Книги о травме и ее преодолении. Рекомендации BookForum

В Украине почти нет публичной дискуссии о коллективных травмах, но эта тема находит свое отражение на страницах книг — написанных на украинском или в переводе. Специально для Забороны София Челяк, переводчица с чешского языка и программная директорка 28-го Львовского международного BookForum рассказывает о литературе, где проговариваются коллективные опыты: от Холокоста, тоталитаризма, войны и незаконных заключений до банальных, но тоже сложных, тем совместной жизни в съемном жилье.

Представьте себе: вы живете в квартире, где настолько грязно, что вы ненароком находите дохлую крысу, пока пытаетесь нащупать бутылку пива среди мусора; или полицейские, которые пришли к вам с обыском, попадают в прямой радиоэфир; а еще один ваш сосед за ночь в барах и стрип-клубах спускает весь грант на научные исследования; или вы живете с альбиносом, который может загорать только под луной. Джон Бирмингем написал псевдобиографию, где собрал самые удивительные истории соседства, которые приходилось переживать ему или его знакомым. Читая книгу, я начала вспоминать собственные истории с жильем. Скажем, миллион тараканов в моей общежитской комнате, где нас жило пятеро.

В центре повествования — эмоциональный подросток Вернон, друг которого кончает с собой, расстреляв десяток людей на школьном дворе, но полиция обвиняет в этом именно его (у парня есть алиби, но об этом стыдно говорить вслух). Итак, Вернон попадает в настоящий кафкианский процесс, который проживает не просто вместе с несколькими полицейскими, судьей и присяжными, но и с целой страной: его мама закрутила роман с журналистом, делающим из суда и казни реалити-шоу. Словом, если вам нравится критика поп-культуры, нетипичные подростковые проблемы и тексты Кафки, это роман для вас.

Еще одна история о подростке, но уже из Мексики. Его брат становится жертвой религиозных фанатиков, которые решают, что имеют право совершать насилие над другими, ведь именно они являются исполнителями воли Божьей. Поэтому Хуан Гильермо решает отомстить им — а заодно полиции и государственным органам, которые крышуют группу. История о реалиях жизни в Мексике с добавлением мистицизма, религии и коррупции.

Эта книга особенна уже из-за своего строения: нумерация страниц идет с конца (как отсылка к ивриту и напоминание о том, что любой порядок — это выработанная привычка). История рассказывает о Якове Франке, еврее по происхождению, который родился на территории украинского Подолья. Яков отвергает Талмуд и учение Моисея, пропагандирует возвращение к Каббале, которую объединяет с католицизмом, и провозглашает себя Мессией. Его последователи называют себя франкистами и верят в спасение всего мира. Авторка написала роман на базе конкретных исторических фактов — книга является правдивым изображением Речи Посполитой без стереотипов и прикрас.

Еще одна история о Мексике — на этот раз с точки зрения ребенка из привилегированной семьи. Он растет в окружении наркоторговцев, наркозависимых и секс-работниц под наблюдением кучи горничных, нянь и охранников, ведь его отец — наркобарон. У мальчика есть все кроме живого либерийского бегемота. Итак, герои книги отправляются в сложное путешествие, чтобы достать бегемота для маленького босса.

Этот поэтический сборник — голос украинской женщины, которая, как правило, молчит, но это молчание содержит пережитые коллективные и индивидуальные травмы, стереотипы и архетипы, горе и любовь. Это голос всех сестер, которые до сих пор предпочитают молчать.

История о группе людей с Донбасса, которых в 1989 году объединил странный случай. Они переживают различные совместные и личные опыты, и каждый делает свой выбор через призму личных травм. Здесь речь идет о национальных сообществах, о 90-х, подъеме бизнеса в нулевых, начале войны 2014 года и том, где в результате оказались герои и на чьей стороне. Эффект погружения в жизни людей придает игра с языками. По ходу рассказа текст книги переходит с русского языка через суржик на украинский. Авторка никого не осуждает, но ставит перед читателем вопрос: если убийство льва Сесила в 2015 году имело смысл, то имели ли смысл жизни киборгов, умерших в том же году?

Это первая украиноязычная биография дрогобычского писателя еврейского происхождения, который писал на польском языке и был застрелен гестаповцем. Художника, творившего на рубеже мазохизма и мистицизма. Его тексты считаются мировой классикой, Томас Манн и Йозеф Рот способствовали иностранным переводам Шульца, а его смерть и архив до сих пор вызывают много вопросов, но Андрей Павлишин попытался ответить на них как можно точнее.

Эдит Эгер — американская психотерапевтка, пережившая Холокост. В своей книге она на двенадцати примерах дает подсказки о том, как пережить свои страхи и травмы, овладевать эмоциями и выходить из конфликтных ситуаций. Эту книгу я оставила под конец, ведь авторка не понаслышке знает, как лучше справиться с любым негативным опытом.