«Придет усталость следить за этим. Но мы не должны уставать». Люди из Молдовы и Грузии — о признании Путиным «ЛДНР»

21 февраля президент России Владимир Путин заявил, что РФ признает так называемые республики «ЛДНР». Уже на следующий день Государственная Дума единогласно поддержала это решение, а на оккупированную территорию Украины зашла регулярная российская армия. Россия не стала придумывать что-то новое — она использовала тот же самый сценарий, что в Молдове и Грузии, когда признала Приднестровье, Южную Осетию и Абхазию. Более того: даже договор о сотрудничестве с «ЛДНР» почти полностью повторяет договор о сотрудничестве с оккупированными грузинскими территориями. Мы попросили экс-министерку внутренних дел Грузии, экс-главу Национальной полиции Украины Хатию Деканоидзе и директорку независимого молдовского медиа ZDG Алину Раду рассказать, что они думают о «признании» и что могут посоветовать Украине. 

Алина Раду, директорка независимого расследовательского медиа Молдовы ZDG 

Я отлично помню [день, когда началась война в Молдове в 1992 году]. В ту ночь я была в роддоме. Когда ты рожаешь ребенка, думаешь о чем-то хорошем, светлом — а тут начинается война. Ты как родитель понимаешь, что ничего  не можешь сделать.

Война — это большой хаос и простому гражданину иногда сложно понять, что это такое и как действовать. Через несколько дней исполняется тридцать лет с начала войны [в Молдове]. К сожалению, та война не закончилась по сей день. Война закончилась на бумаге, но люди воюют в своих умах, в своей повседневной жизни и в своих дискуссиях. В Приднестровском регионе находится самый большой склад оружия. Там до сих пор есть российские солдаты. Россия подписывала при ОБСЕ обещание вывести армию с официальной территории Молдовы, но этого не произошло. То, что мы увидели вчера, было как флешбэк.

Вчера я почувствовала абсолютную боль за человека, который не знает, что с ним случится. Это граждане, которые живут в тех регионах. Пусть этот человек будет русским или украинцем — его жизнь уже никогда не будет прежней, где бы он ни жил.

Еще почувствовала горечь, что мы все вместе — и украинцы, и молдаване, и Европа — что-то недоделали, раз это случилось. Как журналистка, я старалась писать о Приднестровском конфликте много лет. Я ездила в Тирасполь [столица так называемой «ПМР»] во время войны писать про формат 5+2, про переговоры между Приднестровской и российской стороной. Украинская делегация всегда была частью этих процессов. Тогдашние представители украинского правительства были заодно с российской делегацией и не были за правду и за то, чтоб решить этот конфликт. Я их спрашивала, почему они молчат и не голосуют с молдовской стороной, а они просто отводили глаза. То, что мы как граждане, активисты, члены каких-то организаций недоделали когда-то — все нам вернулось. Нельзя поддерживать коррумпированную власть.

Придет усталость следить за этим. Будут говорить: «Сколько можно об этом писать?». Но мы не должны уставать объяснять, что нелегального там происходит, кто в этом виноват, кто провоцирует, сколько это стоит в деньгах и в человеческих жизнях, в чем эта трагедия. 
В случае с Приднестровской войной была группа Илашку, которых [во время войны] взяли как военных пленников и они подали в ЕСПЧ. В 2014 году ЕСПЧ вынес очень важное решение, которое сейчас может и украинская сторона использовать. Это решение показало, что Россия была обязана выплатить компенсации жертвам и это значило, что Россия призналась, что она была агрессором и участвовала в этой войне.

Я бы посоветовала посмотреть на эти прецеденты и не терять времени — подавать в Европейский суд. Я ожидаю, что европейские и международные организации сделают что-нибудь еще. Но граждане Украины должны потребовать свои права и признать агрессора виноватым.

Хатия Деканоидзе, грузинская оппозиционная политикиня, экс-министерка внутренних дел Грузии и экс-глава Национальной полиции Украины

Мы проходили это еще в 2008 году, когда Путин выдал указ про Грузию, текст которого похож на текст про Украину. Это так называемые «миротворческие силы», которые он отправил в Грузию и которые вчера поздно ночью он отправил в Украину. Тогда, в 2008 году, мы очень много кричали о том, что если у Запада не будет адекватной реакции, то после Грузии будет Украина. Об этом говорил [президент Грузии Михеил] Саакашвили, все грузинское правительство, но, к сожалению, тогда у Запада была другая позиция и тогда нам очень много говорили о том (даже Путин сам), что грузины сделали провокацию, а российская армия защищала население. Вы знаете, что там была [российская] паспортизация и эти регионы были оккупированы.

Большая часть правительства [когда началась война России против Грузии в августе 2008 года] была на каникулах. Я помню, как утром мне позвонил мой друг и сказал, что нас бомбят. Я сразу вернулась в Грузию. У нас был не просто шок — мы впервые почувствовали, что можем потерять родину. Танки стояли в 15 километрах от Тбилиси и на них была надпись «на Тбилиси». Это была консолидация всей Грузии, всего народа, мы все чувствовали, что наша свобода висит на волоске.

Вчера у меня были похожие эмоции. Украина для меня — вторая родина. Когда я вчера слушала [выступление Путина], подумала, что я это уже испытывала. Сейчас на этом месте моя любимая Украина и я точно знаю, что мои друзья и все украинцы чувствуют. 

Мы должны помнить: несмотря на то, что Запад готовится цивилизованно говорить с Путиным, это не поможет. Вчера он очень четко сказал, что и Украина, и Грузия не заслуживают того, чтобы быть независимыми государствами. У него такая политика сталинского ревизионизма. Запад должен понимать, что если бы они были жесткими в 2008-м и не говорили, что грузины сделали провокацию, сейчас была бы другая ситуация. 

Нужно консолидироваться, никогда не сдаваться, потому что свобода Украины — единственное, что останавливает Путина. Он ненавидит свободную Украину и не может простить Майдан. Он не может простить, что и у Украины, и у Грузии другие интересы — процветающая и свободная страна. Еще очень важно никогда не идти против государственных интересов.

Нужно гордиться Украиной, потому что украинцы — самый гордый народ. Мы видели в 2014-м, как украинцы останавливали Путина, и, я думаю, сейчас он боится. Вчерашняя его речь — речь эгоцентрика-маньяка, злобного человека, который понимает, что он слаб и ничего не может сделать. Это было на его лице, так что не надо паниковать. Надо работать, вводить реформы и делать все, чтобы у Украины было светлое будущее.