За абортом — к «Тете». Как запрет абортов в Польше привел к расцвету «абортного туризма»

Польша — страна, где действует одно из самых жестких антиабортных законодательств в Европе. Год назад ее правительство приняло еще один закон, которым фактически запрещает искусственное прерывание беременности. Из-за этого польки вынуждены искать пути сделать аборт в других странах. Журналистка Настя Подорожная, которая живет в Польше и следит за темой абортов, рассказывает, как женщины справляются с этим беспрецедентным запретом, и с чьей помощью.

В 2000 году полька Алиция Тыщёнц узнала, что беременна. У женщины уже было двое маленьких детей. Она носила очки с толстыми линзами, так как имела серьезную близорукость. Женщина обошла троих офтальмологов — каждый вынес заключение, что после родов пациентка может полностью ослепнуть.

Алиция хотела прервать беременность. Она одинокая мать, и даже незначительное ухудшение зрения могло помешать ей воспитывать детей. Тогда в Польше аборты были разрешены в трех случаях: при доказанном преступлении (инцест, изнасилование), при врожденных пороках развития плода и при опасности для жизни и здоровья матери. У Алиции был как раз последний случай, но для того, чтобы сделать легальный аборт, нужна была справка от врача.

Три офтальмолога подряд отказались выдать Алиции документ. Они считали, что риск для зрения снижается, если сделать кесарево сечение, а значит, Алиция может и должна сохранить беременность. Но она опасалась делать кесарево сечение в третий раз. Женщина пошла к врачу общей практики, которая выдала нужную справку. В заключении терапевтка подтвердила, что естественные роды могут привести к проблемам со зрением, а кесарево сечение, с учетом здоровья Алиции и предыдущих операций, — к разрыву матки.

Алиция записалась на прием в больницу по месту своего проживания в Варшаве. Она попала к заведующему отделением акушерства и гинекологии, известному в Польше профессору Ромуальду Дембски. Врач принял решение, что кесарево сечение безопасно для Алиции, и аборт ей не показан. Это заключение он написал сзади на справке Алиции.

Женщина не смогла сделать легальный аборт, а уехать заграницу или пройти процедуру нелегально в Польше не решилась. «В 2000 году мне пришлось бы заплатить 5000 злотых [1290 долларов] за подпольный аборт. Для меня это была огромная сумма, ее было нереально собрать», — говорила она в интервью gazeta.pl.

В ноябре 2000 года Алиция Тыщёнц родила ребенка путем кесарева сечения. Уже в начале 2001 года у нее сильно ухудшилось зрение: женщина не видела с расстояния более 1,5 метров. Она получила первую степень инвалидности.

Алиция стала первой женщиной в современной Польше, которая открыто рассказала свою историю про отказ от аборта и тяжелые последствия родов. Сейчас, спустя 20 лет, она не только участвует в протестном движении за легализацию абортов, но и остается единственной женщиной, выигравшей у Польши дело об аборте в Европейском суде по правам человека.

Страдают все

Через 20 лет после случая Алиции Тыщёнц абортное законодательство в Польше ужесточилось. В 2020 году Конституционный суд Польши запретил делать аборты при тяжелых патологиях развития плода — даже если ребенок погибнет сразу после рождения. Депутатка от провластной партии Агнешка Боровска в феврале рассказывала, что ее политсила работает над идеей организовать в больницах «комнаты, где можно выплакаться» — для женщин, которым придется рожать умирающих детей.

Польша вошла в Европейский союз в 2004 году, а в 2005-м безвизовый режим с ЕС ввела Украина. Тем временем в польском языке начали использовать понятие «абортный туризм», которое появилось и в русском и украинском. Масштабы «абортного туризма» оценить невозможно: беременные персоны ездят в разные страны и в основном скрывают цель поездки. Спрос, тем не менее, настолько большой, что клиники в Словакии, Австрии и Германии нанимают в штаб польскоговорящих сотрудников и телефонных консультантов.

Антонина (она попросила изменить имя) живет в Кракове. Раньше она жила в Украине, и здесь ей пришлось сделать аборт из-за врожденных патологий развития плода. Это легально: до 12 недели аборт в Украине можно сделать по желанию пациентки, до 22 — по медицинским показаниям.

Антонина вместе с мужем хотели бы попробовать забеременеть еще раз — теперь уже в Польше. «Если вдруг опять обнаружатся пороки развития, в связи с этими долбаными польскими законами придется выезжать домой. Я чувствую, что тема запрета на аборты потенциально касается и меня», — говорит Антонина Забороне.

Несмотря на то, что Украина расположена близко к Польше, здесь сейчас нет ни одной организации, которая целенаправленно помогала бы полькам (или гражданкам других стран, где сложно получить разрешение аборт) с прерыванием беременности. Пациенткам приходится искать клинику и ночлег самим, либо ехать с кем-то из близких. Если про поездку узнают в польских правоохранительных органах, у друга или родственника будут проблемы — и такие случаи уже были.

На границе с Волынской областью жила двадцатилетняя полька, парень и мама которой получили в 2012 году реальные сроки за «склонение» девушки к абортам. Парень получил полгода тюрьмы за то, что отвез ее на процедуру в украинский город Владимир-Волынский и одолжил ей пару сотен злотых. Маму за «двухкратное склонение» к аборту (дочь прерывала беременность дважды) осудили на год. 

Украина для таблеток

Украинская врачка акушерка-гинекологиня Татьяна Грушевская недавно выручала знакомую украинку, которая живет в Польше. Татьяна помогла девушке сделать аборт: она передала таблетки для прерывания беременности через знакомых, которые ехали из Украины в Польшу.

«Первые таблетки выпиваются для подготовки шейки матки — чтобы она стала мягче, — объясняет Забороне Грушевская. — А следующие — для того, чтобы начала сокращаться матка и случился выкидыш. Чтобы женщина была психологически готова, мы с ней в онлайн-режиме приняли эти таблетки, я с ней общалась, объясняла, что с ней может происходить. Тьфу-тьфу, все прошло очень хорошо. Честно говоря, если бы это не была моя знакомая, я бы не решилась помогать на расстоянии.

В Украине, в отличие от Польши, можно свободно купить и таблетки для фармакологического аборта, и экстренную контрацепцию. В Польше с 2017 года невозможно купить даже классический «Постинор» или «Эскапел», действующие в течение 3 дней после полового акта. Правящая консервативная партия «Право и справедливость» (Prawo i Sprawiedliwość) запретила продавать любые средства «аварийной» контрацепции без рецепта. А попасть на прием в государственную клинику в Польше можно не раньше, чем через 2-3 недели после записи.

«Мы сразу нашли название конкретного препарата и попросили знакомых в Украине его купить. Передавали автобусом, через водителя — это был самый быстрый вариант», — рассказывает Забороне украинка Юлия, которая живет в Польше.

Пакет с таблеткой пришлось замаскировать под классическую передачу от родных с шоколадками и безрецептурными витаминами — без этого пограничники могли не пропустить коробочку лекарства.

Купить таблетки для себя, хранить дома и при необходимости принять — легально, а помочь подруге — нет. За помощь в аборте предусмотрена уголовная ответственность, и в Польше дают реальные сроки за такие преступления. Например, 35-летний мужчина получил шесть месяцев тюрьмы за то, что дал своей девушке деньги на таблетку для фармакологического аборта. Если бы девушка купила препарат сама, ее не наказали бы.

Польки поддерживают полек

Алиция Тыщёнц говорит, что с тех пор, как ей пришлось вынужденно рожать ребенка, в Польше усилилась сеть поддержки женщин, желающих сделать аборт. «К счастью, сейчас существует множество организаций, которые помогают женщинам. Есть «Абортный дрим тим», «Тетя Бася», «Тетя Чеся» и многие другие», — перечисляет она.

Иоланта (в целях безопасности мы не называем ее фамилию) как раз волонтерит в «Тете Чесе». Она родилась в Польше и сейчас живет в Чехии. Когда в прошлом году начались протесты за легализацию абортов в Польше, Иоланта ходила на акции протеста под посольство Польши в Праге.

«Нам с другими протестующими из Чехии было грустно, что мы не можем включиться в уличные протесты в Польше. А потом мы решили, что жизнь за границей надо наоборот использовать как преимущество», — вспоминает Иоланта.

Так появилась «Тетя Чеся» — организация, где можно узнать достоверную информацию про аборты, выехать в Чехию на хирургическое прерывание беременности и получить моральную или финансовую поддержку. «Тетя Чеся» финансирует аборты всем, кто об этом просит — сейчас это требуется примерно 15% от всех обратившихся в организацию.

Иоланта не знала ни одну из своих коллежанок из «Тети Чеси» до появления организации. «Мы вообще встретились вживую примерно через полгода существования «Чеси» — до этого проводили созвоны по интернету. Сейчас это мои самые близкие подруги», — говорит девушка.

Некоммерческие организации, которые помогают полькам сделать аборт, еще ни разу не попадали под уголовную статью. Об этом Забороне уже рассказывала правозащитница из Познани Каролина Бучко.

«Чтобы организация понесла уголовную ответственность, пришлось бы доказать, что помощь оказывали конкретной знакомой женщине. Размещение информации в интернете или консультации по анонимной горячей линии не подпадают под статью», — говорит она.

Крестная фея для каждой

«Тетя Чеся» — на самом деле младшая сестра других организаций с такой же миссией — «Тети Баси» из Германии и «Тети Вени» из Австрии. Первой была «Тетя Бася»: этот коллектив родился в 2014 году в Берлине. Его создали польские мигрантки и немки, которые хотели «использовать свою привилегию жизни за границей», чтобы помогать с абортами другим. Об этом Забороне рассказала Агнешка (она не называет фамилию для безопасности) — одна из самых «старых» участниц организации на данный момент.

Вначале у «Тети Баси» был один телефон на весь коллектив. Одна из участниц должна была всегда носить его с собой и отвечать на звонки. «Было очень неудобно и тяжело», — вспоминает Агнешка. Каким бы сложным ни был предыдущий разговор, если за ним сразу поступал новый звонок, надо было выдохнуть и взять трубку. «Не говоря о том, что у каждой помимо активизма была своя оплачиваемая работа и просто жизнь», — говорит девушка.

Сейчас благодаря специальному приложению отвечать на звонки можно по очереди с разных телефонов. У коллектива есть «телефонные» и «почтовые» смены, по 2-3 человека на каждой. «Случается и по 10 звонков в день, бывает по два. То же самое с почтой. Работы стало очень-очень много после ужесточения законов осенью прошлого года», — говорит Агнешка.

На хирургический аборт через «Тетю Басю» в Берлин приезжает по 10-20 человек в месяц. Звонков и писем поступает намного больше: кто-то в итоге заказывает таблетки, кого-то направляют в другие организации (туда, где удобнее сделать аборт конкретной персоне), с кем-то обрывается связь.

В июле 2021 года к «Тете Чесе» из Праги обратилось за информацией или помощью 87 человек. С каждым месяцем обращений становится больше: с апреля количество увеличилось в 2,5 раза. Причина — растет узнаваемость организации, говорит Иоланта.

Название «Тетя» у всех организаций — метафора родственницы, к которой можно обратиться за помощью, когда стыдно поговорить даже с мамой. На горячей линии у «Тети Баси» вообще бывает «очень много стыда», рассказывает Агнешка: «Случаются «прятки» — поездка на один день, чтобы никто не догадался, куда это ты уехала. Бывают истории насилия, когда партнер пытается запретить сделать аборт».

Самые трудные случаи

О патологиях развития плода можно узнать примерно на 12 неделе беременности, во время УЗИ. Чтобы подтвердить пороки, проводятся дополнительные исследования. Окончательный диагноз получают даже после 15 недели.

«Часто это желанный ребенок», — говорит Иоланта. Для нее такие случаи — самые тяжелые в работе. Несколько раз у нее спрашивали, нельзя ли после прерывания беременности забрать тело и похоронить его в Польше. «Перевозкой должна заниматься специальная фирма. Цена — около 4000 злотых [1030 долларов], плюс само прерывание беременности уже стоит 2000 злотых [516 долларов]. Хотя для некоторых людей было бы важно попрощаться, в нашей практике еще не случалось, чтобы кто-то решался перевезти тело. Это дорого и сложно», — говорит активистка.

Агнешка тоже говорит, что самые эмоционально сложные истории обычно связаны с абортами по эмбриопатологическим причинам. А ей самой сложнее всего дается поддержка в случаях, связанных с изнасилованиями. «Я испытываю гнев — хочется как-то наказать насильника. Но многие жертвы насилия не хотят ничего делать — например, обращаться в полицию — и мне нужно относиться к этому с уважением», — говорит она.

У Агнешки никогда не спрашивали, как провести похороны после аборта. Случалось обратное: к «Тете Басе» в 2017 году обратилась жительница Щецина, которую после легального аборта заставили принять участие в похоронах в больнице. «Женщина хотела этого ребенка, но похороны, навязанные больницей, заставили ее повторно переживать травму. Это просто ужасно. Она говорила, что ее спрашивали, не хочет ли она отправить в последний путь с ребенком какие-то предметы. Позже мы узнали, что эта больница, скорее всего, сотрудничала с похоронным бюро», — говорит Агнешка.

Не хватает достоверных знаний

«Перед процедурой боятся много чего, — вспоминает разговоры с польками Иоланта. — Прежде всего боли, хотя хирургический аборт и проводят под наркозом. Неприятно будет внизу живота после аборта, но это сравнимо с менструальной болью. Еще боятся, как бы соврать на работе, чтобы никто не узнал о настоящей причине выходного или больничного. Боятся, с кем оставить детей, пока тебя не будет. Боятся токсичных партнеров, насилия. Случается, что в последний момент женщины решают отменить аборт, потому что им запрещает партнер».

На условиях анонимности активистка одной из pro-choice организаций рассказала Забороне, что муж одной из обратившихся к ним девушек привел домой на «беседу» местного католического священника, чтобы переубедить жену делать аборт. Чем закончилась беседа — точно неизвестно, но женщина перестала выходить на связь с организацией, которая предлагала помочь с абортом.

Об абортах в Польше принято говорить как о грехе и преступлении, считает Агнешка. Это отражается на самочувствии людей с нежелательной беременностью: «Они могут чувствовать, что вообще не имеют права говорить о своих потребностях. Поэтому у них не получается рассказать партнеру о том, что им нужно и чего хочется в этой ситуации», — говорит активистка.

В 2018 году в Польше вышла обложка женского журнала Wysokie Obcasy, на которой польские активистки были в футболках с надписью «Аборты — это окей». Фраза оказалась скандальной «даже для либералов», писал Newsweek. 

«Эта обложка о том, что есть женщины, для которых аборт — не травма. Для них было бы травматично в этот момент своей жизни как раз родить ребенка. И их не следует клеймить за то, что они не травмированы абортом», — объясняла главная редакторка издания Эва Вечорек.

«Аборт с точки зрения возможных осложнений более безопасен, чем роды, — говорит Иоланта. — В нашей практике еще ни разу не было серьезных осложнений после хирургического аборта. Осложнения вообще случаются редко и они несерьезные — в том смысле, что не имеют долгосрочных последствий. Например, для фертильности».

Чаще всего Иоланта и Агнешка слышат от своих подопечных после аборта, что они чувствуют облегчение. «Я редко получаю какую-либо другую обратную связь кроме радости и облегчения», — признается Агнешка. — Может, эти люди решают не делиться переживаниями, но еще ни разу нам не написали: «Я так жалею об аборте».

Надежда друг на друга

Врач Ромуальд Дембски, который не разрешил Алиции Тыщёнц делать аборт, до конца жизни говорил прессе, что «спас ребенка Алиции Тыщёнц».

Алиция сказала Забороне, что сейчас занимается своим здоровьем и ухаживает за трехлетней внучкой с инвалидностью, поэтому не готова дать интервью. 25 тысяч евро компенсации Алиция выиграла в ЕСПЧ еще в 2007 году. Тыщёнц перенесла множество операций, но ни одна из них не вернула женщине зрение.

Этим летом Алиция Тыщёнц пытается собрать на краудфандинге 20 тысяч злотых на витроэктомию — операцию по удалению стекловидного тела из глаза. В описании краудфандинга Тыщёнц пишет: «Это операция последнего шанса. Сейчас один глаз залит кровью, и я ничего не вижу. Очередь на бесплатную операцию в государственной клинике в моем случае слишком долгая».

Смягчения закона об абортах нет смысла ждать в ближайшее время. «Решение Конституционного суда окончательное, его отменить невозможно», — объясняла Забороне юристка Каролина Бучко. Сейчас единственное, что может сделать женщина, которой отказали в аборте в Польше — обратиться в Европейский суд по правам человека, как это сделала Алиция Тыщёнц.

«Тете Басе» и «Тете Чесе» удается заплатить за аборты всем, кто просит о помощи. Через краудфандинг самим «Тетям» жертвуют деньги из Польши и из-за границы. «Вчера я получила письмо от одного человека, который просил наши данные, чтобы вписать нашу организацию в свое завещание. Меня это очень тронуло, — рассказывает Агнешка. — Другое письмо со вчера — от персоны, которую я сама координировала в Берлине на прошлой неделе. Сейчас она пишет, что у нее все хорошо и мы спасли ей жизнь. В такие моменты понимаешь, зачем тут работаешь».

«Тети» постепенно появляются везде, где много польских мигранток и мигрантов. В одной только Германии есть еще «Тетя Моня» из Мюнхена, «Ханя» из Гамбурга, «Франя» из Франкфурта и другие организации. Это очень радует Агнешку: она работает в первом коллективе, который занялся помощью с абортами за границей.

«Люди очень мобилизуются. Нам недавно написали из Словакии: мол, расскажите, как создать такую организацию — мы тоже сделаем, мы ведь на границе с Польшей. Эти люди даже не говорили на польском!» — делится Агнешка.

При поддержке «Медиасети»