С начала карантина в Украине закрылись не только школы и детсады, но и интернаты. Около 50 тысяч детей отправились по домам – без предупреждения, проверки и подготовки. Если родители не забирали детей лично, их оставляли родственникам и даже случайным людям на улице. Журналистка Забороны Алена Вишницкая узнала, к чему привело это решение, и почему для многих детей возвращение домой не стало праздником.
Карантин в кругу семьи
В начале марта в Украине объявили тотальный карантин, школы-интернаты закрыли на ключ, а детей отправили домой. Из одного из городских интернатов домой уехал и тринадцатилетний Саша (по просьбе соцработницы, которая рассказала нам эту историю, мы не указываем настоящее имя мальчика и город, в котором это произошло). Отвозили парня работники интерната, потому что мама за ним не приехала. С начала карантина она лежала дома, болея открытой формой туберкулеза и СПИДом, и уже не могла ходить.
В доме не было отопления, воды и еды. Других родственников или кого-то, кто мог бы ухаживать за лежачим человеком, тоже не было. Саша с сестрой, которую тоже отправили домой из другого заведения, взяли все на себя: искали, что можно съесть, готовили для себя и мамы, убирали. Мальчик колол дрова – в начале марта еще холодно, а топить было нечем. Мама не вставала даже в туалет.
Дней десять о существовании Саши и его сестры никто не знал – даже местная соцслужба. Только на второй неделе соцработницы получили списки семей, в которые отправили детей. «Мы приехали туда – и увидели двоих несовершеннолетних детей, которые полностью опекают лежачую маму. Это была тяжелая история. Мы предлагали им вернуться в интернат – но они отказались. Говорили: «Как мы можем уехать, если мама умирает?». Ну как можно было отправить ребенка в семью, где единственный взрослый человек – лежачая больная? Мы привозили им продуктовые наборы время от времени, наведывались, но глобально ничего сделать не могли», – рассказывает соцработница, которая опекала парня. Через полтора месяца Сашин «карантин дома» закончился. Его мама умерла у него на глазах.
Два министерства
В начале марта домой отправили около 50 тысяч детей со школ-интернатов, домов ребенка и центров социально-психологический реабилитации. Некоторые дети увиделись с родителями впервые с тех пор, как их туда отправили. Интернаты закрывали фактически за один день, детей нужно было отдать семьям. Соцработники из разных регионов, с которыми поговорила Заборона, утверждают, что практически везде ситуация была похожей. Они просят не указывать имя и место работы – объясняют, что за такие откровенные истории их могут уволить.
Никто не проверял, ждут ли детей дома и есть ли им где спать. Если за ребенком не приезжали, то воспитанников развозили работники интернатов. Иногда детей просто оставляли знакомым на улице или просили подождать родных в местной амбулатории. Работники интернатов уезжали – а дети оставались. Если интернат был расположен рядом с селом, где живет семья, ребенок просто выходил из двора и шел домой пешком. Дома были рады не всем.
В интернатах обычно проживают дети из так называемых семей со сложными жизненными обстоятельствами: например, когда родители не могут прокормить семью, дом не приспособлен к жизни, антисанитарные условия или есть риск насилия. Родители преимущественно не лишены прав, то есть ребенок официально не является сиротой. Он может ездить на выходные и каникулы домой. Правда, не все родители этого хотят.
«Разница между летними каникулами дома и нынешней ситуацией состоит в том, что летом дети на виду. Они чаще во дворе, об их существовании знают. Даже если семья не справляется с тем, чтобы прокормить ребенка, это делают соседи, приезжают родственники», – объясняет Дарья Касьянова, программная директорка организации «СОС Детские городки Украина» («СОС Дитячі містечка Україна»). На каникулы карантин был совершенно не похож, добавляет она. Ей регулярно звонили сотрудники с новостями о том, что дети ходят по улице, просят еду, потому что дома ничего нет.
«Детей распустили по домам, не проверив, есть ли где им спать, – рассказывает одна из сотрудниц. – Мы были в семье, где проживает 17 человек: две комнаты, коридор, три кровати, еду готовят на улице. Из них только трое взрослых, остальные – дети. Ни о каком обучении в условиях карантина речь не идет. Во многих семьях даже нет телевизора, что уже говорить о компьютерах и смартфонах. Кроме того, что детям нечего есть, они абсолютно отрезаны от учебы».
Эта ситуация сложилась, в частности, из-за того, что образовательные учреждения не взаимодействовали с социальными – то есть интернат не поставил в известность соцслужбы сразу: «Я знаю несколько случаев, когда ребенок оказался в интернате из-за того, что дома его бил пьяный отец, а во время карантина его вернули в эту же семью», – рассказывает Дарья Касьянова. Дело в том, что школы-интернаты подчиняются Министерству образования и науки, а соцслужбы – Министерству социальной политики. Коммуницировать в этой ситуации они начали только тогда, когда дети начали звонить в интернаты с просьбой забрать их обратно, потому что они уже несколько дней ничего не ели. Таким образом, стало понятно, что многих детей распустили не «домой», а в «никуда». Школы-интернаты в конце концов сконтактировались с соцслужбами, отправили им списки детей и делегировали мониторинг. Детям разрешили возвращаться в интернаты по необходимости.
Мониторить условия в семьях тоже было нелегко: соцработницы получили средства защиты только через несколько недель, или шили самостоятельно. Общественный транспорт не ходил, а денег на бензин часто не выделяли – в отдаленные села доезжали не всегда. Некоторым с этим помогали городские и сельские советы, но не всем: «Куда добрались – туда добрались. Куда нет – туда нет. Условий для того, чтобы соцслужбы делали качественный мониторинг, не было и нет», – добавляет Касьянова.
Заборона спросила у Уполномоченного по правам ребенка Николая Кулебы, почему сложилась такая ситуация и кто будет нести ответственность. Мы ждем его ответа и опубликуем, как только получим.
Проблемы интернатов
В интернаты дети должны попадать только по убедительным причинам, про которые знают службы по делам детей, объясняет Дарья Касьянова. Например, социальная служба заметила, что ребенок живет в доме, где нет отопления, дров, а в стенах торчат оголенные электрические провода. В таком случае ребенка могут направить в интернат, пока условия не приведут в порядок. О таких случаях социальным службам обычно известно.
Причина пребывания ребенка в интернате обычно записана в его деле. Если это насилие, то ребенка изымают из семьи. После этого следует процедура лишения родительских прав: «До конца такие дела обычно не доводятся, мол, не всегда убедительно звучат аргументы, да и насилие у нас в обществе толерируется», – добавляет Касьянова.
Если родители отдали ребенка в интернат и за год не забрали его на каникулы или даже не позвонили – интернат должен сообщить об этом соцслужбе и инициировать процесс лишения родительских прав.
Однако интернатные заведения в этом не заинтересованы. Больше детей – больше персонала – больше финансирования. Если ребенок из интерната получает статус ребенка-сироты, он переводится в сиротское заведение», – объясняет советчица по вопросам защиты прав ребенка главы Одесской облгосадминистрации Алла Кирияк. Таким образом, юридически ребенок имеет опекунов, а фактически – лишен опеки. Более того – после выпуска у него нет таких прав, которые были, если бы он официально был сиротой – как минимум льготное поступление, стипендии и право на жилье.
Всего несколько лет назад интернаты сами мотивировали родителей отдавать детей к ним на учебу – мол, там пятиразовое питание, школьное образование и возможности для оздоровления. Работница одной из социальных служб вспоминает, что иногда доходило до того, что представители интернатов приезжали в села – и там набирали себе новых «учеников». Сейчас, по словам Уполномоченного по правам ребенка Николая Кулебы, около 95% детей в интернатах официально имеют биологических родителей.
«Родители пользуются правом выбора учебного заведения. Это подмена понятий. Фактически ребенка консервируют в интернате на года, и он остается лишенным права жить в семье», – добавляет Алла Киряк. А если родители не лишены прав, то ребенка не могут усыновить или удочерить в другую семью.
Путь к реформе
В 2017 году в Украине начали внедрять реформу интернатов. Ее конечная цель – ликвидировать интернаты в привычном представлении, то есть учреждения на 100-300 детей, большинство из которых имеет родителей. Часто дети там находятся из-за того, что семья не справляется с воспитанием ребенка – и в таких случаях по возможности государство должно помогать семье. До 2026 года количество детей в интернатах должно уменьшиться втрое. Вместо этого государство должно сконцентрироваться на детдомах семейного типа и патронатных семьях. Семьям, которые оказались в сложных жизненных обстоятельствах, планируют помогать больше.
Не во всех интернатах реформу воспринимают позитивно. В 2019 году журналистка Забороны общалась с сотрудниками интерната в городе Горское в Луганской области. Там, в частности, живут дети с разными физическими и ментальными нарушениями. Руководство интерната побаивается, что родители не будут заниматься здоровьем этих детей так, как это делают в интернате. Однако по словам экспертов, жизнь в интернате без родителей сильнее влияет на психическое состояние ребенка. «Дети понимают, что живут в интернате не от хорошей жизни, – объясняет Алла Кирияк. – Они не видят родителей годами. Одна девочка рассказывала, как мама взяла ее с собой будто бы проведать брата, а на самом деле оставила ее в интернате. Можно только представить, какую психологическую травму получил ребенок, когда они впервые встретились во время карантина».
