В течение последних двух лет киевские художники и художницы бесплатно занимаются со взрослыми с синдромом Дауна. Они вместе пишут картины, устраивают выставки, продают работы. Художники хотят создать мастерскую, которая станет настоящим рабочим местом для людей с ментальной инвалидностью. Журналистка Забороны Алена Вишницкая расспросила основателей проекта «ательенормально» о том, зачем им эта неоплачиваемая работа, а родителей ученики – почему они никогда не воспринимали увлечения собственных детей всерьез.
В печь
Жене Голубенцеву 29, и он рисовал, по-видимому, всегда. В блокнотах, альбомах, тетрадях, на клочках бумаги. Но все дети рисуют, и ничего особенного в этом не было – разве что на его рисунках были преимущественно погосты, могилы и памятники. Собственно, кладбища всегда были центральным увлечением мальчика. Женя знал наизусть, где похоронены известные писатели, музыканты, художники или политики, мог с легкостью различить полсотни кладбищ, а попав туда, гулять часами.
Объяснить, почему ему это так нравится, он не мог, но легко называл дату смерти любого художника, упомянутого на уроках. Маму это немного пугало. Надежда Голубенцева надеялась, что Женя это перерастет, а пока пусть рисует – листами с его иллюстрациями можно было топить на даче печку. Так она и делала.
У Жени – синдром Дауна и длинный список сопутствующих болезней. Среди прочих – он почти не слышит и почти не говорит. После школы парня удалось пристроить в училище. Это было победой,ведь не все люди с синдромом могут получить настоящую профессию. Женя выучился на повара и даже смог постажироваться в кафе. Далее, правда, дело не продвинулось, потому что возможностей для работы людей с синдромом Дауна в Украине практически нет (вот здесь Заборона подробно писала об этом).
После училища социализация и занятия для Жени легли на плечи 74-летней мамы. Надежда выискивала для сына активности, чтобы тот не сидел круглосуточно в четырех стенах квартиры. В 2018 году она наткнулась на объявление о воркшопы для людей с синдромом Дауна, которые организовывал Гете-институт и приглашенные художники. В течение нескольких дней люди с инвалидностью и без вместе рисовали, участвовали в исследовании и групповых интервью. Воркшопами все должно было и закончиться, но приглашенные преподаватели, среди которых был художник Стас Турина, заинтересовались работами Жени. У него, рассказывает Стас, картины не были похожи на какие-либо другие – чувствовалась уникальность и самобытность. «Помню, Женя нарисовал какую-то странную позитивно-карнавальную картинку под названием «Кладбище», я такого никогда не видел», – вспоминает художник.
Когда воркшопы закончились, Стас с коллегами сошлись на том, что занятия с Женей надо продолжать. Кроме Жени появились другие – еще до десяти человек с синдромом Дауна, а к Стасу присоединились несколько художниц и художников, которые были готовы бесплатно и регулярно заниматься со взрослыми с СД в мастерских. Результатом занятий стали с десяток совместных выставок в Украине, Италии и Германии и несколько проданных работ. Работы Жени экспонировались почти на каждой.
Еженедельно Женя приезжает в мастерскую к художнице Валерии Тарасенко: «Я работаю в районной художественной школе уже восемь лет, и мне сначала хотелось Женю именно учить. Потом я поняла, что это не нужно. Он очень выразительный в искусстве, ему не нужен академический подход. Нам просто важно регулярно видеться», – говорит Валерия. На занятия художница выбирает формат и материалы – говорит, что для каждого человека нужно подобрать свое, и показывает техники, но без обучения академизму.
Странные картины
Два года назад, когда Женя только начал, он, как и другие люди с синдромом, рисовал максимум в альбомах А-4. Никто не думал, что такие люди могут быть художниками – и не придавал этому значения, говорит художница. «А мы просто увидели, что они действительно художники, причем сформированные от природы. Их особо и не научишь, но можно помочь развиться, набрать творческие обороты. Сейчас они точно знают, что художники – и теперь не просто рисуют, а пишут с чувством ответственности, потому что это как работа. Они уже на том же уровне, что и мы», – говорит Валерия. Она называет себя ассистенткой и добавляет, что она с Женей и другими людьми с СД просто вместе делают работу: они свою, а она свою.
«Иногда видишь какие-то такие странные картины и не понимаешь, почему они так выполнены. Мне интересно, что у каждого из них есть свой почерк. Интересно, до какого этапа его можно развить, что из этого может получиться», – говорит художница. Женя никогда не бросает работу на полпути. Если он начал, то доведет до конца. И всегда знает, что хочет нарисовать. Теперь это не только кладбище.
Женя просыпается в одно и то же время: сначала застилает кровать, умывается, принимает обязательные таблетки, записывает в тетрадь время, когда их выпил – потому что по графику кушать можно через полчаса. А потом садится рисовать. В это время его нельзя беспокоить – лучше вообще не заходить, рассказывает мама Надежда. Это его лишь отвлекает.
Мастерская
Аня Литвинова – самая молодая участница «ательенормально». Ей восемнадцать, и она совсем не такая, как Женя. Она вспыльчива – может начать писать картину и забросить ее, как только перехочет продолжать. Убеждать ее не имеет смысла.
Аня рисовала всегда – и всегда дома. У нее было два любимых занятия, рассказывает мама Юлия, – танцевать и рисовать. Поэтому, если на столе лежал лист бумаги со свободным местом, Аня сразу бралась выводить на нем что-то синей шариковой ручкой.
«Она всегда рисовала только одним цветом и одной синей ручкой. Конечно, никогда профессионально этим не занималась – трудно даже найти человека, который возьмется ее учить, желающих нет. С такими детьми работать тоже нелегко», – рассказывает женщина. Первый опыт работы с настоящими художниками она получила именно в «ательенормально». Там же полюбила другие цвета и краски. Кроме регулярных занятий и участия в выставках, рассказывает Юлия, художники постоянно приглашают ее дочь и других «коллег с синдромом» в музеи и на выставки. Они либо просто идут посмотреть экспозицию, или берут с собой материалы – и делают зарисовки прямо в выставочных залах.
«Раньше Аня бралась за что-то, и ее невозможно было уговорить и объяснить, зачем ей это. Зачем ей читать, играть, заниматься – ей просто было неинтересно. Сейчас она стала больше интересоваться в принципе всем, и в частности благодаря участию в проектах», – добавляет Юлия.
«Вообще мы помогаем друг другу. Мы обучаем их социальным навыкам, пунктуальности, договоренностям, правилам, а они нас – принимать себя такими, как мы есть», – говорит Стас Турина.
В его планах и мечтах – делать настоящую мастерскую, где люди с синдромом Дауна могли бы творить так, как и художники без СД: «Чтобы это был своеобразный хаб, где люди будут заниматься в удобное для них время, устраивать выставки». Валерия добавляет: «Чтобы мастерская была их местом, где у каждого будет стол, мольберт, полки. Чтобы они от нас все меньше зависели».
За день Женя может нарисовать восемь рисунков, иногда меньше. Их уже, конечно, никто не сжигает в печи. «Мне уже 74 года, я не знаю, сколько мне осталось жить, а знаю кучу случаев, когда родители умирают, а ребенок остается сам и может даже оказаться на улице. Теперь у него есть занятие, и даже какие-то работы уже продают. Это обнадеживает. Думаю, это его будущее, он сам его нашел», – говорит мама Надежда.
Женя еще ни разу не прогулял рисование. Независимо от погоды и настроения, вот уже два года мама отвозит его на другой конец города, потому что там его ждет Валерия, и они вместе будут создавать картины.
