифинг. На нем должны были представить результаты расследования дела об «Изоляции» и представить подозреваемых. Впоследствии Асееву сообщили, что прокуроров, которые годами собирали доказательства военных преступлений Российской Федерации, вообще могут «вынести за штат». Это означало бы, что расследования будут полностью заблокированы, ведь без прокуратуры работа МВД по этим направлениям невозможна.

Однако через несколько часов Асеев написал в фейсбуке, что был на встрече с руководителем Офиса президента Андреем Ермаком и тот пообещал, что дела будут расследоваться надлежащим образом. Срыв брифинга Ермак объяснил «недостатком коммуникации» и добавил, что и дело «Изоляции», и другие резонансные дела находятся «на личном контроле руководства страны».

«Это еще раз подтверждает, что Офис президента имеет отношение к этим изменениям и они являются политическими. Почему бы еще Ермак объяснял Асееву, что там в Офисе генпрокурорки происходит», — говорит Решетилова.