Искусство, насилие и война. Украинские художники рассказывают Забороне про работу с табуированными темами
Современное искусство часто вскрывает болевые точки общества, в котором оно формируется, а также анализирует и критикует реальность. Нередко художники и художницы поднимают сложные, неоднозначные темы, которые принято избегать. Оксана Семеник по просьбе Забороны рассказывает, как современное украинское искусство работает с табуированными темами и почему это творчество подвергается цензуре. В первом материале она пообщалась с художниками и художницами про искусство, которое говорит о насилии, милитаризации общества и посттравматическом синдроме.
Посттравматический синдром и война
Про войну на Донбассе часто говорят только в контексте сводок с фронта и новостей про обмен пленными. А проблемы посттравматического синдрома, ресоциализации бывших военных и условий жизни людей, оставшихся на оккупированных территориях, практически не обсуждаются. Харьковский дуэт художников в составе Андрея Рачинского и Даниила Ревковского в своих работах конструирует будущее: их проект «Темнота» («Темрява») – о полковнике, который после военных действий не справляется со своим опытом войны и множит насилие в городе. Действия происходят в 2023 году – недалеком будущем, в котором мы все совсем скоро можем оказаться. Проект выглядит как криминальное дело полковника с его фотографиями, биографией, дневниками и справками. Пока мы читаем его записи и дневники, то проживаем внутреннее состояние человека, который не может найти себе места в городе и видит смысл только в насилии. Художники конструируют только одну историю, которая может стать реальной, если не думать о состоянии тех, кто возвращается с войны.
Художники не считают, что тема насилия табуирована в украинском обществе: «Мы не понимаем, почему эту тему описывают как мало обсуждаемую. Например, недавняя история, которая произошла в Харькове: полиция задержала голую женщину в центре города, с пакетом в руке. В пакете оказалась отрезанная голова ее 13-летней дочери. Кто-то из сотрудников полиции сфотографировал, и это разошлось по интернету. Фотографии пакета и его содержимого без заблюривания выложили все харьковские паблики. О какой табуированности речь?». Они добавляют, что подобные фотографии – это жесточайшее насилие над публикой. «Подобных историй множество, как в лентах новостей различных украинских пабликов, так и на телевидении. Например, истории о том, что пьяный «АТОшник» во время застолья кинул гранату под стол, уже никого не удивляет», – говорит Андрей Рачинский.
Про реальное состояние дел с посттравматическим синдромом рассказывает документальный фильм Алины Горловой «Явных признаков нет» («Явних проявів немає»), главную героиню которого демобилизуют, после чего она отправляется на короткое лечение. Она приезжает в свою бывшую часть и общается с сослуживцами и сослуживицами, которые рассказывают ей о своем состоянии. На вопрос, почему их не отправили на лечение, они отвечают, что в больнице сказали: «явных признаков посттравматического синдрома нет». Оксана Якубова, героиня кинокартины, часто говорила в интервью, что на самом деле ей помог фильм. Она смогла проговорить то, что происходило с ней на войне и что она чувствует по приезду домой. Фильм «вскрывает» больше проблем, чем посттравматический синдром после войны: это и положение женщины в армии, и стигматизация психических заболеваний, и неподготовленность украинской медицины к работе с подобными диагнозами.
Насилие
О том, как война влияет на общество, а быт и привычки милитаризируются, рассказывают проекты художника Мыколы Ридного: фильм «НЕТ! НЕТ! НЕТ!» («НІ! НІ! НІ!») и сериал «Вооружены и опасны» («Озброєні та небезпечні»). В фильме «НЕТ! НЕТ! НЕТ!» мирная жизнь и война просачиваются друг в друга: забыть полностью о войне не получается, потому что она появляется в разговорах, на улицах и в насилии, которого становится все больше. Рассказы о молодых людях, которые только начинают строить жизнь, разделены кадрами, где присутствует звук бомбежки и обстрелов.
Сериал «Вооружены и опасны» – это попытка с иронией поговорить на такие серьезные темы, как ультраправое насилие или отношение молодежи к оружию. К созданию сериала Ридный пригласил украинских художников и художниц и режиссеров и режиссерок. Например, Анна Щербина и Валентина Петрова сняли серию про антифеминистические движения в Украине, а Оксана Казьмина – про нападения ультраправых на выставки и лекции. Серии состоят из видеоколлажей записей из соцсетей, документальных съемок во время вечеринок, прогулок и путешествий. Это подчеркивает, насколько насилие стало привычным в обыденной жизни.
«Вооружены и опасны» родились с того, что с моими знакомыми начало происходить насилие, – рассказывает Ридный Забороне. – Например, [в феврале 2017 года] напали на выставку Давида Чичкана в Центре визуальной культуры (выставка «Утраченная возможность» («Втрачена можливість») была разгромлена правыми радикалами в масках – Заборона), до этого [в сентябре 2014 года] напали на [искусствоведа, преподавателя Киево-Могилянской академии] Васыля Черепанина. На меня, к счастью, никто не нападал, но подобные ситуации продолжали происходить. Мне хотелось более детально изучить проблему и проанализировать разные уровни насилия. Поэтому сериал создавали разные авторы и темы тоже были разные: например, бытовое насилие, насилие по отношению к женщинам и детям, патриотическое воспитание с культом силы».
Ридный считает, что сериал «Вооружены и опасны» – не просто художественная работа, но и попытка ангажировать зрителя к определенному типу мышления и отношению к насилию. Удивительно, но сама выставка, которая проходила в Платформе культурных инициатив «Изоляция» и в харьковском «ЕрмиловЦентре», не подвергалась нападению со стороны ультраправых. Была сорвана только одна лекция в «Изоляции», посвященная участию молодых людей в праворадикальных движениях. Ридный считает, что художники и художницы и художественное сообщество для праворадикалов – как идеологические враги: «Они поняли, что современное искусство критически настроено к насилию, расизму, поддерживает толерантность и критическое мышление». Сериал есть в свободном доступе онлайн.
Насилию в обществе посвящена и одна из недавних работ дуэта Ревсковкий-Рачинский на выставке молодых художников в PinchukArtCentre. В инсталляции «Озорники» («Бешкетники») они рассказывают о бандах так называемых «бегунов» и кровавых уличных войнах подростков в Кривом Роге на протяжении 1980-1990-х годов. В первой части тотальной инсталляции Рачинский и Ревковский воссоздают штаб одной из банд, наполняя его культовыми для персонажей объектами и трофеями, отобранными у противников в ходе столкновений. Во второй части размещен информационный стенд милиции, посвященный следственным действиям в расследовании по делу малолетних преступников. «В этой работе, как и в предыдущих, мы не ставим целью «романтизацию» насилия. Возможно, есть утрирование и эстетизация некоторых элементов, но не более. Тема насилия идет с нами всю жизнь начиная от детского сада, первых походов в больницы и поликлиники, подслушанных в детстве разговоров взрослых, постепенно перерастая и отражаясь в нас на том или ином уровне», – рассказывает Даниил. «Насилие порождает насилие», – добавляет Андрей.
По его словам, когда художники изучали архивы разных РУВД Запорожья, они находили истории о том, как поощрялось милицейское насилие. «Если сначала присутствовали ОПГ, которые многих предпринимателей заставляли жить по их правилам, то чуть позже ситуация немного изменилась, и так называемой «крышей» стала милиция, взяв на себя ответственность не столько о защите граждан, сколько перехватив функции организованных преступных группировок. Также в этом проекте есть отсылки к положению дел в Украине и на данный момент: к войне и к реформе полиции, которая не оправдала ожидания, а «крышевание» криминала существует до сих пор», – продолжает он.
Милитаризация общества
Отношение общества к оружию демонстрирует проект «Амулет» Андрея Ломакина. Его героями и героинями становятся люди, у которых дома есть оружие. И у каждого и каждой из них на это свои причины: кто-то беспокоится за жизнь своих детей, на кого-то сильно повлиял опыт Майдана, кто-то не может расстаться с ним после войны. Пока что ружья лежат дома, как «амулеты», чтобы было спокойнее, но в любой момент они могут стать настоящим оружием. В этом проекте интересно смотреть на героев и героинь и читать их объяснения, почему они решили хранить в доме оружие. Почти все отвечают: «чтобы защитить себя», потому что они не надеются на полицию и боятся, что придет время для самостоятельной защиты себя и своей семьи.
Война, которая входит в привычное медиаполе, становится главной темой работы «Изувечено» («Понівечено») Павла Гражданского. Он собрал сюжеты из новостей, видео из социальных сетей и официальных каналов коммуникации Вооруженных Сил Украины и выстроил из них свое критическое высказывание. Видеоработа Гражданского развивается вслед за логикой человеческой жизни: от сюжетов про обучение украинских детей и молодежи в военно-патриотических лагерях до репрезентации будней армейцев-контрактников и торжественных похорон после героической смерти. Особенность работы еще в том, что видео «зациклено» и мы не знаем, где его начало и конец и сколько оно длится – так же, как мы не знаем, когда закончится война.
удожница и художник Лия Достлева и Андрей Достлев работают над проектом «Зализывая раны войны» («Зализуючи рани війни»). Они буквально каждый день лижут соляную лампу в форме танка из Бахмута – города в Донецкой области, расположенного в 50 километрах от оккупированной территории. Из соли, добытой из шахт «Артемсоли», не только производят пищевую соль, но и сувениры – лампы. Раньше эти лампы изготавливали в форме зверушек, теперь – в форме танков и снарядов. «Такие сувениры – это проникновение травмы в быт. Ведь лампа – это что-то, что ты ставишь у себя дома на стол, чтобы было уютно и светло», – объясняла Лия Достлева в одном из интервью. Таким образом, художница и художник зализывают и свою рану – Лия и Андрей из Донецка сейчас живут в Познане.
