«В крайнем случае будем прыгать в реку»: как курдские ЛГБТ-персоны бегут в Европу через Беларусь

Миграционный кризис в Беларуси породил ксенофобные и расистские настроения среди местного населения. С 8 ноября на беларуско-польской границе находится порядка трех тысяч курдов. Многие беларусы впервые услышали об этой народности и искренне не понимают, почему люди бегут со своей родины. Среди курдской молодежи, которая ищет в Европе лучшей жизни, есть и гомосексуальные люди, уставшие скрывать свою ориентацию. Специально для Забороны беларуская журналистка Евгения Долгая поговорила с несколькими из них и рассказывает, ради чего молодые курды проходят опасное испытание границей.

«Тур» в Беларусь

Нурджан 23 года. В Эрбиле — столице Иракского Курдистана — она работала учительницей младшей школы. 5 ноября девушка вместе со своим 20-летним братом Хасеном прилетела в Минск, чтобы впоследствии попасть в Германию. Однако все время после прибытия брат и сестра живут с другими курдами на беларуско-польской границе.

«Среди жителей Иракского Курдистана с начала лета не утихали разговоры о том, что Беларусь открыла границу с Европой — якобы Лукашенко так мстит за санкции Евросоюза. Поэтому с лета курды уже изучили местную ситуацию и публиковали [в соцсетях], где лучше купить одежду, палатку, куда лучше ехать», — рассказывает Нурджан Забороне.

Для нее с братом переезд в Европу казался реальным шансом наладить жизнь. Родители Нурджан и Хасена долгие годы боялись повторения 80-х, когда в Ираке по приказу тогдашнего президента страны Саддама Хусейна массово уничтожали курдов. По разным оценкам, с 1987 по 1989 годы там погибло от 50 до 180 тысяч людей.

В семье Нурджан переезд детей поддержали и профинансировали: родители продали старую машину и небольшую торговую точку на местном рынке. Так им удалось собрать 15 тысяч долларов. Брату и сестре «тур» в Беларусь обошелся в две тысячи долларов на каждого. В эту сумму вошли авиабилеты до Минска, оформление визы и документов к ней, а также бронирование отеля.

«Мы понимали, что, возможно, придется воспользоваться услугами контрабандиста, чтобы он довез нас до Германии, поэтому заранее продумывали варианты. Я связалась с человеком из Польши, который успешно перевез моих знакомых летом, у нас была договоренность с ним», — объясняет Нурджан.

Несмотря на то, что традиции Иракского Курдистана разительно отличаются от обычаев других мусульманских стран, Нурджан говорит, что даже среди курдов немало очень патриархальных семей. В их числе и ее семья, не понимающая, почему девушка не хочет выходить замуж. Ответ прост: Нурджан — лесбиянка, и хочет покинуть свой родной регион в первую очередь для того, чтобы чувствовать себя в безопасности.

«Я пыталась поговорить о своей ориентации с мамой, но она будто специально закрывает уши и ничего не хочет слышать. В Курдистане все еще хватает случаев, когда девушке ее семья находит жениха и устраивает свадьбу», — объясняет она.

В 18 лет Нурджан полюбила свою одноклассницу. Два года они тайком встречались, притворяясь, что просто подруги. Но жизнь в постоянном страхе разоблачения негативно повлияла на отношения девушек. А совсем недавно бывшая партнерка Нурджан вышла замуж. Именно поэтому девушка так стремится попасть в Германию — по ее мнению, там она будет чувствовать себя в безопасности и сможет спокойно построить жизнь так, как хочет.

«В Германии очень большая диаспора курдов, я давно общаюсь с ними и со многими очень дружу. Я вижу, что люди, которые живут там, — другие, они любят кого хотят, учатся на кого хотят, а не там, где есть возможность учиться. Курдская диаспора очень поддерживает друг друга, поэтому вряд ли мы с братом пропадем», — говорит она.

«Я не вернусь»

8 ноября колонна из нескольких тысяч курдов пошла к погранпереходу «Брузги — Кузница» на беларуско-польской границе. Среди них были и Нурджан с братом. Основным требованием мигрантов было пустить их на территорию Польши, чтобы оттуда они могли добраться до Германии и просить убежища. Беларуские силовики вытеснили колонну в лес, чтобы мигранты, вероятнее всего, штурмовали границу. Около пограничного забора курды развернули лагерь и неделю прожили в нем, периодически пытаясь прорваться в Польшу. Однако польские пограничники вытесняли их обратно.

В ночь на 15 ноября среди мигрантов стали распространяться слухи о том, что людей пустят в Германию. Информация шла от фейковых аккаунтов в чатах и мигрантских группах Фейсбука. Утром того же дня колонна курдов пошла на погранпереход «Брузги — Кузница», и на этот раз беларуские силовики им не мешали. Люди требовали у польской стороны пустить их в Германию, но когда поняли, что их не пропустят, поставили между двумя погранпереходами палатки и остались на ночь.

Утром 16 ноября мигранты силой пытались прорваться на польскую сторону: они кидали камни в польских пограничников, разобрали железное ограждение, пытались бревнами прорвать границу. Польские пограничники применили слезоточивый газ и водометы, тогда как беларуские силовики только наблюдали за происходящим и не вмешивались. Когда конфликт утих, часть мигрантов организовала лагерь около погранперехода. Другие отправились на логистический склад, который власти Беларуси предоставили им для ночевки. Нурджан с братом тоже оказались на складе.

«Ни под каким предлогом я не вернусь в Эрбиль. Моя мечта о свободной жизни уже совсем близко. Больше недели я живу под открытым небом, и если нужно будет — я буду ждать, сколько угодно, — говорит Нурджан. — Мы с братом решили, что в крайнем случае будем прыгать в реку, чтобы попасть на европейскую землю. Мой брат тоже не хочет жить там, где нужно с рождения уметь стрелять и быть готовым к войне. Он не человек войны, он хочет выучиться на врача и помогать людям».

Уехать при первой возможности

25-летний Ардалан пересек беларуско-литовскую границу в начале августа 2021-го. В Эрбиле до отъезда он работал парикмахером, а сейчас проживает в лагере для беженцев в Литве. Ардалан с ужасом наблюдает за происходящим на границе и понимает, что в некотором смысле ему повезло. В Минск он вместе с друзьями прилетел из Багдада. Путевка в новую жизнь обошлась парню в 750 долларов — в нее вошли виза, билеты до Беларуси и заселение в гостиницу. 

«Жить дальше в Эрбиле было невозможно. С подросткового возраста я хотел уехать из Курдистана. Экономическая ситуация становится все хуже и хуже, но вопрос еще в том, что я гей, — говорит Ардалан Забороне. — Я понимаю, что не смогу на родной земле открыто показывать свою гомосексуальность. Не спорю, есть и среди курдов люди, которые стараются бороться за права ЛГБТ, а некоторые умудряются всю жизнь скрывать свою ориентацию. Возможно, я бы и смирился с этим, но мне кажется, что лучше попробовать сначала попасть в Европу и жить так, как хочу я сам».

Говорить о своей семье Ардалан не хочет. Парень признается, что родители не знают о его гомосексуальности. Тем не менее его желание уехать в Европу не вызвало никаких вопросов в семье.

«В Ираке люди живут мечтой уехать. Любые новости о способах пересечь границу разлетаются мгновенно. Тут же кооперируется молодежь, чтобы пересекать границу вместе. Поэтому никого не удивляет, что молодые люди стремятся уехать при первой же возможности. Это желание будто всегда висит в воздухе и про него знают все», — объясняет он.

По прилету в Минск Ардалан с друзьями даже не переночевали в гостинице. Они первым делом закупились продуктами и сим-картами, после чего сразу же поехали на беларуско-литовскую границу. Платить контрабандистам парень не собирался. План был — попасть в Литву, сдаться местным пограничникам и подаваться на беженство. Так и случилось: литовские пограничники задержали курдов и отвезли в ближайший опорный пункт, где их продержали сутки. Впоследствии парней поместили в закрытый лагерь для беженцев. В сентябре у Ардалана была беседа с миграционным представителем, где он рассказал о своей гомосексуальности и признался, что в Ираке опасается за свою безопасность.

«Меня спросили, получал ли я угрозы. Пришлось рассказать, как моего друга-иракца, открытого гея, в Багдаде избили до инвалидности — ему сломали спину, — вспоминает он. — Иракский Курдистан — это все равно территория Ирака. Если правительство Ирака захочет нас истребить, оно это сделает в любой момент. Да и в самом Курдистане хватает гомофобии. У нас нет сильного ЛГБТ-сообщества, которое могло бы бороться за свои права. Люди боятся, и я их понимаю: я сам боюсь».

В начале февраля 2022-го Ардалану должны сообщить решение по его статусу беженца. Заборона поинтересовалась, что будет, если в беженстве ему откажут: «Конечно, расстроюсь. Но я стараюсь не воспринимать это как конец жизни. Буду пытаться снова, наверное. Моя мечта — жить в Германии или Нидерландах. Пока что я стараюсь думать о хорошем, представляю, как выучусь на визажиста. Это помогает успокоиться — в лагере психологически тяжело. Но важно, что я в тепле, в отличие от тех курдов, которые сейчас замерзают насмерть на границе».

Материал создан при поддержке журналистской и активистской сети Unit