За семь лет конфликта на Донбассе были задержаны сотни, если не тысячи человек. В подвалах самопровозглашенных «ДНР» и «ЛНР» некоторых людей удерживают уже более четырех лет, а их родные из последних сил пытаются не терять надежду. «Новости Донбасса» поговорили с родственниками пленных и правозащитниками о том, что делать, если человека задерживают боевики. Заборона публикует этот материал с небольшими изменениями.
Освобождение пленных и незаконно осужденных людей на Донбассе — одна из ключевых тем переговоров Трехсторонней контактной группы, но уже около двух лет процесс не движется с мертвой точки. Украинской стороне известны имена как минимум 285 удерживаемых человек, однако далеко не всех из них «Л-ДНР» готовы включить в списки на обмен.
Участница гуманитарной подгруппы в украинской делегации ТКГ Татьяна Иванова подтверждает, что по поводу обмена пленными пока нет новостей. «Ничего нового с момента передачи списков ОБСЕ сторонами не происходит. На последнем заседании ТКГ в основном обсуждался вопрос КПВВ», — сказала Иванова.
Татьяна Иванова
Точного количества пленников не назовет никто, к тому же незаконные вооруженные формирования регулярно заявляют о задержании «шпионов», «предателей родины» и так далее. Все это — политические дела против неугодных жителей ОРДЛО, которые несмотря на боевые действия по разным причинам не захотели покидать дом.
«Суд» и «Изоляция»
Переселенка из небольшого городка Комсомольское на Донетчине Татьяна Матюшенко уже около четырех лет борется за освобождение мужа Валерия.
Мужчину осудили на 10 лет якобы за шпионаж против самопровозглашенной «ДНР». 10 месяцев он провел в печально известной тюрьме «Изоляция». Затем был так называемый «суд». После он провел еще один месяц в «Изоляции», откуда был направлен в СИЗО. С мая 2018 года Валерий Матюшенко находится в 32-й Макеевской колонии.
«Да, у меня проукраинская позиция, у моего мужа проукраинская позиция, но не убивать же людей за то, что они не смирились с приходом «русского мира». 15 июля 2017 года, когда мужа задержали, я еще там находилась две недели. Но когда я выехала на подконтрольную территорию, мне помогли», — рассказала Татьяна Матюшенко.
Татьяна Матюшенко с мужем Валерием
Женщина говорит, что в борьбе за освобождение людей из плена «ДНР» есть масса особенностей. Она озвучила несколько важных правил.
«Мужа внесла в списки на обмен уже 6 августа 2017 года. Но, оказывается, есть несколько групп на обмен. Первая группа — это люди, которые подтверждены с двух сторон — так называемой «Л-ДНР» и Украины. Вторая — это люди, которые подтверждены Украиной, то есть имеются официальные документы и на тот момент считалось, что это люди, подтвержденные «Минском». А третья группа — это те, у кого нет документов, то есть нет подтверждения их пребывания там, в плену», — пояснила жена пленного.
Против Татьяны даже открыли так называемое «уголовное дело», но членам «ДНР» не хватило доказательств хоть какой-то виновности женщины, и дело закрыли. Она в очередной раз поехала в Донецк, когда узнала, что ее мужа не включили в список на обмен в декабре 2017 года. Во вторую поездку, когда Татьяна попала на «суд» по делу мужа, все изменилось.
«2 февраля мужу переносят суд и я решаюсь поехать туда. Это была моя большая ошибка, потому что после того, как меня увидели на суде, как только я зашла домой (мне повезло, что они не видели, как я заходила), к моему дому подъехало несколько машин. Это было «МГБ» — они окружили дом. И вот так я сидела четыре дня, не выходя из дома. Папа приедет, включит свет — я там покушаю. Так на полу и жила четыре дня», — вспоминает женщина.
Татьяна говорит, что ей чудом удалось покинуть город незамеченной. С тех пор она не возвращалась домой и сейчас живет на подконтрольной Украине территории. Мужа изредка слышит по телефону. Но женщина убеждена, что все разговоры заключенных прослушивают. Поэтому от Валерия сложно узнать то, что так волнует родных: как он себя чувствует, все ли в порядке со здоровьем, не применяют ли к нему пытки. Но женщина знает наверняка: ее мужу нужна медицинская помощь.
Валерий Матюшенко
Международные организации
Исполнительный директор Украинского Хельсинского союза по правам человека (УХСПЧ) Александр Павличенко отмечает, что задержанные боевиками часто находятся в условиях намного худших, чем обычные осужденные.
«Эти лица часто находятся без суда и следствия в таких местах, как «Изоляция», и имеют фактически наказание или помещены в условия, которые часто намного хуже, чем условия в обычных исправительных учреждениях — например, в исправительных колониях или следственных изоляторах. Они тоже не эталон соблюдения прав человека, но все же там есть уровень требований и стандартов, которых придерживаются», — пояснил правозащитник.
Александр Павличенко. Фото: Гонтар Владимир / УНИАН
Пока у ООН, Международного комитета Красного Креста и украинских организаций нет доступа к тюрьмам на неподконтрольных территориях, невозможно в принципе отследить, что происходит с заключенными. Международные правозащитники следят за ситуацией удаленно. В эти организации также важно обращаться, чтобы группировки «Л-ДНР» понимали, что человек, которого они задержали, находится в фокусе внимания.
Председательница правления общественной организации «Центр гражданских свобод» Александра Матвийчук уточняет, что обращаться в международные организации должны именно родственники пленных.
«Важно, что туда не могут обращаться представители, знакомые, правозащитники. Только родные непосредственно, потому что они [международные организации] работают, придерживаясь принципа конфиденциальности. Комитет Красного Креста должен иметь доступ ко всем незаконно заключенным людям. Он его до сих пор не имеет, но обращаться нужно — тогда они запросят это разрешение», — говорит Александра Матвийчук.
Александра Матвийчук
Что делать?
Каждое задержание на неподконтрольной территории — это уникальный случай, хоть и «шьют» подобные дела по одной схеме. Правозащитники говорят, что на начальном этапе, когда человека только задержали, есть несколько обязательных действий, которые нужно предпринять его родственникам или близким людям.
Участница гуманитарной подгруппы в украинской делегации ТКГ Татьяна Иванова отмечает, что в первую очередь на неподконтрольной территории нужно постараться найти, кто задержал человека и где он находится в данный момент. Потому что там достаточно много структур, которые могут задерживать людей, и это не обязательно «МГБ».
После того как вы узнали, где находится человек, нужно передать ему все необходимое. Часто задержанные нуждаются прежде всего в лекарствах.
Затем нужно обратиться в полицию с заявлением о похищении человека, а также в координационный центр при СБУ, чтобы добиться включения задержанного в списки на обмен. От «Л-ДНР» тоже придется добиться письменного подтверждения о том, что задержанного включат в списки с их стороны.
Фото: Гонтар Владимир / УНИАН / Заборона
«Подобные списки существуют на неподконтрольной территории. Там тоже нужно обратиться, чтобы «Л-ДНР» включили человека в списки на обмен», — добавляет Иванова.
Арестованные или осужденные по так называемым «политическим делам» в ОРДЛО — самые сложные. Но политические взгляды — далеко не единственная причина, по которой жители Донецка и Луганска могут оказаться за решеткой.
В мае этого года издание «Спектр» опубликовало историю освобождения, которая совсем не похожа на десятки других. Елена Захарова смогла вытащить из «Изоляции» своего сына Руслана без помощи спецслужб, Красного Креста, ООН и последующих обменов. В ее случае помогли деньги и многочисленные переговоры, хотя что было причиной похищения молодого человека, до конца непонятно.
Татьяна Иванова говорит, что для людей с оружием в ОРДЛО похищение с целью выкупа — распространенная практика.
«Иногда тех людей, которых можно там забрать за деньги, привлекают по экономическим статьям. Если статья экономическая — значит, не очень-то там тебя считают преступником. Ты не нужен для обмена. И, скорее всего, этот вопрос может решиться финансово. Если же это политическая статья и тебе при этом вменяют, что у тебя было оружие, что ты работал на СБУ, был координатором, то тут вряд ли можно будет решить вопрос откупом», — объясняет участница украинской делегации в ТКГ.
Совсем другое дело — неугодные по политическим взглядам. Муж Татьяны Матюшенко — не единственный узник ОРДЛО, которого группировка «ДНР» уже несколько раз по неизвестным причинам не включила в списки на обмен. Олег Таран находится в плену с марта 2017-го, Александр Бондаренко — с мая, Сергей Мазуров — с июля, Станислав Боранов — с сентября, Евгений Ставцев и Игорь Назаренко — с октября того же года. Андрей Сидоренко в плену с января 2018 года, Елена Пех — с августа, Игорь Кирьяненко — с декабря, Сергей Курис — с сентября 2019 года.
Почему их не включают в списки на обмен — неизвестно. Все, что остается близким — ждать и надеяться на чудо, ведь они уже сделали так много для того, чтобы их родных освободили.
