Кто, как и зачем в непризнанных «ЛДНР» подает иски в Европейский суд по правам человека

Россия, Турция и Украина — три лидера в сомнительном рейтинге стран, против которых подается самое большое количество исков в Европейский суд по правам человека. При этом, по информации ЕСПЧ, 7 тысяч из 10 500 «украинских» исков — это жалобы граждан с неподконтрольных Киеву территорий Донбасса и из Крыма, поданные большей частью во время и сразу после горячей фазы войны — с 2014 по 2017 годы. «Спектр» смог поговорить с юристами и правозащитниками, принимавшими участие в подаче исков в Европейский суд от лица жителей Донбасса — к Украине. Заборона публикует этот текст.

Какие иски подают в ЕСПЧ из «ДНР»

По информации источников «Спектра», за семь «военных» лет в гражданскую палату ЕСПЧ было подано около 6000 исков (4500 из «ДНР» и 1500 из «ЛНР»). Какие жалобы в основном подаются в ЕСПЧ? Как говорят источники «Спектра», среди исков есть десятки дел «одесситов». Так на местном сленге называют десятки арестованных украинскими правоохранителями и впоследствии судимых или несудимых «сепаратистов», которых потом неправовым порядком отдают в «ДНР» по процедуре обмена.

Это, разумеется, не всегда жители Одессы. Например, наши источники утверждают, что среди таких исков есть жалоба на Украину жительницы города Часов Яр Артемовского района Донецкой области Надежды Козловой. В августе 2014 года девятнадцатилетняя Надежда Козлова четыре часа ходила по родному городу с гранатой Ф-1 с выдернутой чекой, заставила подростка на мопеде подвести себя в центр, попыталась ограбить ночной киоск, а затем села в машину к двум военным и по версии, описанной в приговоре суда, не удержала в левой руке гранату на боевом взводе и уронила ее на коробку передач — один военный погиб, второй был тяжело ранен, девушка тоже получила ранение. Приговор суда был — 14 лет лишения свободы. 

Надежда Козлова уже после приговора в колонии родила ребенка, и в ходе непубличных договоренностей в 2018 году президент Украины Петр Порошенко ее помиловал. Женщину с ребенком передали в «ДНР».

За что она может требовать компенсации от Украины в Европейском суде? Точно мы этого не знаем, потому что содержания исковых требований до принятия их к рассмотрению в ЕСПЧ не разглашаются. Но найти формальное основание для иска несложно. Дело в том, что обмены — это процедура, не прописанная ни в каких законах Украины. Бывает, что людей отдают из СИЗО без приговоров или после наскоро оформленного помилования — но без документов. То есть украинская сторона часто освобождает людей без документов и без так называемой юридической очистки, и после обмена они по-прежнему остаются обвиняемыми в преступлениях.

«Их же сюда отдают, как правило, без паспортов, с бумажкой — справкой об освобождении, — поясняет суть обычных проблем обменянных источник «Спектра», согласившийся поговорить с нашим изданием только на условиях анонимности. — Таковы правила: когда на человека заводят уголовное дело и арестовывают, у него изымают паспорт. Паспорт пришивают в уголовное дело и оно в таком виде идет вместе с заключенным на зону. По окончании срока ему дается справка об освобождении. Бывший зек должен прийти туда, где прописан, и оформить там новый паспорт. Эта фишка была всегда, с советских времен. Когда их передают нам по обмену с одной бумажкой что из СИЗО, что из колонии, получается, что они прописаны в «нигде»! Мы пробовали отправлять их в Ростов-на-Дону и делать им паспорта через украинское консульство, но там их заворачивают: новый паспорт только по месту регистрации! И никто официально ничего не может сделать. Неофициально иногда получается вытаскивать ксерокопии украинских паспортов из уголовных дел, и тогда их вместе со справкой хоть можно идентифицировать — и выдать паспорт «ДНР».

Но источники «Спектра» утверждают, что среди исков в ЕСПЧ есть жалоба от имени Владимира Цемаха, командира ПВО «ДНР» в районе города Снежное летом 2014 года. Его считали важным свидетелем в деле о сбитом в небе Донбасса малайзийском «Боинге» рейса MH17. Цемах был похищен из своей квартиры 27 июня 2019 года украинскими спецслужбами. При его переправке через линию соприкосновения погиб один боец отдельного 74-го разведбата ВСУ, а другой потерял ногу. Уже в сентябре 2019-го в ходе обмена заключенными с Москвой президент Украины Владимир Зеленский отдал Владимира Цемаха России. Тогда говорили, что он был ключевым персонажем — без него РФ не шла на обмен.

Каков был процессуальный статус Владимира Цемаха, когда Владимир Зеленский решил освободить его без суда и он сел в самолет на Москву, неясно. Сейчас он вполне может требовать компенсации за похищение и незаконное лишение свободы, например. Как мы уже сказали, иски в ЕСПЧ — вопрос конфиденциальный, и до непосредственно суда и начала коммуникации между Украиной и ее гражданином о сути дел ничего не известно. 

Однако же абсолютное большинство исков в ЕСПЧ из «ЛДНР» все же не столь экзотические, как у девушки, подорвавшей гранатой солдат или у ключевого свидетеля гибели малайзийского «Боинга». Чаще всего иски касаются компенсации ущерба за поврежденное или разрушенное в ходе боевых действий жилье. Много исков на 600−700 тысяч рублей ущерба за разрушенные домики в дачных кооперативах, но есть и очень серьезные суммы.

«Я знаю человека, у которого был дом на улице Взлетной [район частных домов, примыкающий к Донецкому аэропорту. Недалеко во время активной фазы боев располагалась база одного из батальонов бригады «Сомали», поэтому дома вокруг довольно сильно пострадали]. Дом был стоимостью в два миллиона евро — это реальные затраты, плюс сгорела машина там, и он претендует на всю эту сумму. В пакет его документов входят акты выполненных работ, акты состояния имущества — представьте себе дом, снесенный под фундамент. Туда влетел какой-то заряд мощный…», — поясняет собеседник «Спектра».

Система сбора заявлений поставлена на поток

«Подать иск просто: заходишь на сайт ЕСПЧ, где есть определенный образец жалобы, составляешь по нему заявление, заполняя формуляр, прилагаешь подтверждающие ущерб документы, отправляешь весь этот пакет почтой и добросовестно ждешь», — поясняет источник «Спектра».

Специфика процесса в том, что жалоб можно отправить сколько угодно, а потом процесс тянется годы, и не по всем заявлениям представители потерпевших получают какой-то ответ и начинают коммуникацию с судом. Обычно адвокаты в «ДНР» говорят о тысячах жалоб и сотнях дел, принятых к рассмотрению.

Когда изучаешь систему подбора заявителей в Европейский суд, трудно отделаться от впечатления, что она очень напоминает становление армейских структур «ДНР» — от разрозненных отрядов к стройной системе мотострелковых корпусов. От отдельных групп адвокатов к четко выстроенной системе работы с населением от местной «партии власти» — Общественного движения «Донецкая республика» («ОДДР»). 

В «ОДДР» обязательно вступают все бюджетники, государственные служащие и все люди, получающие свою «частную» работу от местного «государства» — например, нотариусы и адвокаты. В этих условиях «ОДДР» заявляет о 220 тысячах простых членов и примерно 40 тысячах активистов. Реальные структуры работы с обращениями населения тоже выглядят как стройная трехуровневая система, состоящая из общественных приемных, штаба по работе с прифронтовой зоной и мобильной группы «Правомобиль».

«Всего общественных приемных 40 — в 37-ми административных пунктах «ДНР» и еще дополнительные приемные в Юнокоммунаровске, Углегорске и Комсомольском, — рассказывает источник «Спектра». — Они созданы с целью обеспечения граждан услугами в момент подачи обращений [в том числе и в ЕСПЧ], работают они стационарно, каждый день — там единственный руководитель, который в меру своей компетенции обрабатывает заявления. Штаб по прифронту — это работа с обращениями граждан непосредственно вдоль линии фронта [штаб обеспечивает школы электрогенераторами, чинит крыши поврежденных домов, но тут можно и подать заявление на восстановление разрушенного жилья из средств гуманитарной помощи]. «Правомобиль» же должен снимать социальное напряжение, он выезжает по пятницам еженедельно туда, куда позвали, где больше активных обращений — едет нотариус, адвокат и плюс те службы, что нужны: «минздрав», «землеустройство», «министерство» ЖКХ».

Предположение корреспондента «Спектра» о том, что каждый житель, обращающийся за помощью в восстановлении поврежденного жилья, попадает в списки потенциальных заявителей в ЕСПЧ, встретило непонимание.

«Наоборот, получается, он может сразу, в ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ подать иск в ЕСПЧ, предоставив все необходимые документы и подтвердив свое право собственности на разрушенное домовладение или квартиру. Это его право! — Пояснил собеседник «Спектра». — И мы сразу можем заодно порекомендовать ему податься на комиссию по восстановлению жилья — у нас действует определенная программа восстановления разрушенного жилья, она содержит четыре этапа: то есть включено жилье начиная с 2014 года — вы сами знаете, что попадания бывают и по несколько раз в один дом».

Помимо структур «ОДДР» есть еще гуманитарные миссии Международного Красного Креста и «Центра развития Донбасса». Но они принимают решения самостоятельно — собирают пакет документов, и потом уже сами смотрят, какое жилье в первую очередь восстанавливать. 

Международная почта в Донецке и Луганске отсутствует, равно как и легитимная банковская система, международные сервисы переводов и многие другие привычные сервисы. Поэтому отправка всех жалоб происходит из одного офиса в Москве — туда же теперь приходят первые ответы по существу из ЕСПЧ.

Главной особенностью абсолютно всех исков из Донбасса в ЕСПЧ является то, что они идут напрямую в Страсбург, при том что правила Европейского суда предусматривают исчерпание заявителем всех способов защиты своих прав в национальных судах. В каждом иске заявители пытаются доказать, что нормальной защиты своих прав в украинских судах они получить не могут.

Как стало известно «Спектру», в данный момент в Донецке разворачивается целая юридическая драма: ЕСПЧ начал коммуникацию с адвокатами из «ДНР». И одним из первых актов этой коммуникации стал возврат 500 исков с просьбой уточнить или дополнить большой перечень документов с доказательствами по исковым заявлениям. Появление этого письма вызвало настоящую панику в «ДНР».

Дело в том, что оформлением и подачей исков на территории самопровозглашенной «ДНР» занималось множество конкурирующих групп юристов, и работали они на разных условиях. Отдельной группой шли юристы из «Министерства юстиции» «ДНР», которые занимались процессом «по долгу службы», за заработную плату и не брали с клиентов денег за оформление заявлений. Но они были далеко не единственными, кто этим занимался.

Ранее издание «Радио Свобода» [власти РФ внесли эту организацию в реестр иностранных СМИ, выполняющих функции иностранного агента] уже обратило внимание на аномально большое количество дел против Украины, поданных одними и теми же юристами по заявлениям от жителей неподконтрольных территорий. Журналисты проанализировали деятельность этих юристов и выяснили, что в числе наиболее активных были как жители «ДНР», так и непосредственно граждане России. Причем деятельность в России велась через организацию «Право против фашизма», поддержку которой оказывали в Общественной Палате РФ, а финансирование предоставлялось в том числе и из «Российского фонда мира». Кроме того, по информации того же «Радио Свобода», огромное количество исков против Украины в ЕСПЧ было подано юристами Межтерриториальной коллегии адвокатов «Клишин и партнеры», получавшей крупные госконтракты в РФ.

В «ДНР» же подача исков проходила еще и через общественное движение «Свободный Донбасс» и местную организацию «Справедливая защита» адвоката Виталия Галахова. Сотни исков подала как представительница жалобщиков племянница главы «ДНР» Дениса Пушилина адвокатка Юлия Никитина, к чему непосредственное отношение имел гражданский муж Юлии, гражданин Эстонии и один из членов «Бронзовой четверки» Дмитрий Линтер.

«Я вам вышлю форму жалобы в ЕСПЧ и вы поймете, о чем идет речь, — поясняет специфику работы источник «Спектра». — Там написано «представление интересов, представитель, адвокат». Нам никакого центра по сути не нужно. Если приходит обращение, то адвокат его обрабатывает и сразу отправляет. До 2018 года этим занимались систематически специалисты «Министерства юстиции» «ДНР», они на себя аккумулировали все обращения, которые собирались через общественные организации и приемные. А потом дальше перенаправляли все эти жалобы на структуру, которая непосредственно отправляла их в ЕСПЧ, потому что, к сожалению, на тот момент у нас не было права первого доступа».

Ответ из ЕСПЧ

Отсутствие систематической проверки исков и единого центра сбора жалоб на Украину начиная с 2014 года теперь сказалось в 2021 году. Сейчас, когда дошло дело до объединения однотипных исков в так называемое кумулятивное производство, ЕСПЧ срочно потребовал:

— жалобы, касающиеся ограничений свободы передвижения, отсутствия доступа к украинским судам и внесудебным средствам правовой защиты должны быть подкреплены дополнительной информацией, касающейся любых индивидуальных обстоятельств, которые препятствуют или затрудняют личное перемещение заявителя между подконтрольной и неподконтрольной правительству территорией;

— жалобы на условия жизни в зоне конфликта должны быть дополнены информацией, чтобы Суд мог подробно оценить собственное материальное положение заявителя, жилищные условия и ситуацию с безопасностью в непосредственной близости от места его/ее проживания (в случае, если заявитель жалуется на насильственное перемещение, это должно иллюстрировать ситуацию как до, так и после перемещения);

— заявления о повреждениях домов или другого недвижимого имущества в результате обстрелов, а также заявления о жертвах среди гражданского населения должны сопровождаться дополнительной информацией, иллюстрирующей контекст (например, расположение всех воюющих сторон по отношению к месту происшествия, что предполагаемый потерпевший находился там в то время и т. д.), точные обстоятельства инцидента, а также доказательства, достаточные prima facie, которые позволят оценить место происшествия и оценить ущерб.

Что такое prima facie и почему это мина под иски к Украине

Известное со времен древнего Рима классическое изречение «prima facie» в практике Европейского суда буквально описывается гораздо более длинной фразой на русском: «Бремя доказательства лежит на стороне, которая утверждает». То есть, по общим правилам ЕСПЧ, бремя доказательства лежит в первую очередь на заявителе.

Почему это плохая новость для юристов-заявителей? Дело в том, что те дополнительные доказательства, которых только что потребовал ЕСПЧ, по идее и так уже должны быть в хорошо и грамотно оформленном иске в ЕСПЧ. Но никто не понимает, насколько качественными эти иски были в 2014, 2015 и 2016 годах, когда небольшое число юристов с разной квалификацией подавало их тысячами в рамках явно организованной кампании.

Сейчас вдруг всплыл и серьезный финансовый вопрос: часть юристов работали бесплатно или за небольшие деньги заявителей, но вокруг вала исков много разговоров о финансировании этого процесса. 

В Донецке источник «Спектра» рассказал о государственном контракте на предоставление юридических услуг, заключенном в РФ в августе 2015 года, согласно которому на работу с Европейским судом была выделена сумма в 600 тысяч долларов — но куда конкретно пошли эти деньги, никто не знает. Расследование коллег из «Радио Свобода» показало, что финансированием затрат «на подачу исков в ЕСПЧ от имени жителей Юго-Востока Украины» с 2015 по 2017 год занималась такая организация, как «Российский фонд мира».

В Донецке адвокаты сейчас говорят о бюджетах примерно в 2 тысячи долларов на подачу одного иска — деньгах, которые в основном прошли мимо местных исполнителей. Но, если сотни исков «пусты», то кто-то должен ответить за плохую работу.

«Понимаете, право собственности в наших краях — часто пустой звук. В исках множество домов в дачных кооперативах Ясиноватой или Докучаевска, где понятного европейским юристам оформления права собственности нет, — поясняет ситуацию юристка из «ДНР», также пожелавшая остаться неназванной из соображений личной безопасности. — Люди часто просто тупо живут в выморочном недвижимом имуществе десятилетиями, не вступая в права наследования».

За скобками этой цитаты остались сомнения: подавались ли все иски от имени реальных людей? Нет ли в этих пяти сотнях исков, по которым затребовали дополнительные документы, и тысячах еще рассматриваемых пакетов документов «мертвых душ»? И, главное, как доказать невозможность прохождения национальных способов защиты именно для этих граждан Украины на неподконтрольной ей территории, когда буквально десятки тысяч людей все эти годы успешно судятся со своей страной, выезжая из Донецка, Луганска или Докучаевска с Ясиноватой?

Есть ли национальная защита для неподконтрольных территорий?

Сотни тысяч пенсионеров через юридические практики восстанавливали выплаты своих пенсий, десятки тысяч через украинские суды по стандартной процедуре легализовали те же свидетельства о рождении детей, выданные в «ДНР» или «ЛНР», тысячи сейчас судятся, требуя отменить конкретные штрафы, наложенные украинскими пограничниками на пограничных переходах за незаконное пересечение людьми из «ЛДНР» неконтролируемого Киевом участка российско-украинской границы с Ростовской областью России. И это все не считая уникальных случаев судов против государственных органов Украины, оформлений разводов, получений легальных свидетельств о смерти для вступления в права наследования на неподконтрольных территориях по украинским законам.

Источники «Спектра» говорят, что аргументация юристов «ДНР» при подаче исков в Европейский суд была проста.

«Украинские прокуратура, милиция, суды работали на нашей территории до октября 2014 года, а потом они, естественно, купировались. А те суды, которые были в Доброполье, Краматорске, Докучаевске — он тогда еще был «не наш» [согласно карте линии разграничения от 19 сентября 2014 года, утвержденной в ходе первых Минских соглашений о перемирии, Докучаевск и Дебальцево находились на подконтрольных Украине территориях, оба города были взяты «ДНР» позднее в ходе наступательных боев зимой 2015 года] — они эти иски принимали, но производства по делам не открывали. У нас была большая проблема, что подавали иски о возмещении ущерба при поврежденном жилье в Волновахском районе, в Краматорске, но по ним производство уже не шло. В 2015 году в Минском переговорном процессе мы уже понимали, что по нашим искам рассмотрения не будет, поэтому мы выписывали уже сразу нарушения прав человека в том плане, что нет национального способа защиты прав человека — соответственно, мы вынуждены подавать жалобы в ЕСПЧ. У нас просто не было взаимодействия с теми судами, и мы таким образом обратились в Европейский суд по правам человека — напрямую!»

Эти обращения обрастали слухами, но не встречали никакого официального сопротивления со стороны Украины.

«Это была неподконтрольная оккупированная территория, и у меня тоже не было возможности туда официально въехать и осуществлять свою деятельность как омбудсмена Украины, — проясняет ситуацию «Спектру» уполномоченная Верховной Рады Украины по правам человека с 2012 по 2018 год Валерия Лутковская. — Информация о сборе исков до нас доносилась, общественные организации нам говорили, что есть целая группа юристов, которые пытаются работать таким образом, чтобы сформировать определенный пул заявлений против Украины в Европейский суд, но, к сожалению, у меня не было возможности познакомиться с этой работой поближе. Кроме того, вообще-то заявления, поданные в ЕСПЧ, для государства остаются неизвестными до тех пор, пока конкретное дело не приходит на коммуникацию. Никто не может вмешаться в процесс и сказать человеку: «А ну-ка покажи-ка мне заявление! О чем ты там хочешь говорить с Европейским судом?» На это никто права не имеет! Поэтому, собственно говоря, и отслеживать этот процесс никто не мог, потому что это было бы нарушением статьи 34 Европейской конвенции о праве на обращение в Европейский суд».

При этом опытная юристка Валерия Лутковская не исключает, что дела против Украины будут отклонены Европейским судом по причине того, что национальная защита не была исчерпана.

«В Украине сейчас уже есть законодательство, которое гарантирует, что в случае, если повреждено жилье на подконтрольной территории, в принципе доступно судопроизводство по компенсации ущерба, — поясняет Валерия Лутковская. — Относительно неподконтрольных территорий — после восстановления контроля Украины над всей территорией этот вопрос будет рассматриваться. Есть такая отсылочная норма на определенное время — восстановление контроля — тем не менее законодательство о выплате компенсаций есть! В дальнейшем в этих делах все будет зависеть от того, как поведет себя агент Украины в Суде, и если дела будут отправлены на коммуникацию, то, соответственно, он может описать путь, который вполне мог бы быть использован конкретными гражданами Украины для того, чтобы обратиться в национальные суды. И тогда Европейский суд может принять решение о том, исчерпаны все средства защиты своих прав или нет».

«В Страсбурге действительно существует правило о том, что можно обращаться в Cуд после исчерпания всех средств национальной защиты, — продолжает экс-омбудсмен Украины. — Есть уже практика Европейского суда по нескольким судам относительно Украины, при которой, когда человек обращался с неподконтрольной территории и указывал, что он не может исчерпать все средства национальной защиты, на это Европейский суд говорил, что, в принципе, существуют разумные приспособления государства к данной территории. И в случае, например, если человек хочет обжаловать неполучение пенсии в течение определенного времени и так далее, он может совершенно спокойно в рамках украинского законодательства обратиться в суд на подконтрольной Украине территории, и это вполне разумное приспособление, которое было признано Европейским судом».

«Каждое дело индивидуально, я не дам сейчас общее правило для всех. Но в данной стандартной ситуации ЕСПЧ уже сказал, что желающие обратиться в Европейский суд должны использовать национальные средства защиты. Опять же, повторюсь — это стандартный ответ, исключения возможны», — подводит итог Валерия Лутковская. Она же подтверждает, что в практике Европейского суда по отношению к Украине уже были случаи, когда в одно производство объединяли десятки тысяч однотипных исков.

«В случае, когда сам объект иска является идентичным в большом количестве заявлений, Европейский суд, экономя свои усилия и силы заявителей, действительно может объединить заявления. По Украине есть пилотное решение, которое называется «Юрий Николаевич Иванов и другие против Украины», есть решение «Бурмиш против Украины», где около 12 тысяч заявлений объединены в одном решении Европейского суда — это дело о невыполнении решений национальных судов. Поэтому в принципе такое решение ЕСПЧ есть, и такое возможно».

О чем, собственно, суд?

Самопровозглашенные «республики» живут в рамках своих собственных жестких реалий — те же Мариуполь, Краматорск и Доброполье во всех «государственных» СМИ «ДНР» (а другого телевидения и радио там нет) официально называются «оккупированной Украиной территорией «ДНР».

Весь местный «госаппарат», вся наружная реклама пронизана лозунгами об интеграции с Россией, а предприниматели, врачи, учителя и даже сантехники в ЖЭКах теряют возможность работать, не имея как минимум паспорта «ДНР», а следом — и гражданства РФ.

Если исходить из этой реальности, обращение в украинские суды здешних граждан Украины сродни «измене родине», поездки через линию соприкосновения — признак нелояльности, а сейчас они еще и до предела ограничены под предлогом пандемии Cоvid-19. 

Тысячи исков в ЕСПЧ требуют признать как эту реальность, так и идею о невозможности обращения в национальные украинские суды для пострадавших от обстрелов граждан Украины уже от Страсбурга. При этом в качественно составленных исках в ЕСПЧ наверняка достаточно актов от пожарных, МЧС и прочих официальных служб «ДНР» — документов с двуглавым орлом, которые по замыслу организаторов процесса Европейский суд также должен принять к сведению как легитимные.

Поэтому и получается, что многие тысячи исков из «ДНР» и «ЛНР» — это в первую очередь не про требование от Украины многих миллиардов евро или компенсации конкретным людям с их конкретными бедами. Это скорее про признание ограниченной легитимности самопровозглашенных «республик», это про информационную кампанию, выставляющую Украину мировым лидером по нарушениям прав человека. Тут скорее история борьбы России за концепцию украинской «гражданской войны» и «ЛДНР» как полноценной стороны конфликта, где РФ — только наблюдатель. А раз юридическая сторона вопроса и жизненные ситуации конкретных заявителей тут — не главная задача, то стоит ли удивляться тысячам и тысячам наспех собранных исковых заявлений, по которым теперь скучные европейские бюрократы от юриспруденции уныло и настойчиво требуют доказательную базу? Да кто вообще об этом думал?