Меж двух огней. Заборона рассказывает версию убийства Шеремета, которую проигнорировала полиция.
Часть 2

Чарка виски

Через месяц после встречи с Клименко и за несколько дней до своей гибели Шеремет встречался с Анатолием Матиосом. Он называл главного военного прокурора и генерал-майора СБУ своим другом. Познакомились они незадолго до интервью, которое Павел брал у него для «Украинской правды» в феврале 2015 года. В преамбуле, которую журналист написал к тому разговору, Шеремет называет Матиоса «настоящим украинским патриотом». 

Гражданская жена журналиста Алёна Притула сказала в интервью Забороне, что природу дружбы Матиоса и Шеремета она не может понять до сих пор. По её словам, журналист и прокурор встречались раз в две-три недели, «он мог сорваться и поехать к нему в любое время». Впрочем, польза от такой дружбы для «Украинской правды» была очевидной – военный прокурор всегда был доступен для комментариев по актуальным темам и помогал уточнять различную информацию. 

Притула ничего не знает о содержании последней встречи Шеремета с Матиосом, как и о большинстве встреч журналиста с военным прокурором. Как рассказал сам Матиос в интервью strana.ua в 2018 году, он помогал журналисту оформлять пропуск в зону АТО. Необходимость оформлять довольно стандартный пропуск на таком высоком уровне могла объясняться российским гражданством журналиста, а возможно, тем, что сделать это через Матиоса Шеремету было проще, чем проходить обычную процедуру. Матиос утверждает, что они купили бутылку виски, которую договорились распить по возвращению Шеремета. Теперь, когда наступает день смерти журналиста, Матиос достаёт ту бутылку и «выпивает чарку», утверждал он в том интервью. По его словам, обсуждалась на той последней встрече и поездка Шеремета к Клименко. 

Тема Клименко не была для Матиоса праздной – за полтора месяца до этого разговора военный прокурор получил контроль над уголовным делом экс-министра и фактического работодателя журналиста. Это стало одним из результатов политического кризиса, который разразился в Украине в 2016 году. Мы считаем важным напомнить о его событиях, так как они дают ключевой контекст для понимания того, что произошло с Павлом Шереметом, а также треугольника взаимоотношений между Шереметом, Матиосом и Клименко.

«Посеять смуту и хаос»

В начале 2016 года закачалось кресло под премьер-министром Арсением Яценюком, чья партия «Народный фронт» (НФ) теряла остатки поддержки – её рейтинг упал ниже 1 % c 22 % на выборах 2014 года. Партия контролировала пост главы Совета национальной безопасности и обороны Украины (СНБОУ) и два ключевых силовых ведомства – Министерство внутренних дел и Министерство юстиции – и имела свой собственный военный совет, куда входили глава Совбеза Александр Турчинов, ставший в апреле 2016-го спикером Рады Андрей Парубий, глава МВД Арсен Аваков и несколько командиров добровольческих батальонов. 

В воздухе витала идея досрочных выборов, которые могли бы закончить политическую карьеру всех вышеупомянутых политиков. Социологические опросы показывали, что отличные шансы на них имела бы новая политическая сила во главе с заклятым врагом НФ Михаилом Саакашвили, а также пророссийские партии. Именно в расчёте на такой сценарий создавалась партия Александра Клименко «Успішна країна», упомянутая в первой части нашего расследования. 

Под ударом находилась и Генеральная прокуратура Украины – депутаты Рады, активисты и даже вице-президент США Джо Байден требовали отставки генпрокурора Виктора Шокина, чьим подчиненным был Матиос. 

Пик кризиса пришёлся на апрель 2016 года, когда премьер Яценюк и генпрокурор Шокин были вынуждены уйти в отставку. А члены «Народного фронта» организовывали шумные кампании против связанных с Россией бизнесменов и принадлежащих им СМИ. От них также часто звучала идея введения в стране военного положения. О возможности такого развития событий за день до гибели Павла Шеремета говорил секретарь СНБО Александр Турчинов. 

Когда стало известно, что журналист убит, видный представитель «боевого» крыла «Народного фронта» Андрей Левус назвал убийство терактом российских спецслужб и призвал объявить о повышенной террористической угрозе. Это позволило бы, по его словам, запрещать массовые собрания и проводить «чёткие фильтрационные мероприятия». Левус написал, что Кремлю была нужна «сакральная жертва» и «новое дело Гонгадзе», чтобы «посеять смуту и хаос в Украине».

«Моральные принципы ничтожны»

Стоит напомнить, что подрыв машины с Павлом Шереметом не был первым политическим убийством, больше похожим на теракт, произошедшим в том же 2016 году. Первой жертвой стал адвокат Юрий Грабовский. В момент гибели Грабовский являлся оппонентом Главной военной прокуратуры Матиоса в деле пойманных СБУ российских спецназовцев – Александрова и Ерофеева. Та же военная прокуратура, несмотря на очевидный конфликт интересов, расследовала и его убийство. 

Но сначала вернёмся к обстоятельствам, в которых оказался Матиос и его подчинённые в начале этого рокового для журналиста Шеремета и адвоката Грабовского года. Если коротко – у прокуроров под ногами горела земля. 

Главная военная прокуратура в силу своей специфики занималась политически проигрышными делами, такими как Иловайская трагедия и преступления военнослужащих добробатов. К февралю 2016-го Матиос нажил врагов в лице «Правого сектора», батальона «Торнадо» и командира батальона «Донбасс» Семена Семенченко. 

Ситуация усугублялась тем, что в декабре 2015-го Национальное антикоррупционное бюро Украины (НАБУ) открыло дело о незаконном обогащении против ключевого сотрудника Матиоса – молодого и решительного прокурора сил АТО Константина Кулика, который позже получит скандальную известность сначала в Украине, а потом и в США – из-за участия в кампании Дональда Трампа по очернению Джо Байдена.

Возглавляемой Куликом Военной прокуратуре сил АТО было тогда всего несколько месяцев от роду. Созданная Матиосом совместно с СБУ, эта «чрезвычайка» впоследствии расширит территорию своей деятельности далеко за пределы зоны АТО и вообще военной сферы. Она также сыграет ключевую роль в рассматриваемой нами истории. 

В отличии от остальных дел, находившихся в руках Главной военной прокуратуры, дело российских спецназовцев обещало принести политические дивиденды – их предполагалось обменять на ставшую политической иконой Надежду Савченко. Но для этого ГРУшников сначала нужно было осудить. Военная прокуратура передала дело в суд, но процесс затягивался, в том числе из-за апелляций, которые подавал адвокат Александрова Юрий Грабовский. 

В марте Грабовский пропал. Матиос активно отчитывался прессе о поисках адвоката, говорил, что к исчезновению причастны иностранные спецслужбы, но вскоре стало известно, что адвокат убит. Дело о его смерти у Нацполиции забрала Главная военная прокуратура Матиоса – якобы для «более эффективного» расследования. Вскоре Матиос обнародовал видео, на котором Грабовский перед смертью, очевидно, под давлением, заявлял, что «осознал свою ошибку» и отказывался от защиты россиян. В начале апреля российские ГРУшники были осуждены, а 25 мая состоялся их обмен на Савченко. 

Несмотря на предсмертное видео, явно указывавшее на то, что смерть Грабовского была акцией устрашения, в августе 2016-го Матиос заявил, что адвоката убили с целью ограбления. Сразу после избрания президента Зеленского в 2019 году один из осужденных по делу, предприниматель Артём Яковенко, публично обвинил Матиоса и СБУ в организации этого преступления, но никаких видимых правовых последствий его заявление не возымело. 

Тем не менее, освобождение Надежды Савченко стало позитивной новостью, которой очень не хватало руководству Украины в тот кризисный год. 

Через пять дней после возвращения Савченко военный прокурор Матиос был вознаграждён. Только что назначенный генеральный прокурор Украины Юрий Луценко передал Главной военной прокуратуре политически выигрышные дела представителей окружения Януковича, забрав их у департамента спецрасследований ГПУ Сергея Горбатюка, который вел их предыдущие два года. Так в руках Матиоса оказалось дело фактического работодателя Павла Шеремета и давней цели военного прокурора – беглого министра Клименко. 

Как только дела окружения Януковича были переданы Матиосу, он моментально создал следственную группу во главе всё с тем же прокурором АТО Константином Куликом. Вошедшие в группу следователи были, по словам Матиоса, призваны на военную службу и подписали заявление об отправке в зону АТО. Так абсолютно гражданское, киевское дело Клименко неожиданно оказалось на фронте и в руках отдела прокуратуры, который, по идее, должен был заниматься военными преступлениями.

«Медовый месяц» двух военных прокуроров продлился недолго. Уже в июле 2017 года Матиос охарактеризует Кулика как грамотного профессионала, чьи «моральные принципы ничтожны». Про моральные принципы самого Матиоса позже выскажется президент Зеленский, грозившийся в 2019 году уволить нового главу СБУ Ивана Баканова, если выяснится, что тот работает с уже бывшим военным прокурором. 

Но за короткий период тесного сотрудничества Матиоса и Кулика произошло множество важных событий, имеющих отношение к нашей истории.

«Не хочу вдаваться в конспирологию» 

Лето 2016 года руководство Главной военной прокуратуры провело в тяжёлой борьбе и отчаянном маневрировании. 

Через две недели после того, как Матиос заполучил дела окружения Януковича, он подал заявку на участие в конкурсе на должность главы создаваемого в Украине Государственного бюро расследования (ГБР), украинского аналога ФБР. По его собственным словам, результат конкурса определялся договорённостью фракций Блока Петра Порошенко и «Народного фронта», и он надеялся, что политики договорятся именно об его победе. Быстро доведённые до суда резонансные дела по окружению Януковича могли бы послужить в этом хорошим подспорьем. Одним из конкурентов Матиоса был прокурор Сергей Горбатюк, у которого он эти дела отобрал. Процесс назначения главы ГБР в итоге затянулся на годы, и ни тот ни другой этот пост не получил. 

Тем временем преследование прокурора сил АТО Кулика следователями НАБУ достигло своего апогея. 29 июня ему было предъявлено официальное уведомление о подозрении в незаконном обогащении, а в его квартире был проведён обыск. Его обвиняли в том, что за полтора года службы он накопил имущество на сумму, превышающую его зарплату за пять лет. 4 июля суд на два месяца отстранил Кулика от занимаемой должности, оставив его на свободе под подписку о невыезде. 

14 июля, за неделю до гибели Шеремета, НАБУ и САП обнародовали прослушку июньских телефонных разговоров прокурора Кулика, из которых можно было сделать вывод о том, что передача ему дел окружения Януковича, включая Клименко, могла быть способом спасти его от уголовного преследования. О том же говорил народный депутат и бывший журналист «Украинской правды» Сергей Лещенко. Тем временем, cамого Матиоса обвиняли в намерении слить дело Клименко.

В один из следующих дней состоялась встреча Матиоса с Шереметом, от которой осталась неоткрытой та самая бутылка виски

Павел Шеремет был убит 20 июля. Через пять дней Матиос станет первым, кто сообщит о московской встрече журналиста с беглым министром Клименко. «Не хочу вдаваться в конспирологию, но на последней встрече с Павлом мы обсуждали много вещей – он всегда был оптимистом, это был светлый человек, но в тот момент он тёмными красками описывал ситуацию своего пребывания в городе Москва», – рассказал Матиос в интервью «5 каналу». 

«Он посетил так называемый офисный центр «Москва-сити», где сидят все наши квазиизгнанники, которых мы обязательно достанем и осудим. И одним из этих квазиизгнанников был экс-министр доходов и сборов Клименко. Однако нам не удалось проговорить суть того разговора», – утверждал Матиос. 

Вскоре события в треугольнике Клименко-Шеремет-Матиос стали происходить с пугающей быстротой. 

В субботу, 6 августа, Матиос заявил о намерении уйти в отставку 1 сентября. 

В понедельник к следователю МВД пришла Марина Мацюк, заявившая о причастности к смерти Шеремета человека из ближайшего окружения Клименко – Максима Зотова. Во вторник, 9 августа, генпрокурор Юрий Луценко сообщил об аресте бывшего заместителя Клименко и главы налоговой милиции времен Януковича, генерал-полковника Андрея Головача. А в субботу, 13 августа, Матиос отчитался о раскрытии дела адвоката Грабовского. Тема отставки исчезла из повестки.

Вертолетное шоу

В сентябре Матиос предложил Головачу пойти на сделку со следствием, и она состоялась: тот заплатил в казначейство 130 млн грн вместо 3 млрд, которые, по версии прокуратуры, он вывел из бюджета через компенсацию незаконного НДС.

Кульминацией расследования стала масштабная спецоперация в мае 2017 года, когда были арестованы и свезены в Киев на вертолётах 24 региональных налоговика времён Клименко. В аэропорту «Жуляны» их встречали лично Матиос и глава МВД Арсен Аваков в окружении десятков телекамер. Они торжественно назвали это «второй волной» расследования дела беглого министра. 

Через два месяца прошла ещё одна операция, больше похожая на шоу. 14 июля 2017 года в центре Киева появилась бронетехника и сотни спецназовцев, которые ворвались в не собиравшуюся сопротивляться редакцию холдинга «Вести», где до своей смерти работал Шеремет. Операция проводилась на основании решения Матиоса об аресте имущества, связанного с Клименко. Правда, сам беглый олигарх, а в унисон с ним и его гражданская жена Семченко, отвергает свою связь с медиахолдингом. 

Силовая часть операции, согласно Матиосу, осуществлялась людьми Авакова – спецподразделением КОРД и департаментом защиты МВД. Связанное с Клименко имущество передавалось Агентству по розыску и менеджменту активов. Это были подчинённые Павла Петренко – министра юстиции, представлявшего, как и Аваков, партию «Народный фронт».

Тот же Петренко руководил реформой пенитенциарной системы Украины, от которой зависела судьба Николая Мацюка, чья жена рассказала о причастности представителя клана Клименко к убийству Павла Шеремета. К моменту проведения операции в «Гулливере» они уже переехали в Киеве, а Николай Мацюк начал успешную карьеру в созданной Петренко новой национальной пенитенциарной структуре (детальнее мы пишем об этом в первой части расследования). 

Пиар-эффект дела Клименко оказался куда сильнее юридических последствий. Уже через год после «вертолётного шоу» все арестованные налоговики были на свободе. Отстраненный от дела прокурор Горбатюк утверждает, что по факту уже почти готовое для передачи в суд дело было слито. Во-первых, резко сократилось число подозреваемых, которых планировала привлечь к ответственности его группа. Во-вторых, две тысячи томов дела суд, по словам Горбатюка, «будет изучать лет сорок».

«У военной прокуратуры что, мало дел? – возмущается следователь ГПУ Андрей Радионов, непосредственно ведший дело Клименко при Горбатюке. – Уничтожение вооруженных сил при Януковиче, коррупция в Укроборонпроме, колоссальные имущественные преступления. А ещё в стране война, множество военных преступлений, Дебальцево, Иловайск и так далее. Работы – тьма. Зачем забирать дела у других ведомств?» 

Радионов утверждает, что его следователи с нуля построили дело о завладении группой Клименко средствами госбюджета на общую сумму 3,2 млрд грн с помощью схемы по возмещению НДС через фиктивные фирмы. Такие суммы в Украине не получал ни один из олигархов, говорит Радионов. «3,2 млрд – это проседание госбюджета на 1 %. Это треть расходов на армию, половина расходов на образование или медицину». 

Оба прокурора в разговоре с Забороной высказали предположение, что в «сливе» дела могла быть коррупционная составляющая. Обращает на себя внимание и тот факт, что за два месяца до «вертолётного шоу» Матиос добился засекречивания деклараций об имуществе 72 военных прокуроров. Они были рассекречены только после его ухода в отставку в 2019 году.

Мало кто в тот момент понимал, какую роль во всех этих событиях играет не слишком известный и лишь недавно освободившийся из тюрьмы донецкий бизнесмен и политик.

Схема конфискации

В сентябре 2019 года в сети появилось видео – монолог сидящего на кухне усталого человека со взъерошенными волосами, в очках и растянутой футболке. Это предприниматель и депутат эвакуированного в Киев Донецкого областного совета Владислав Дрегер. В начале монолога он называет дату записи: 1 июля 2017 года, а также время: 23:45. Если верить этой датировке, то дело происходит через год после смерти Шеремета и за две недели до штурма связанных с Клименко офисов в киевском бизнес-центре «Гулливер». Нет никаких сомнений в том, что на видео именно Дрегер, однако наши попытки связаться с ним не увенчались успехом – он не ответил на телефонные звонки и присланные по СМС вопросы. Ушедший в отставку в сентябре 2019 года Матиос также отказался от комментариев. 

В своей монотонной речи Дрегер утверждает, что являлся частью схемы Матиоса по фабрикации дела Александра Клименко с целью конфискации его украинских активов, в первую очередь медийных. Главным из последних был медиахолдинг «Вести», где работал Шеремет. 

Свои действия создатели схемы, по словам Дрегера, оправдывали необходимостью «защиты экономических и информационных интересов Украины». Кроме Матиоса, утверждает Дрегер, в разработке схемы участвовали заместитель военного прокурора Дмитрий Борзых, а также депутат Рады от «Народного фронта», экс-замглавы СБУ Андрей Левус и офицер СБУ Богдан Чобиток. Кроме того, по его словам, на встречах присутствовали следователи, непосредственно занимавшиеся делами Клименко и его арестованного заместителя Головача. 

Ценность Дрегера для прокуратуры состояла в том, что он взаимодействовал с Александром Клименко и его покойным братом Антоном по бизнесу задолго до Майдана. Однако в 2011 году он оказался в тюрьме по обвинению в рейдерском захвате одного из донецких предприятий, причём дело на него завела налоговая милиция, подчинявшаяся Александру Клименко. Дрегер был выпущен на свободу сразу после победы Майдана и, по собственному утверждению, считал Клименко своим должником.

Другие участники встречи, названные Дрегером, не менее колоритны. 

Яркий представитель «боевого крыла» «Народного фронта» и пламенный сторонник революционных экспроприаций Андрей Левус был в течение многих лет связан с бывшим главой СБУ Валентином Наливайченко. После победы революции он на полгода стал заместителем главы СБУ, отвечавшим за работу с создававшимися тогда добровольческими батальонами.

В 2016 году он был не только нардепом от «Народного фронта», но и лидером националистического движения «Вiльнi люди», которое весь год организовывало акции против политических организаций и СМИ, так или иначе связанных с Россией. В мае и июне 2016 года члены движения активно срывали региональные мероприятия партии Клименко «Успішна країна». В настоящий момент Левус имеет статус помощника депутата и бывшего спикера Рады Андрея Парубия. 

Богдан Чобиток – оперативник СБУ, который не занимал значительных постов и был абсолютно не публичен вплоть до июня 2016 года, когда он (как и Матиос) выдвинул свою кандидатуру на пост главы ГБР. При этом он хотя и не выиграл конкурс, однако, в отличие от Матиоса, получил должность в новой структуре – в 2018 году он стал главой отдела внутреннего контроля ведомства. 

В своём видеомонологе Дрегер утверждает, что в августе и сентябре 2016 года он участвовал в нескольких секретных встречах с вышеупомянутыми персонами. Встречи, по его словам, проходили в кабинете самого Матиоса в здании прокуратуры, куда его тайно завозили на служебной машине без регистрации на проходной. 

Вот в чем заключалась схема. Дрегер якобы наладил контакт с неизвестным иностранным гражданином, за которым числились кипрские офшоры, контролировавшие предполагаемые активы Клименко, и договорился об их выкупе. В обмен на это Матиос пообещал Дрегеру помочь турецкому гражданину Озкайнаку Джингизу в конфликте с бывшим партнёром, а впоследствии заклятым врагом самого Дрегера – предпринимателем Сергеем Белгородским. Турок же, в свою очередь, профинансировал бы покупку активов, связанных с Клименко.

От турка активы, связанные с Клименко, должны были перейти к самому Дрегеру, который затем объявил бы себя членом «преступной группы» Клименко и оформил бы явку с повинной, передав капиталы олигарха государству в рамках сделки со следствием. «Для придания максимальной правдоподобности» его связи с Клименко и по «личному заданию» Матиоса, Дрегер с ноября 2016 по март 2017 года якобы более шести раз ездил в Москву с целью добиться встречи с беглым министром и тайно записать разговор, чтобы потом передать его прокурорам. Однако попытки выйти на Клименко не увенчались успехом. 

Весной и летом 2017-го, утверждает Дрегер, он оказался под сильным давлением Матиоса, что и заставило записать данное видео в качестве подстраховки. Видео Дрегера было опубликовано в интернете 19 сентября 2019 года – через две недели после того, как президент Зеленский отправил Матиоса в отставку. В октябре новый военный прокурор Виктор Чумак заявил, что по фактам, изложенным Дрегером, проводится доследственная проверка. 

Важно понимать, что Дрегер неоднократно выступал в качестве свидетеля в различных резонансных делах. Например, он свидетельствовал против бывшего полковника ВСУ Ивана Безъязыкова, которого обвинили в госизмене, а также по делу экс-главы Высшего хозяйственного суда Украины Виктора Татькова. Кроме того, по данным источников Забороны, он являлся засекреченным свидетелем по делу налоговиков Клименко («вертолетное дело»). При этом он зачастую был единственным свидетелем обвинения, позиционировал себя как соучастник преступления – и, несмотря на продолжающиеся рецидивы, оставался на свободе.

Совершенно аналогичную схему, но с другим свидетелем, описывает slidstvo.info в своём расследовании второго громкого дела, касающегося окружения Януковича, которое также вела военная прокуратура и конкретно прокурор сил АТО Константин Кулик. Ключевой свидетель по нему оказался бывшим прокурором и сокурсником самого Кулика по харьковскому Национальному юридическому университету имени Ярослава Мудрого. Интересно, что там же и в те же годы учились Богдан Чобиток и Владислав Дрегер.

Анатолий Матиос проигнорировал вопросы корреспондента Забороны. Андрей Левус отказался отвечать на наши вопросы, однако его соратник Сергей Высоцкий в разговоре с журналистом Забороны сказал, что «никакой фабрикации дела Клименко не было». Связаться с Богданом Чобитком Забороне не удалось.

Источник, работавший в Генеральной прокуратуре Украины до 2020 года, подтвердил корреспонденту Забороны, что Дрегер давал показания по делу Клименко, а также по делу окружения Януковича прокурору департамента спецрасследований ГПУ с марта 2016 года.

Хронология уголовного дела против Александра Клименко

«Неблагонадежный свидетель»

Одно из дел, в котором Дрегер выступал в качестве свидетеля, может служить ключом к разгадке причины появления имени никому не известного Максима Зотова в деле Павла Шеремета. Как выяснила Заборона, Дрегер сталкивался по бизнесу и, вероятно, конфликтовал с семейством Зотова-Эпель прежде, чем попал в тюрьму при прежней власти. 

Это дело о создании террористической организации, возбуждавшееся в отношении Сергея Белгородского, бывшего бизнес-партнера Дрегера. Белогородский утверждает, что Дрегер ранее пытался пристегнуть его дело к делу Клименко. Он был арестован 28 мая 2016 года – за два дня до того, как Матиос получил в свои руки дела Клименко и других представителей окружения Януковича.

Через год Белгородский заявит, что арест был осуществлён по настоянию двух народных депутатов – того самого экс-замглавы СБУ Андрея Левуса, которого Дрегер упоминает в своём видео, а также соратника Левуса по «Вiльним Людям», нарфронтовца Сергея Высоцкого. В разговоре с корреспондентом Забороны Высоцкий сказал, что он «этим не занимался», однако подтвердил, что знаком с Дрегером «со времен, когда он возглавлял партию Тигипко в Донецке».

В интервью Забороне Белгородский сказал, что депутаты были хорошо знакомы с Дрегером и действовали в его интересах, а «Вільні люди» пикетировали суд во время судебного процесса над ним и даже охраняли его. Сам Дрегер выступил в качестве главного свидетеля, обвинив своего бывшего партнёра в финансировании терроризма в «ЛНР/ДНР» и создании сепаратистской группировки «Оплот» в Донецке. 

Дело Белгородского развалилось в суде, и в 2017-м он вышел на свободу. При этом суд признал Дрегера «неблагонадёжным свидетелем». Но пока Белгородский был в СИЗО, его активы были переписаны (это видно через YouControl) на имя турецкого гражданина Озкайнака Джингиза – того самого, которого Дрегер упоминает в своём видео. 

В ходе процесса над Белгородским всплыло имя другого предполагаемого разработчика схемы по конфискации имущества Клименко – сотрудника СБУ Богдана Чобитка. Белгородский в интервью Забороне утверждает, что он был товарищем Дрегера и даже «помогал ему заниматься бизнесом», пока тот находился в киевском СИЗО. До осени 2015-го Чобиток работал в распоряжении начальника управления «К» СБУ по борьбе с коррупцией, а до июня 2014-го – замначальника 2-го отдела этого управления – этот отдел контролировал в том числе деятельность Министерства доходов и сборов, которым руководил до побега Клименко. К слову, накануне Майдана Анатолий Матиос, который тогда работал в администрации Януковича, был, по его собственным словам, главой рабочей группы, которая контролировала Министерство доходов и сборов. 

Автоспутник

История отношений Дрегера и Белгородского начинается в нулевые. Тогда они совместно приватизировали Донецкое областное предприятие автобусных станций (ДОПАС), в которое входило почти 50 автостанций в области и несколько стоянок. По словам Белгородского, Дрегер пытался монополизировать междугородний автотранспортный бизнес в южных и восточных областях Украины. 

Но в 2011 года ситуация изменилась. В процессе установления контроля (местные СМИ называли это рейдерским захватом) над Николаевским областным предприятием автобусных станций (НОПАС) Дрегер столкнулся с препятствием, оказавшимся непреодолимым. Депутат Рады Александра Кужель заявляла, что стороной конфликта был Александр Янукович, сын бывшего президента. Однако другие источники Забороны говорят о том, что это был конфликт с бизнес-партнерами клана Клименко. 

Дело в том, что одно из ключевых зданий николаевского комплекса принадлежало компании «Автоспутник», находившейся под контролем Ольги Эпель и того самого Максима Зотова, которого Марина Мацюк назовёт организатором убийства Шеремета. То есть комплекс николаевского автовокзала оказался поделён между Дрегером и семейством Зотова-Эпель. 

По словам адвоката Белгородского Юлии Семенчук, которая проводила собственное расследование, у Дрегера был «открытый корпоративный конфликт вокруг небольшого помещения на автовокзале Николаева, он выступал против его руководителей», то есть семейства Зотова-Эпель. 

Борьба за влияние на николаевском автовокзале стала камнем преткновения в отношениях между Дрегером и Клименко – из-за этого налоговая милиция открыла против него уголовное дело по не связанному с НОПАС поводу. Так Дрегер на три года попал в Лукьяновское СИЗО, откуда смог выйти только после победы Майдана.

По словам Белогородского, Дрегер заявил ему, что сначала считал именно его – Белогородского – заказчиком дела, по которому он перед Майданом оказался в тюрьме. «Но впоследствии Дрегер якобы понял, что заказчиком был Клименко», говорит Белогородский. Мы не смогли получить комментарий Дрегера, но если это правда, то он предстаёт таким графом Монте-Кристо, мстившим всем, кто отправил его за решётку (судья Татьков тоже принимал участие в его судьбе).

Таким образом, Владислав Дрегер был не только одним из немногих людей, кто вообще знал о существовании Максима Зотова, но и имел личный мотив мстить Александру Клименко и его окружению.

Кроме того, если верить Белгородскому и его адвокатам, он и так был ключевым элементом индустрии фабрикации уголовных дел. Обвинить их в убийстве Шеремета, и таким образом, как минимум, сорвать возвращение Клименко в Украину, было бы весьма существенной местью. Впрочем, показания Мацюк против Зотова не возымели какого-либо – по крайней мере, открытого – влияния на ход дела.

Когда в декабре 2019 года руководители силовых ведомств Украины заявили о прорыве в деле Шеремета и аресте подозреваемых, в Генеральной прокуратуре уже несколько месяцев находилась жалоба адвокатов пострадавшей стороны на его имя и имя предыдущего прокурора Юрия Луценко. В жалобе говорилось в том числе о бездействии следственных действий по заявлению Мацюк на Максима Зотова, как и об отсутствии подвижек в версии, озвученной в данном расследовании Забороны. Мы не располагаем сведениями о том, что по этой жалобе были совершены какие-либо действия. 

Мы считаем, что причастность к убийству нашего коллеги упомянутых в расследовании лиц должна быть проверена, а с невиновных должны быть сняты подозрения.

Если у вас есть материалы, которыми вы хотите поделиться с нашей расследовательской группой, или оставить непубличный отзыв, пишите нам сюда.