Крым вне Крыма. Как работают художники в изгнании и зачем кому-то сохранять крымскую культуру

Крым оккупирован Россией почти восемь лет. Особенно от этого страдают те, кто был вынужден покинуть свой дом. Однако российская оккупация полуострова не может уничтожить ни столетние традиции крымских татар, ни современное искусство. Во время съемок второго сезона документального проекта о чейнджмейкерах «Підпалюй» редакция Забороны предложила читателям выбрать, о чем они хотели бы увидеть эпизод. Большинство проголосовало за Крым вне Крыма. Рассказываем о тех, кто сохраняет и продвигает крымскую культуру.

В 14-15 веке на территории Крымского полуострова активно развивалась керамика. Сначала посуду изготовляли для быта, но впоследствии это приобрело эстетический характер. Ею начали украшать интерьер, и постепенно керамика превратилась в отдельное монументальное искусство. Орнаменты крымскотатарских мастеров стали языком, на котором рассказывали о социальных проблемах, истории и традициях народа.

В 18 веке, после захвата Крыма Российской империей, традиционная культура крымских татар постепенно начала приходить в упадок. В 20-30-е годы 20 века в крупных крымских городах организовывались артели, где возрождали традиционные техники орнаментального искусства и гончарства.

Однако через несколько лет, во время депортации крымских татар, мастера снова долгое время не могли заниматься ремеслами. Возрождать традиционные техники стали только после 1990-х, когда основная часть народа начала возвращаться на родные земли.

В основном древние крымскотатарские орнаменты изображали птиц и рыб в профиль. Гончарные техники передавались из поколения в поколение. Сегодня многие крымскотатарские художники до сих пор занимаются керамикой, пытаются сохранить и распространить традиционные техники. Один из самых известных таких мастеров — Рустем Скибин.

Обретя ощущение дома

Рустем Скибин — крымский татарин. В Киеве он живет с 2014 года, когда Крым оккупировала Россия. Первый год после аннексии Рустем волонтерил в правозащитной организации «Крым SOS». Он помогал организовывать выставки, общался с журналистами и международными партнерами.

«Когда я увидел военную технику возле своего поселения, то решил на какое-то время вывезти семью в Киев. Уже потом мы поняли, что происходящие в Крыму события трагичны и для страны, и для народа. Тогда я включился как творческий человек и как гражданин, показывая и рассказывая о том, что там происходит на самом деле. Это гражданская позиция», — говорит Скибин.

Скибин родился в Узбекистане. Там у него остались родственники и многие друзья. Но ощущение, что он в гостях, а не дома, исчезло только тогда, когда Рустем переехал в Симферополь. Он признается, что ему очень нравится этот город, его архитектура, городская культура.

Чувство дома сохраняется в последние годы, которые он живет в Киеве. Мужчина по-настоящему осознал себя украинцем во время Революции достоинства в 2014 году. С того времени, говорит Рустем, вся его деятельность направлена ​​на сохранение этнографии крымскотатарского народа и Украины. Творчество помогает ему лучше понимать процессы в стране, изучать историю и традиции, а также сближаться с предками.

«История всего народа, его формирование неотделимы от культуры, архитектуры, орнаментики. Крымские татары состоят из нескольких этногрупп и они с одной стороны очень отличаются друг от друга, но с другой стороны очень похожи. Во всех семьях крымских татар, и в моей в частности, всегда была главная цель — вернуться на свои земли. Это сохраняется и сейчас: я слышу об этом на своих выставках, лекциях и так далее», — говорит Рустем.

Орнаментика — ключ к традициям

Художник говорит, что все, что формируется группой людей на протяжении многих столетий, — это опыт поколений. Это не просто передача красивых рисунков и вещей, а рефлексии о местах, где ты живешь, пейзажах, которые видишь, людях, с которыми общаешься. Все это сохраняется в цветах и образах, передаваемых в искусстве. Рустем говорит, что именно этот опыт очень ценен и делает людей уникальными и разными.

У Рустема Скибина профессиональное художественное образование. В Симферополе он работал главным художником на керамическом предприятии «Таврика». В течение многих лет он собирает орнаменты крымскотатарского искусства. В результате Скибин создал собственный стиль полихромной (многоцветной) росписи керамики, объединяющий лучшие черты традиционной культуры крымских татар.

«Орнаментика существует во многих видах искусства — это резьба по дереву и по камню, вышивка, архитектура, чеканка. Сбор этих орнаментов, их анализ, понятие не только визуальных композиций, но и технологий, с помощью которых их делали, вызывает большой интерес при исследовании. Разбор каждого орнамента помогает лучше понять себя и мир», — говорит Скибин.

Рустем вывел свою формулу формирования народа. Она состоит из пяти условных элементов:

• внешний мир — архитектура, воздух, горы, море, земля;
• внутренний мир — философия, религия;
• язык и фольклор — музыка, народное творчество;
• физическое тело — спорт, медицина;
• культура.

Скибин верит, что если убрать из этого списка хотя бы один компонент, то народ начинает исчезать. Чтобы сохранять, преумножать и передавать этот опыт, нужно создавать новые культурные продукты.

«Мы современный народ и должны делать современное искусство. С помощью инсталляций, перформансов мы говорим о Крыме и крымских татарах, о традициях и душе», — объясняет Скибин.

Поиск правды, поиск себя

Через некоторое время Рустем собрал единомышленников и вместе с ними организовал Крымский дом — культурное пространство, объединяющее людей, которые занимаются крымской тематикой в ​​художественной, правозащитной, социальной и образовательной областях.

В Киеве Рустем встретил много единомышленников и людей, которые поддерживали и понимали тех, кто был вынужден покинуть свои дома. Но на уровне государства отношение к теме Крыма изменилось только в последние годы, ведь многие поселившиеся в Крыму после депортации крымцев люди были связаны с Россией. Поэтому, говорит Скибин, «русификация» общества ощущалась довольно остро.

Все наши силы направлены на поиск правды, поиск себя. История и отношения показывают нам, что это [связь Крыма с Россией] было навязано нам за последние 200 лет. На базе тех артефактов, которые мы собираем, фольклора, этимологии, мы становимся ближе друг к другу внутри народа», — говорит Рустем Скибин.

Крымская художница, работающая в изгнании

Художница Маша Куликовская родилась в Керчи. На вопрос, где она живет сейчас, девушка отвечает, что живет много где, ведь часто ездит в другие страны. Называет себя «крымской художницей, работающей в изгнании».

В 2013 году Маша закончила магистратуру в Киеве и уехала домой. Девушка не могла понять, что ей делать дальше. По специальности она архитекторка, но как развиваться в этой области, она не понимала.

«В Украине очень архаичная и отсталая система образования, особенно по творческим специальностям. Здесь, если ты архитектор, то должен строить дома, хотя во всем мире это довольно гибридная профессия. Мне не хватало скульптуры, живописи, перформанса. Поэтому я была в депрессии: с одной стороны мое тело и душа хочет искусства, а с другой я понимаю, что архитектура, где все кирпичи по ГОСТу, не может быть без души», — вспоминает художница.

Дома девушка обустроила мастерскую. Впоследствии ее номинировали на премию Pinchuk Art Center. Она собрала небольшой рюкзачок, надела легкую куртку и поехала в Киев. Обратно художница уже не вернулась — начался Майдан, она принимала в нем участие.

О родном городе — только из новостей

По родному городу Маша скорбит и часто видит его во снах.

«Керчь — один из самых древних городов мира. Ему около трех тысяч лет и в течение этого времени там никогда не кончалась жизнь. Весь город в монументах, в раскопках. К примеру, в нашем дворе стоит очень старый забор. Этот забор укладывали из камней, из которых были построены дома сотни лет назад. Но сейчас я не знаю, как там», — рассказывает Куликовская.

Однако, говорит Маша, многие жители города не знают его истории, не интересуются раскопками, не видят всей красоты. Художница говорит, что город медленно умирал от пустоты и нищеты. После распада Советского Союза он потерял статус индустриального, а от лучших для города времен остались только воспоминания стариков.

«Я думаю, что Керчь было бы вполне реально превратить в туристический город. Это была бы «пушка» для всей Украины. Такое количество историй, моря, воздуха, солнечных дней в одном месте надо еще поискать. Мне всегда хотелось развить город, я мечтала построить канатную дорогу, новые музеи. Но сейчас я узнаю о Керчи только из новостей», — говорит Маша.

Вернуться можно, но нельзя

Художница говорит, что с развитием искусства в Керчи все плохо, поэтому возможности реализовываться нет. На весь город есть только одна галерея, где никогда не менялась экспозиция. К моменту, когда Куликовская еще была дома, там постепенно стали возникать какие-то инициативы, но в основном они были низовыми.

«Теоретически я могу вернуться — что здесь сложного: сесть и уехать. Я не знаю, как на мое возвращение отреагировали бы люди, которые не соглашаются с моей позицией, с моими перформансами, высказываниями по Крыму, переселенцам», — объясняет девушка.

В 2016 году Маша три дня провела на небольшом спасательном плоту без запасов пищи и воды. Проект назывался «Плот Крым». Этот перфоманс был призван искусственно воспроизвести условия, в которых находятся переселенцы и беженцы, вынужденные покинуть Крым из-за оккупации. «Плот» Маша называет одним из важнейших в своем творчестве. Но в то же время она понимает, что после этого возвращаться домой ей все-таки нельзя.