В Коломые полиция потребовала от главы общины список евреев. Рассказываем, с чего там начался антисемитизм

В середине февраля 2020 года Департамент стратегических расследований Национальной полиции в Ивано-Франковской области прислал письмо главе еврейской общины Коломыи с просьбой выдать список живущих в городе евреев. 9 мая это письмо опубликовал директор «Украинского еврейского комитета» Эдуард Долинский, добавив, что такие письма «напоминают 41-й год», когда нацисты и коллаборанты составляли списки евреев на расстрел. Заборона выяснила, что подобные запросы получила не только еврейская община, однако проблема антисемитизма актуальна для Коломыи давно. 

Ксенофобский запрос

До второй мировой войны Коломыя была преимущественно еврейским городом, с распространенным хасидизмом. В 1941 году нацисты создали в Коломые гетто и расстреляли 30 000 иудеев. Еще несколько тысяч отправили в лагерь смерти Белжец. Сегодня в городе проживает всего около сотни еврейских семей. Они объединены синагогой и общиной, которой руководит член комитета Ваада (объединения еврейских общин) Украины Яков Залищикер.

Именно ему в середине февраля пришло письмо от Нацполиции с просьбой предоставить список коломыйских евреев в связи с «организацией борьбы с транснациональными и этническими группами и преступными организациями». Залищикер показал письмо директору международной организации «Украинский еврейский комитет» Эдуарду Долинскому, а тот опубликовал его в день победы над нацизмом, 9 мая.

«Когда я увидел это письмо, то был шокирован, потому что документ абсолютно противозаконный и антисемитский, ксенофобский по содержанию, – говорит Долинский Забороне. – Это называется стигматизация. Они [Нацполиция] же не послали письмо греко-католикам или православным, чтобы составить списки в связи с борьбой с организованной преступностью. Они обратились к евреям. Это означает глубочайшую ксенофобию».

После публикации Долинского возник международный скандал. Вскоре Залищикеру, по его словам, позвонили и извинились начальник Департамента стратегических расследований Нацполиции Украины Андрей Рубель и глава Нацполиции Игорь Клименко. Клименко сообщил, что инициировал внутреннее расследование.

«Мы сами не можем понять, как так вышло, мы не являемся стороной [конфликта] и сами хотим разобраться», – говорит Забороне замначальника отдела стратегических расследований Ивано-Франковской области Святослав Кухарский. Письмо Залищикеру подписал его начальник, глава отдела Михаил Банк. В конце апреля ряд депутатов Верховной Рады подписали обращение к главе МВД Арсену Авакову с требованием уволить Банка за то, что тот, по версии материала издания «Апостроф», незаконно присвоил природоохранные земли возле Буковеля и шантажировал местных предпринимателей. 19 мая стало известно, что Михаила Банка уволили из полиции.

Конфликт вокруг кладбища

Глава еврейской общины Коломыи Залищикер считает, что запрос Нацполиции может быть связан со старым кладбищем, вокруг которого уже давно идет конфликт между общиной и городским советом. Еврейское кладбище было открыто в 1829 году, тогда, когда Галичина входила в состав Австро-Венгерской империи. Оно находилось за городом, там похоронен цадик (еврейский святой) Гилель Борух Лихтенштейн. Во время нацистской оккупации на этом кладбище расстреливали иудеев, а при советской власти могильные плиты снесли и построили сквер. С тех пор Коломыя разрослась, кладбище оказалось в центральной части города, а горожане привыкли ходить через него к озеру. Залищикер считает, что местные перестали воспринимать кладбище как место захоронения.

В 2009 году еврейская община решила восстановить территорию кладбища и превратить его в мемориальный сквер. Территорию огородили забором, который, по словам Залищикера, «стал всем очень мешать». В конце 2015 года неизвестные подожгли молельную кабинку у могилы цадика, после чего община установила там камеры внешнего наблюдения. Вскоре камеры зафиксировали, как несколько молодых людей в капюшонах разгромили ломами 42 надгробные плиты. Оказалось, что это были местные представители ультраправой организации «Правый сектор». А в марте 2016-го кто-то проколол колеса автомобиля Залищикера.

В феврале 2017 года представители ультраправых организаций без согласования с администрацией города установили на территории еврейского кладбища крест в память погибших бойцов УПА. А в 2018-м местные власти предложили переименовать кладбище в мемориальный сквер, без упоминания «еврейского». По обоим случаям Залищикер ведет судебные разбирательства.

Отдельная история – с надгробиями. В некоторых дворах Коломыи до сих пор можно увидеть плиты с могил евреев. Например, еще в 2016 году плитами был устлан двор пятого дома на улице Франко, где во время оккупации находилось Гестапо. Местная администрация, говорит Залищикер, не заинтересована в том, чтобы снять те надгробные плиты, которые до сих пор разбросаны по городу, и передать их еврейской общине.

«В Коломые мы [еврейская община] – как кость в горле, – говорит Залищикер Забороне. – В городе живет 62 тысячи человек и всего пятьдесят радикалов, но их почему-то все боятся и пляшут под их дудку».

Антисемитизм или земельный вопрос?

Исследователь ультраправых движений и координатор группы мониторинга прав национальных меньшинств Вячеслав Лихачев считает, что конфликт в Коломые, скорее всего, не имеет под собой антисемитской почвы.

«На участке кладбища сходятся коммерческие, земельные интересы разных местных групп, – говорит Лихачев Забороне. – Утверждается, что на этой территории есть также захоронения как нееврейских жертв нацизма, так и убитых Советами украинских националистов. Еврейская община пытается отстоять то, что считает своим наследием, и как-то его «мемориализовать». Городские власти говорят, что расстреливали и украинских националистов. А евреев воспринимают как тех, кто пытается приватизировать место, которое важно не только для них. В подобных ситуациях есть объективная подоплека для конфликтов, и часто сверху надстраивается антисемитизм, но он необязательно причина».

По словам Лихачева, письма с требованием предоставить список членов общины и их контактные данные пришли от Нацполиции не только Залищикеру, но и представителям других общин – например, азербайджанской и польской. «Кто-то, видимо, решил составить список членов разных общин, – говорит Лихачев, – и это глупо, нелепо и незаконно, конечно, но об особой пристрастности и давлении на еврейскую общину в таком случае говорить нельзя». Заборона попросила представителей этих общин предоставить фото писем или подтвердить факт запроса от Нацполиции. Но нашу просьбу проигнорировали.

Залищикер считает запрос не проявлением антисемитизма, а «безграмотностью сотрудников полиции, которые это писали». «В управлении Ивано-Франковской области мне сказали, что у них было указание из Киева, из Департамента стратегических расследований, написать такой запрос, – говорит он. – Мы попросили показать бумагу с этим указом, чтобы проанализировать первоисточник, кто это сделал и зачем, но пока что такую бумагу нам не предоставили».

Антисемитизм растет, но в микроперспективе

По словам Вячеслава Лихачева, в этому году, как и в 2019-м, наблюдается рост антисемитизма по сравнению с 2018 годом. «До последних лет, с 2016 по 2018 годы, в Украине уменьшалось количество случаев вандализма и антисемитского насилия, – говорит он. – Возможно, дело в том, что президент – еврей. «Жиды пришли к власти, чтобы землю нашу отобрать», – такая пропаганда активно разгоняется, например, в связи с законом о рынке земли. Однако это все не дотягивает до количества инцидентов, которое было, скажем, 15 лет назад. В 2005-2006 годах фиксировалось в 2 раза больше вандализма и в 10 раз больше насилия, чем теперь. То есть в макроперспективе антисемитизм не растет».

Государство не мониторит общественные настроения, а полиция редко возбуждает дела на почве антисемитизма. Опросы на эту тему дают противоречивые результаты, а потому сложно сказать, действительно ли антисемитизм в Украине уменьшился. Эдуард Долинский считает, что ненависть к евреям присутствует в стране на различных уровнях: «среди чиновников, правоохранительных органов, среди гражданского общества».

Тем не менее, Долинский не считает это главной проблемой, «потому что антисемитизм есть везде». «Главная проблема – это реакция общества и правоохранительных органов, реакция отрицания. В Украине принято так говорить: у нас этого [антисемитизма] нет, это все происки Москвы. Это показывает, что есть проблема, и ее пытаются скрыть, а это глупо».