От «Сафо» до «Моего юного принца»: как работают с темой ЛГБТ+ в украинском кино

В ноябре 2021 года украинский фильм «Мой юный принц» с гомосексуальной любовной линией в сюжете получил 20 миллионов гривен от Государственного агентства Украины по вопросам кино. Почти сразу такое решение раскритиковала группа народных депутатов, которые потом и вовсе потребовали отозвать финансирование. В Госкино им на это отказали. Тем не менее для Украины истории со скандалами вокруг ЛГБТ+-кино — совсем не редкость. Специально для Забороны журналистка Наталья Вавилонская поговорила с представителями украинской киноиндустрии и выяснила, с какими проблемами им приходится сталкиваться, работая с этой темой.

Греческий остров Лесбос. 1920-е. Пара молодоженов из Америки приезжает на Эгейское море ради медового месяца, но попадает в любовный треугольник, полный роковых искушений. Таким был сюжет украинского фильма «Сафо» (2008), снятого британским режиссером Робертом Кромби и вдохновленного легендами о жизни поэтессы и «десятой музы» Платона Сапфо.

На тот момент «Сафо» стала для независимой Украины первой громкой премьерой, где открыто демонстрировались лесбийские отношения. Фильм снимали в Греции и в Крыму, в одной из ролей можно было увидеть самого Богдана Ступку, а Ялтинская киностудия выделила на съемки «Сафо» 5 миллионов долларов. Однако лента сразу же вызвала шквал критики.

Основные претензии исходили от тогдашнего лидера протестантской церкви «Посольство Божье» Сандея Аделаджи, который назвал фильм «наихудшим проявлением западной свободы». При этом он признавался, что не смотрел «Сафо», однако требовал от украинских властей остановить «разложение общества». В итоге то ли вопреки скандалу, то ли благодаря ему фильм Кромби собрал рекордную для Украины тех лет кассу.

Шесть лет спустя уже другой фильм про ЛГБТ+ в Украине встречали не критикой, а пожаром — буквально. В 2014 году киевский кинотеатр «Жовтень» подожгли прямо во время показа картины «Летние ночи», которая входила в тематическую программу фильмов об ЛГБТ+ «Солнечный зайчик» фестиваля «Молодость». Никто из зрителей тогда не пострадал, но проект реконструкции кинотеатра обошелся в 53 миллиона долларов.

Версий того, кто и почему поджег кинотеатр, у следствия было три. Одну из них — о том, что поджигатели были ненавистниками ЛГБТ+ — позже удалось подтвердить. Двое задержанных быстро признались в гомофобии. Одному из них дали 2 года условно, второму — три.

А уже в 2020 году в эпицентре скандала оказался еще даже не снятый фильм. Продюсер Алексей Гладушевский (среди его работ — украинский сериал «Первые ласточки») и режиссер Хачатур Василян вместе написали сценарий к картине «Мой юный принц», где помимо сложных отношений матери и сына есть линия с гей-любовью и множество отсылок к христианству (в тизере, к примеру, сразу узнаваемая молитва «Отче наш» начинается словами: «Мама моя! Да святится имя твое…»).

Проект «Моего юного принца», к удивлению его авторов, поддержали в Государственном агентстве Украины по вопросам кино. Осенью 2021 года из госбюджета фильму выделили 20 миллионов гривен, а уже в декабре 2021-го группа народных депутатов обратились в Кабмин и Госкино с проектом, в котором требовала отозвать у фильма финансирование. В пояснительной записке депутаты утверждают, что «открытый, эротический, гомосексуальный контекст с использованием христианской символики и аллюзий на произведения библейской тематики» возмущает украинских граждан.

В Госкино в ответ на это заявили, что не имеют полномочий отзывать финансирование. А также напомнили, что «Мой юный принц» прошел два этапа конкурсного отбора и набрал высокий в своей категории средний балл. При этом в агентстве обратили внимание, что, согласно Конституции, один из основных принципов государственной политики в сфере культуры — обеспечивать свободу творчества и соблюдение равных прав и возможностей.

Однако помимо периодического несоблюдения этих свобод создатели украинского кино про ЛГБТ+ сталкиваются и с рядом других проблем.

Проблема первая: гомофобия

Еще пять лет назад можно было однозначно говорить, что в кино, медиа и на телевидении тему ЛГБТ+ стараются сознательно обходить стороной, считает Богдан Жук, программный координатор кинофестиваля «Молодость» и куратор программы фильмов на ЛГБТ+-тематику «Солнечный зайчик». Однако сейчас, по его мнению, ситуация меняется — причем изменения происходят естественным путем, без рекомендаций увеличить число ЛГБТ+-персонажей в кино.

Правда, сегодня ЛГБТ+-герои в украинском кино если и показаны, то скорее в ролях второго плана. Режиссер Виталий Гавура говорит, что из-за этого сложно определить, как их изображают на экране. «Если [ЛГБТ+-персонажи] и есть, то это чаще их шуточное изображение, в чем я вижу скорее негатив», — говорит он Забороне. 

В своем игровом короткометражном фильме «Чачьо» Гавура поместил в центр истории гомосексуального Януша из консервативной ромской общины, который на своей свадьбе рассказывает невесте об ориентации.

Богдан Жук полностью согласен с Гавурой и объясняет, что внедрить в сюжет ЛГБТ+-персонажа не всегда означает поддержать ЛГБТ+-сообщество. В качестве примера Жук приводит фильмы «Запрещенный» (2019) и «Свингеры» (2018). Авторы последнего умудряются вместить в полуторачасовой хронометраж целый букет стереотипов: если жена бизнесмена — то глуповатая блондинка, если парень-гей — то обязательно Эдик.

Параллельно с основной линией фильма, где две пары решают разнообразить свою сексуальную жизнь, есть история юного гея Дениса. Он «находит» на балконе почти обнаженную брюнетку Свету, вызывается помочь ей, а заодно решает проверить, понравится ли ему быть с девушкой. Возможно, этот эпизод задумывался как попытка затронуть тему самоидентификации, но она провалилась. Из всего фильма достаточно правдоподобно звучит лишь одна мысль — ответ Эдуарда на предложение Дениса прогуляться в позднее время: «Вдвоем? Ночью? По Киеву? Ты еще предложи таким, как мы, по Львову ночью погулять».

«Подозреваю, режиссеры этих фильмов считали себя героями, так как включили в кино ЛГБТ+-тематику. Но на самом деле они и близко не имеют понимания этой проблематики. Они делают то, что, на их взгляд, «зайдет народу». Из этого получаются гомо- и трансфобные шаблоны, — говорит Жук в комментарии Забороне. — К слову, это шаблоны, которые были в кино еще при кодексе Хейза, и использовать их сейчас совсем не комильфо».

Кодекс Хейза, который упоминает Жук, действовал в Голливуде с 1930-х по 1960-е годы прошлого века. Он состоял из 36 правил для кинематографистов, одним из которых являлся запрет на «изображение сексуальных извращений». Правило применялось ко всем персонажам, которых привлекал свой пол, и к тем, кто отличался от нормы своей гендерной репрезентацией или идентичностью. Последствия этого бана оказались очень долгоиграющими.

Другой пример — сериал платформы 1+1 media «Секс, Інста, ЗНО», все эпизоды которого срежиссировал автор комедии «Мои мысли тихие» Антонио Лукич. Авторы задумывали сделать историю в духе «Эйфории» и «Полового воспитания», затрагивая темы сексуализированного насилия, мастурбации, бодипозитива и инклюзивности, однако споткнулись на первой же ЛГБТ+-персонажке.

Ханна и Клим — друзья детства. Она открытая лесбиянка, однако он уверен, что это лишь до первого «нормального мужика». К финалу сериала герои переспят — вот только Ханна убедится в своей гомосексуальности, а Клим выйдет «победителем», ведь до выпускного смог заняться сексом хоть с кем-то.

Работая над сериалом, команда «Секс, Інста, ЗНО» проводила фокус-группы с украинскими подростками и консультировалась с психологами и сексологами, чтобы корректно показать жизненные ситуации. Однако авторы еще до премьеры признали, что не все получилось. «Возможно, мы недостаточно корректно изобразили опыт людей из ЛГБТ+-сообщества, потому что мы сами не входим в этот круг. Но это наши друзья и знакомые, поэтому показать, с чем они сталкиваются каждый день, для нас было очень важно», — комментировала сценаристка SIZ Евгения Бабенко.

Проблема вторая: спрос и предложение

Сейчас возможностей посмотреть украинское кино про ЛГБТ+ не очень много, а на большом экране — тем более. Конечно, есть «Солнечный зайчик», но и он имеет ограничения: из более чем 200 фильмов в лайнапе кинофестиваля «Молодость» только 10-15 фильмов входят в программу ЛГБТ+-кино. Их отбирают из 150-200 кинолент (речь идет как о полных, так и о коротких метрах).

«Украинские режиссеры/ки очень редко затрагивают эту тему. На моей памяти в течение последних нескольких лет это 1-2 короткометражных фильма в год. Поэтому здесь даже не приходится говорить о каких-либо тенденциях», — отмечает Богдан Жук. 

При этом он уверен: фильмы про ЛГБТ+ интересны зрителям. Это подтверждает популярность программы «Солнечный зайчик». «Если ЛГБТ+-люди могут отождествлять себя с гетеро-персонажами на экране, как были вынуждены это делать весь предыдущий век, то и гетеросексуальные люди могут также идентифицировать себя с ЛГБТ+. Это только вопрос преодоления предубеждений», — считает отборщик.

Мнения Богдана Жука и продюсера Алексея Гладушевского в этом вопросе сходятся. Гладушевский также отмечает, что запрос на данную тему есть у молодежи, которая хочет видеть украинское кино современным и смелым. У старшего же поколения, как и у разных консервативных организаций, такое кино вызывает отчуждение.

По словам Жука, с правильным маркетингом и подходом к зрителю чуть ли не каждый фильм из программы «Солнечного зайчика» мог бы рассчитывать на определенную кассу в широком прокате. Конечно, такое кино не стоит сравнивать с фильмами Marvel и другими блокбастерами. Однако Жук предполагает, что фильм «Назови меня своим именем» мог бы составить конкуренцию даже им. По его данным, на кинофестивале на него раскупили 600 билетов за день — при этом в прокат фильм так и не вышел.

Фестивальное кино регулярно показывает украинская кинокомпания «Артхаус Трафик». За последнее время благодаря ей в прокат выходили фильмы Франсуа Озона, Педро Альмодовара, Пола Верховена и Селин Сьяммы, которые открыто затрагивают тему ЛГБТ+. Гендиректор «Артхаус Трафик» Денис Иванов в комментарии Забороне отметил, что ЛГБТ+-тематика никогда не останавливала компанию в процессе выбора фильмов для дистрибуции.

Проблема третья: деньги

Фильм «Мой юный принц» называют первой украинской ЛГБТ+-лентой. Гладушевский считает, что широкий интерес к картине объясняется несколькими факторами. Первый: в украинском кино еще не было ничего подобного. Второй: «громко» на тему ЛГБТ+ никто не высказывался, а некоторое время вообще все как-то негласно обходили ее стороной.

По словам Гладушевского, как раз поэтому сложно говорить о цензуре ЛГБТ+-фильмов в Украине, поскольку их толком нет на украинских экранах. На эту тематику в основном снимают короткометражные ленты, которые не имеют широкого кинопроката — поэтому и цензуры как таковой нет. «А фильм «Сафо» вышел уже давно и там история была про девушек. А к любви двух девушек украинский зритель лояльнее, чем к любви двух парней», — размышляет продюсер.

Несмотря на скандал вокруг «Моего юного принца», Гладушевский уверен, что если снимаешь про ЛГБТ+, можно рассчитывать и на сборы, и на зрительские симпатии: «Тот пиар, который нам сделали наши недоброжелатели, может привести к хорошим кассовым сборам. А поклонников у фильма и так уже много несмотря на то, что он еще даже не снят».

При этом режиссер Виталий Гавура обращает внимание на то, что снимать кино в Украине в принципе экономически проигрышно: тут тебе и большие затраты на производство, и слабая поддержка украинского кино со стороны прокатчиков. «Продвигать авторское кино в принципе сложно. И продвижение фильмов на тему ЛГБТ+ не является принципиально более сложным или легким», — объясняет он.

Богдан Жук также отмечает, главная проблема при подготовке программы — это не отбор фильмов или их отсутствие, а финансирование, поскольку поддержка культуры у государственной системы не в приоритете. И хотя в последние годы Госкино выделяет больше денег, распоряжаться этими средствами приходится по устаревшим советским схемам статей расходов. «В то же время очень сложно получить частное финансирование в кризисный период, когда государство переживает войну. И что касается спонсорства «Солнечного зайчика», то мало кто в Украине решится на открытую поддержку ЛГБТ+-события», — подытоживает Богдан Жук.

Что такое новое украинское ЛГБТ+-кино

В интервью изданию «Украина молода» 2008 года режиссер фильма «Сафо» Роберт Кромби надеялся, что в ближайшее время появится новое украинское кино: «Дай Бог, чтобы это было не российское кино — когда политика идет на первый план, это будет свободное кино, рассказывающее истории». 

В 2022 году то самое свободное кино, о котором говорил Кромби, как раз зарождается. Пока что украинские фильмы про ЛГБТ+ — это, скорее, драматические истории. Богдан Жук связывает это с тем, что подобная тема чаще возникает в авторском кино, которое нацелено на то, чтобы рассказать о проблемах, а не развлечь зрителя. Также это больше отвечает запросу международных кинофестивалей.

«На крупнейших фестивалях кино есть «слоты» на восточноевропейское или скорее постсоветское кино. Если посмотреть на фильмы из Украины, Беларуси, Литвы, Грузии, России, Казахстана, фигурировавшие в последние годы на фестивалях, — это, в основном, социальные драмы, где все серо, пасмурно и постсовково», — объясняет Жук. 

Отборщик считает, что, безусловно, снимать и показывать такое кино важно и нужно, но это не должно быть единственной репрезентацией Украины за границей. По его мнению, то, что Украину все еще относят к этой категории в киношном мире, уже не актуально и устарело. Но мировая киноиндустрия, к сожалению, консервативна.

«Хотя я уверен, что многие фестивали захотят показать умную комедию о причудливых приключениях трансчеловека в Украине или Польше, потому что это будет невероятно — как найти мифическое существо», — рассуждает Богдан.

Но подобное кино уже ожидается в Украине. Режиссер и сценарист Алексей Соболев и другие создатели драмеди «Такая себе жизнь» заявляют, что этот фильм как раз с юмором — и одновременно раскроет серьезные и даже табуированные темы, в том числе касающиеся ЛГБТ+.

Материал создан при поддержке журналистской и активистской сети Unit