В середине 1980-х — начале 1990-х годов Кривой Рог охватила война «бегунов» – так называли подростков, которые объединялись во враждующие банды и совершали набеги на территории соперников. За 10 лет «работы» таких банд погибли 28 детей и один милиционер. Более двух тысяч подростков получили ранения, медики фиксировали сотни увечий. По законодательству тех времен предупредить такие преступления было почти невозможно: детей до 16 лет с пистолетами и взрывчаткой нельзя было привлечь к уголовной ответственности. Журналист Забороны Самуил Проскуряков родился и вырос в Кривом Роге. Он поговорил с некоторыми «бегунами» и рассказывает историю банды. По просьбе «бегунов», их имена в тексте изменены.
Март 1992 года, Кривой Рог, Саксаганский район. Две банды подростков из разных микрорайонов враждуют друг с другом, между ними вспыхивает столкновение. 17-летний Алексей с бульвара Маршала Василевского или, как говорят местные, БМВ, прицелился и выстрелил из самодельного пистолета. 15-летний Федя Савчук из микрорайона Юбилейный вскрикнул: пуля попала в бедро, пробила артерию. Через три дня парень умер в больнице. Алексея поймала милиция: он получил 7 лет колонии.
На похороны Феди пришел 14-летний Петя. За два часа до трагической перестрелки ребята вместе ходили в кино. Теперь восьмиклассник увидел своего друга в гробу на школьной линейке. По мнению родителей, милиции и руководства школы, мертвый Федя на школьном дворе должен был оказать терапевтический эффект на учеников: вот что может произойти, если пойдете в «бегуны». Так называли подростков, которые объединялись в банды и «делили асфальт» с другими хулиганскими группировками. В одном только Саксаганском районе таких бригад было больше десяти, а всего в городе, разделенном на семь районов – до пятидесяти. Это тысячи детей.
Петя, в отличие от Феди, бегуном не был. Парень хорошо учился, играл на ударных и гастролировал с музыкальным ансамблем, был старостой класса и даже головой старостата школы. Такие не должны становиться хулиганами.
Учительница химии в своей речи призвала учеников не мстить. Но Петя жаждал возмездия. Он составил список виновных и через несколько дней собрал собственную банду из учеников своей и соседней школ. «Чертова дюжина» – так Петя будет называть команду из тринадцати мстителей.
Подростки найдут и побьют двух из девяти ребят из списка, одному подожгут дверь. Вооруженные молотками, ножами, кухонными топориками и двумя самопалами, ребята будут сражаться с «бегунами» БМВ, Солнечного, 173-го квартала, 3-го микрорайона. Через полгода часть мстителей примут в одну из крупнейших группировок Саксаганского района: «голубцы» с Юбилейного.
Федя был убит на седьмой год подростковой войны на улицах Кривбасса, когда количество погибших детей приблизилось к двадцати. На «фронте» его заменил Петя.
«Заводной апельсин»
Бывший милиционер Сергей Дратованый много знает о бегунах – в те времена он возглавлял райотдел Саксаганского района. «Десять лет войны во Вьетнаме, десять лет в Афганистане. Так и здесь, – вспоминает он. – 28 убитых детей, более двух тысяч раненых, сотни увечий и один сотрудник милиции, убитый в 17-м квартале. Его застрелили из самопала двое бегунов Терновского района из-за замечания в троллейбусе».
Дратованый добавляет, что во всесоюзном масштабе правоохранители, социологи и СМИ в эпоху перестройки говорили о так называемом «казанском (по названию столицы Татарстана) феномене»: возникновение молодежных банд по территориальному принципу в крупных советских городах. Масштабнее всего этот феномен воплотился именно в Кривом Роге.
Криворожских хулиганов прозвали бегунами из-за тактики боя: подростки гурьбой неслись по территории конкурентов, швыряли самодельные гранаты, применяли огнестрельное оружие и сносили все на своем пути – переворачивали даже автомобили и милицейские «бобики». Бегуны объединялись в отряды по месту жительства: микрорайон, квартал, проспект, бульвар. От других группировок получали названия: «быки», «кони», «вокзальные», «горький», «девятка» «халява», «голубцы»… Но в основном враждебные банды называли друг друга так: «пидоры».
Бегуны не делились на левых и правых, анархистов или неонацистов. Это было чистое ультранасилие, почти как в «Заводном апельсине» Энтони Бёрджесса, по которому снял одноименный фильм Стэнли Кубрик. Только бегуны не употребляли наркотиков, по крайней мере массово, и не трогали взрослых, девушек и парней, которые не «бегали». Впрочем, бывали исключения – например, 14-летний Александр Жердев, который не состоял ни в одной из группировок, вышел на улицу, чтобы обменяться со знакомой видеокассетой. Увидев, что мимо мчится отряд бегунов, парень побежал к своему подъезду. Прогремел выстрел, и пуля застряла в позвоночнике Александра. С тех пор он передвигается на инвалидной коляске.
Собеседник Забороны Артем, который «бегал» в конце 80-х, объясняет: скорее всего, Александра приняли за вражеского бегуна, поскольку тот бросился наутек. «Не знаю, как в других районах, но у нас подозрительных парней, которые не носили бегунские шмотки, останавливали и спрашивали: бегаешь? Если отвечал «нет», мы не трогали. Но если потом мы узнавали, что он все-таки бегает – при следующей встрече били беспощадно».
В отряды бегунов входили «старшаки» (17-18 лет), «малолетки» (15-16), «мультики» (14-15) и самые юные – «пупсы» (12-13). Самым младшим поблажек бегуны не делали: в 1990 году 13-летнему Виталию Черникову молотком проломили череп, парень погиб. Во главе возрастной группы стояли «авторитеты» из малолеток и старшаков. Всей же бригадой руководил лидер – «руль». «Старшаки» носили кепки из каракуля, а «пупсы» – шапки с помпоном. Старшие бегуны также носили ремни с пряжками брендов Rifle и Fu’S. Ребята, которые не «бегали», очень рисковали, если носили подобные атрибуты.
Бойцов вербовали среди знакомых школьников, учащихся техникумов и профтехучилищ.
«Районы следят за тобой, – вспоминает экс-бегун Саша. – Они знают, кто чем дышит. Кто трус, а кто боец. Брали смелых ребят, а если не знали кого-то – проверяли ударом в душу [сильный удар в грудную клетку]». Претендент, которому удавалось устоять на ногах, говорит он, попадал в бригаду, других – прогоняли.
Дань и самопалы
Бегуны облагали данью подростков, которые не «бегали»: если те хотели целыми и невредимыми добраться до места учебы и обратно, должны были ежедневно отдавать деньги на обед. В милицию пострадавшие не обращались – боялись расправы. Кроме того, бегуны обносили киоски, продуктовые базы и оптовые склады, «крышевали» танцевальные площадки и клубы. За деньги отвечал казначей. В случае смерти бегуна, родителям дарили немалые деньги из «общака», оплачивали похороны.
За дискотеки в районных дворцах культуры велись ожесточенные бои. Артем, который «бегал» почти три года, рассказал, как бригада из БМВ напала на дискотеку Юбилейного микрорайона. Бегуны заблокировали все входы и выходы, а затем попытались ворваться на второй этаж, где проходила дискотека. Но в них полетели стулья, столики и бутылки – парни отступили.
У бегунов было свое оружие, которым занимались преимущественно учащиеся техникумов и училищ. Их называли «оружейниками». Они использовали станки, инструменты и материалы, чтобы в свободное от учебы время изготавливать оружие. «Пупсы» и «мультики» искали для них на свалках и в гаражах металл и запчасти.
Главное оружие бегунов – самопалы, самодельные гранаты, молотки. Самопал был прост в изготовлении, но опасен в эксплуатации: трубка из металла, примотанная проволокой и закрепленная болтами или металлическими хомутами к деревянному основанию. Через дуло засыпали порох или растертые головки спичек, плотно трамбовали пыж из газеты и, собственно, заряд – отлитую из аккумуляторного свинца пулю или резаные шляпки от гвоздей.
По мощности самопал близок к реальному огнестрельному оружию и может серьезно ранить или даже убить. В то же время, он опасен для самого стрелка, поскольку из-за недостатков конструкции может разорваться в руках при выстреле, как это произошло с 14-летним Валерием Лошанюком. Парень скончался от полученных травм в 1990-м.
Переделывали под 5,6-мм патрон советские детские металлические пистолеты ТТ, ПМ, маузеры и револьверы на пистонах. Таким оружием в 1987 году смертельно ранили во время урока математики 14-летнюю Наталью Комиссаренко. Одноклассник-бегун хотел подстрелить учительницу.
Самодельные гранаты делали из промышленных электрических предохранителей, которые начиняли серой, селитрой, марганцем, гвоздями, болтами и подшипниками. Конструкцию снабжали рыболовными крючками – они крепились к одному из концов предохранителя. Такая граната намертво цеплялась за одежду, как это произошло с 15-летним другом собеседника Забороны. Крючки зацепились за джинсы, взрыв повредил гениталии и артерии, подросток истек кровью до приезда скорой.
Город без перспектив
Типичный пейзаж Кривого Рога: шахта-микрорайон-пустырь-завод-квартал-река, и так больше 67 километров. Кривбасс – это группа рабочих поселков вокруг рудников, шахт и перерабатывающих предприятий, которая в силу определенных обстоятельств разрослась до огромных размеров промышленных джунглей с более чем полумиллионным населением.
Оперативник Сергей Дратованый говорит, что сама структура города способствовала мощному хулиганскому движению. Кривой Рог чрезмерно вытянут в длину, поэтому расстояния здесь аномальные даже для промышленного города, а районы очень обособлены.
В советские времена со всей Украины в Кривбасс свозили осужденных за мелкие преступления: мошенничество, кражи, тунеядство. Они проживали в специальных общежитиях под присмотром правоохранителей и работали на предприятиях с вредными для здоровья или тяжелыми условиями труда, которые в народе назывались «химией». После отбывания наказания многие «химики» оставались в городе. Работали, создавали семьи, покупали или получали жилье, рожали и воспитывали детей.
Такое большое количество осужденных формировало криминальную субкультуру, блатную романтику. Дети думали, что криминальные авторитеты – самые порядочные люди, им можно верить, а милиция и государство – негодяи. Подростки увлекались блатными обычаями и правилами.
Кривбасс сильно отставал в организации социальной инфраструктуры, рассчитанной на нужды подростков. Вырастали новые микрорайоны – но там не строили кинотеатров, спортивных комплексов, музыкальных студий и репетиционных баз. Родители работали сверхурочно, иногда на двух-трех работах. Они почти не видели своих детей и не знали, чем те живут.
Местные власти занимались переделом сфер влияния – им было не до проблемных подростков; милиция боролась и договаривалась с «серьезными» преступниками, вспоминает Дратованый. На весь Саксаганский район бегунами занимались четыре сотрудника правоохранительных органов: два оперативника, в частности Сергей Дратованый, который был тогда лейтенантом, и два представителя службы по делам несовершеннолетних.
«Техническое обеспечение никакое: давали старый автобус, который заводился через раз, – рассказывает бывший оперативник. – Приходилось везти бегунов в участок на троллейбусе. Связывали парней их же ремнями, так как наручников тоже не давали, и везли в общественном транспорте. А что делать?»
По Уголовному кодексу 1960 года, за незаконное ношение, изготовление, хранение огнестрельного оружия и взрывчатки ответственность наступала только с 16 лет. Детей в возрасте от 14 лет, совершивших тяжкие преступления, в том числе убийство, отправляли в спецшколы и колонии. Соучастникам давали условные сроки.
Конец бегунов
Вечером 4 ноября 1992 года трое правоохранителей приехали на вызов, где встретили 26 бегунов. Милиция сделала более пяти предупредительных выстрелов вверх, требовала бросить оружие и прекратить беспорядки, но подростки начали бросать в стражей порядка предохранители, стрелять из самопалов. Правоохранители применили оружие, один из оперативников попал в 17-летнего бегуна, парень умер. Позже на место гибели бегуны принесли большой камень – он стоит там до сих пор.
«Я не виню его, – говорит бывший бегун Петя. – Мужчину можно понять: дома его ждут жена и дети, а тут какие-то малолетние балбесы направляют на тебя стволы. Жаль, что так случилось, но у него просто не было выбора».
После этого убийства местная власть взялась за бегунов всерьез, и волна набегов пошла на спад. Но в 93-м году двое бегунов из Терновского района застрелили милиционера Дмитрия Войчишина, который сделал ребятам замечание в троллейбусе. Среди детей будут еще жертвы, а в 1995-м году счетчик остановится на отметке в 28 убитых подростков.
«Повелитель мух»
В 18 лет бегун Саша пошел в армию, и у него постепенно исчезло желание разрушать – он не видел в этом смысла. Однажды он встретил своего друга-бегуна, тот рассказал, что женился и нашел работу. После этого разговора Саша задумался над своей жизнью, рассказывает он, – и решил действовать по примеру друга. Саша подумал, что неплохо бы предупредить своего будущего сына, чтобы тот не повторял его ошибок. Похожие истории рассказывают Артем и Петя – после армии ребята отошли от хулиганства и бандитизма.
Их опыт Сергей Дратованый считает типичным: «армия перевоспитывала едва ли не всех бегунов – они возвращались уже другими людьми. Находили работу, создавали семьи». В то же время те, кто получил сроки за увечья и убийства, в основном пополняли ряды организованной преступности или становились наркоманами и пьяницами. «Многих из них уже нет – умерли или убиты в бандитских разборках», – рассказывает бывший милиционер.
«Я и сам до сих пор не понимаю, что это было, – сознается Саша. – Насколько я знаю, этого не понимали даже взрослые преступники, потому что никакой выгоды от своих преступлений бегуны не получали. Это как в том романе, где мальчики попали на необитаемый остров и начали убивать друг друга [роман Уильяма Ґолдинґа «Повелитель мух»]».
Герои: Петя – микрорайон Юбилейный, группировка «Чертова дюжина», затем – «голубцы», стал бегуном в середине 90-х, сегодня – ветеран АТО/ООС, защитник Донецкого аэропорта; Артем – Октябрьский район, микрорайон Юбилейный, банда «голубцы», бегал в конце 80-х — начале 90-х, работает в ритуальном агентстве; Саша – Октябрьский район, микрорайон Заречный, «быки», 89-92 гг., инженер; Коля – Терновский район, поселок имени Горького, состоял в банде «горький» с 90-го по 94-й, предприниматель.
За подготовку материала и фотографии благодарим соискателя степени кандидата юридических наук Виталия Козаченко.
