Война и терроризм в детских игрушках. Откуда это взялось и почему так тревожит взрослых

Вооруженная до зубов полиция допрашивает протестующего, бронированный фургон под вой сирен едет к месту беспорядков, служебные собаки патрулируют блокпост. Это не фрагменты новостей или сцены из голливудского боевика, а сюжеты из наборов игрушек, ориентированных на детей в возрасте от четырех до десяти лет. Новое поколение игрушек отражает совсем не детские темы закона и порядка, слежки и оборонной политики. Вкупе с этим искусственный интеллект и «умные» устройства с доступом в интернет расширяют свое присутствие в детской — будь то подключенные к сети плюшевые мишки или Барби со встроенными видеокамерами. Как и почему индустрия игрушек пришла к этому? Заборона пересказывает главное из материала coda о том, как современные игрушки нормализуют концепции слежки и государственного контроля в глазах детей. 

Игрушки — зеркало военных настроений

Вторжение авторитаризма и насилия в якобы невинный мир детских игр — явление не новое. Фигурки военных, например, были найдены еще в древних египетских гробницах. Во время Первой мировой войны дети часто играли солдатиками, которых понарошку убивали и калечили. А в конце 1940-х годов в США появилась игра, в которой детям предлагалось сбросить небольшой металлический шар на цели в Хиросиме и Нагасаки. Игры на военную тематику не только стали привычной частью индустрии, но и приносили немалые доходы — одна только серия видеоигр Call of Duty с 2003 года принесла создателям более 27 миллиардов долларов.

После теракта 11 сентября 2001 года в США и Великобритании произошли кардинальные изменения в системе городского наблюдения и передовых технологий безопасности. Все это сопровождалось паранойей по поводу подпольных террористических ячеек и повсеместной враждебностью по отношению к мусульманам. На это тут же отреагировали две крупнейшие в мире компании по производству игрушек — Playmobil и Lego. В серии City Action и City вошли, в частности, полицейский участок с тюрьмой, полицейский фургон и набор полицейского контрольно-пропускного пункта.

Или же, например, набор для регистрации на рейс в аэропорту, в который входят два сотрудника, сканеры тела и багажа, а также ручной металлоискатель. Это миниатюрное изображение обычных неудобств XXI века доказывает, насколько глубоко подобный опыт укоренился в нашей повседневной жизни. Авиаперелеты больше не ассоциируются с гламуром и блеском для губ стюардесс Барби и красивыми куклами-пилотами Кенами. Призрак терроризма теперь нависает даже над перспективой отдыха и приключений.

Все новые и новые примеры милитаризации игровой отрасли в начале 2010-х начал собирать британо-канадский писатель и журналист Ли Филлипс. «Какое-то время я получал всевозможные письма от людей с примерами подобных игрушек. В какой-то степени солдаты и пистолеты всегда были частью пантеона игрушек, от Action Man и GI Joe до кепок и водяных пистолетов. Но именно нормализация спецназа и безопасности в аэропортах после 11 сентября в качестве концепций игры, как мне показалось, наводила на мысль, что что-то не так», — говорит он.

Помимо громких имен Lego и Playmobil, в блоге Филлипса появлялись модели беспилотных летательных аппаратов Predator и ракет Hellfire – виды вооружения, которые Америка использовала для бомбардировки свадьбы в Йемене в 2014 году. Или, например, Police Zapper Toy — «детский электрошокер», который придумал действующий полицейский.

Умные, но опасные: игрушки с искусственным интеллектом

Новое поколение игрушек с подключением к интернету создает другой и, возможно, более тревожный набор проблем. Так называемые «умные» игрушки, как правило, предназначены для того, чтобы вооружить детей навыками, необходимыми для жизни в цифровом мире. Однако их встроенные возможности подключения, камеры и микрофоны неоднократно оказывались уязвимыми для взлома и нарушения конфиденциальности.

В 2018 году Федеральная торговая комиссия США (ФТК) оштрафовала на 650 тысяч долларов компанию по производству игрушек VTech. Виной тому оказалось приложение Kid Connect, которое было встроено в различные электронные устройства для детей: например, в смарт-часы Kidizoom и камеру для селфи Kidizoom. ФТК обнаружила, что VTech собирала данные о пользователях — включая имена детей, даты рождения и пол – без согласия родителей и без объяснения того, как эту информацию можно использовать.

В 2016 году исследователи обнаружили, что подключенный к интернету плюшевый медведь от компании Fisher-Price с крошечной камерой на носу позволял хакерам воровать персональные данные детей. Годом позже власти Германии предупредили, что умная кукла My Friend Cayla от Vivid Toy Group тоже поддается взлому за счет достаточно небезопасного Bluetooth-устройства, через которое незнакомцы могли слушать детей и разговаривать с ними.

«Умные» игрушки на данный момент еще находятся на ранней стадии своего развития. Однако, поскольку технологические возможности устройств с поддержкой ИИ, вероятно, будут экспоненциально расти в ближайшие годы, размышления о том, как такого рода игрушки могут быть использованы против своих владельцев, уже не кажутся параноидальными.

Культура наслаждения войной

Война с терроризмом позволила установить в обществе то, что итальянский философ Джорджо Агамбен назвал состоянием исключения — момент кризиса, во время которого принимаются беспрецедентные и зачастую сомнительные с юридической точки зрения законы в интересах общественной и национальной безопасности. Эта идея наиболее ярко проявляется в экстрадиции, задержании и пытках заключенных в заливе Гуантанамо. Или же в усилении государственного надзора, которому теперь подвергаются граждане стран всего мира.

Состояние исключения подразумевает идею о том, что как только момент кризиса пройдет, якобы временные изменения в законах и социальных нормах сохранятся, и жизнь никогда не вернется к тому, что было раньше. В Великобритании, где всего несколько лет назад вооруженные сотрудники правоохранительных органов были редкостью, это привело к нормализации милитаризованной полицейской службы и неуклонному наращиванию технологий наблюдения.

Наблюдение и сбор данных неразрывно связаны с современной полицейской деятельностью и, соответственно, с тем, как детям представляют правоохранительные органы. Даже самый простой полицейский набор Playmobil включает в себя камеры видеонаблюдения наверху крошечного полицейского участка и фотографию, отображаемую на ноутбуке. Во вселенной Lego City маленькие пластиковые человечки оснащены аналогичным набором высокотехнологичных инструментов наблюдения.

Историк Грэм Доусон описал взаимосвязь между военным конфликтом и игрой в XX веке как «культуру наслаждения войной». В свою очередь, первые два десятилетия XXI века теперь выглядят как симбиоз идей Доусона и Агамбена, а именно как «культура наслаждения состоянием исключения».

Так почему взрослых так тревожат современные игрушки? Журналисты coda считают, что дело в нормализации идеи государственного контроля в глазах детей задолго до того, как у них появится возможность сформировать какие-либо противоположные ожидания. Одновременно с этим не стоит исключать вероятность, что дети своим мировоззрением смогут вывернуть наизнанку авторитарные нарративы, которые им преподносят некоторые производители игрушек: «В конце концов, любой, кто провел время с группой детей, не удивится, обнаружив, что они участвуют в спонтанной спасательной миссии, где единорог и ковбой освобождают пленника-антифашиста Playmobil с инопланетного космического корабля».