Свадебное платье
не используют дважды
Ксения Марченко — в «Уровне цензуры»
Раз в две недели в рубрике «Уровень цензуры нулевой» Заборона публикует работы одного фотографа, художника или коллектива. В них показаны истории, которые не созвучны с массовой культурой или подвергаются цензуре в СМИ и социальных сетях. В этом выпуске — фотопроект Ксении Марченко «Самоотдача. Двойное использование».
«Двойное использование» — это проект о самоотдаче, где изображены секс-работницы, которые примеряют на себя чужие свадебные платья. Ксения Марченко сделала этот документальный фото- и видеопроект в 2018 году, после обучения на художественной стипендии Gaude Polonia в Польше. Куратором проекта был украинский фотограф Валерий Милосердов. Проект стал возможным при поддержке «Украинского культурного фонда». «Двойное использование» было показано на выставках Warsaw Photo Days 2018, Граце и Дюссельдорфе, а также отобрано в шорт-лист BIF Photo Prize 2019.
По просьбе команды Забороны Ксения Марченко собрала фрагменты своих заметок из 2017 года — периода жизни, предшествовавшего формулированию концепции этого проекта.
Мне 26 лет. Я впервые живу одна. Живу на центральной улице Варшавы в стране, язык которой еще не знаю, но открывается новый дар — смотреть внимательно. Если вы спросите, почему я сама живу в Варшаве, то скажу, что получила стипендию от Gaude Polonia для обучения в Варшавской Академии искусств на курсе «Ритуал» одного из самых смелых и обсуждаемых современных художников Польши — Артура Жмиевского. Мы работали с темой памяти и современного ритуала в части заброшенного еврейского кладбища. Отсюда слово «смелый».
Я полюбила Варшаву, потому что это город сдержанной несдержанности. Из академии я всегда шла по улице Иоанна Павла, где секс-шопы и свадебные салоны стоят через один. Разве не красиво, на улице с именно таким названием в католической стране все рядом, все смешалось, на всем зарабатывают? Другая прекрасная и удивительная варшавская вещь — это флаеры с голыми женщинами, которыми усеивают центр города. А в дождливую погоду бумажные флаеры всегда в целлофановом пакетике. Это же кто-то их упаковывает. Кто эти люди? Какое у них настроение?
Моя жизнь почти на год сфокусировалась на ритуалах обыденности.
Примечание:
апрель 2017
«Sex is not sexy anymore. Amsterdam»
В составе польской делегации поехала на воркшоп, где говорили о междисциплинарных связях активистов, людей искусства и журналистов на тему «Переселенцы в медиа». Нас было 11 команд из разных стран. Как бы мы не обходили туристический центр, улицу Красных фонарей я увидела. Глядя на женщин (там были только они) и мужчин-покупателей, думала о типе сексуального контакта, который получает человек, который платит и который продает. Пришла в гостиницу, включила телевизор: показывают визуально откровенный документальный фильм о секс-работницах. Подумала: когда будет возможна такая близкая съемка без перехода границы вульгарности в украинском телеформате? На тему, до сих пор табуированную в Украине. На заключительном ужине воркшопа я оказалась за столом с шестью мужчинами из разных уголков мира, разных религий и обычаев. Удобный момент спросить, сексуально ли им, когда так доступно.
Разговор быстро перешел на поиски различий сексуальной раскрепощенности в странах, откуда они родом, и размышления о «давать-брать». Послевкусие разговора оставило мысль: сексуальность — это та вещь, которой можно научиться?
Мои 9 месяцев жизни в Варшаве научили меня основному персональному ритуалу — прощанию с близкими людьми, которые становятся родными быстро, не исчезают, но находятся на дистанции. Этот личный ритуал я осмысляла вопросом: зачем строить что-то, если все имеет конец?
В таком настроении я вернулась в Киев. Ремонтировала съемную квартиру, избавлялась ото всех старых вещей и непременно хотела растение из киевского ботсада, чтобы вытеснить Варшаву Киевом.
Примечание:
сентябрь 2017
В ночь перед покупкой растения снится странный сон.
Я иду в ботанический сад по очень зеленой траве. Странно. Осень же. Трава зеленая, пушистая, приятная. Взгляд медленно плывет по травинкам. Внимание с точки зрения перефокусируется на сильный крик. Он не страшный. Но громкий. Взгляд упирается в тело, больше похожее на желе. «Не страшно», — думаю я, и ищу способ, как все-таки добраться до ботанического сада. Почему-то понятно, что человек, который кричит, кричит над бездыханным телом-желе. Человек хочет понять простую вещь: «Почему так? Все же было хорошо».
Я понимаю, что надо сматываться, пока тут такая личная сцена. Ищу обход. Зеленое поле просторное и пустое, а на склоне стоят женщины. Их бесконечно много в перспективе. Все они одеты в свадебные платья. Становится ясно, что они все невесты мужчины-желе. Женщины танцуют медленно и смотрят мне в глаза. Конец сна на крупном плане глаз.
«Уровень цензуры нулевой» — это площадка для открытого диалога на сложные и табуированные темы, такие как сексуальность и телесность, стресс и депрессия, война и идентичность. Мы не платим гонорара за публикацию, но поможем сделать авторское высказывание услышанным, а также участвуем в его оформлении. Детали — здесь.
