Киевский священник Владимир Вильде – единственный в Украине, кто открыто поддерживает геев и не считает их грешниками. В молодости он увлекался праворадикальными идеями, работал в гостинице при Киево-Печерской Лавре, ушел оттуда, чтобы стать «епископом» непризнанной церкви, а потом основать свою. Журналистка Тома Балаева поговорила с отцом Владимиром и узнала, как из ненавистника западных ценностей он превратился в священника для ЛГБТ-комьюнити.
Когда священники Православной церкви Украины слышат о Владимире Вильде, у них резко портится настроение. Они говорят, что помнят его, но не хотят вспоминать, потому что он – раскольник и ненастоящий священник. Вильде страстно спорит только с последним.
С 2009 года отец Владимир активно поддерживает геев. Он выступал на разных форумах, спорил и доказывал, что быть гомосексуалом – нормально. Он зарегистрировал в Украине свою церковь – никем не признанную, ездил на разные форумы рассказывать о гомосексуальности и православии. Рукоположил в диаконы своего белорусского сторонника и открыл приход своей церкви во Львове. Но в последние несколько лет все поменялось – приход во Львове закрылся, богослужения проходят все реже, а сам отец Владимир хочет вернуться в официальную церковь, где его не принимают за раскол.
Мы встречаемся с отцом Владимиром в кафе – он отказывается провести к себе домой, а постоянного помещения, где он служит, нет. Отцу Владимиру 39 лет, он ходит в черном пальто поверх рясы и вышитой скуфье. Падает в кресло, не расстегнув пальто. Кладет руки на стол, как на парту. Кажется, ему просто интересно, что будет дальше.
Между биологией и Священным Писанием
Владимир Вильде родился в Киеве, его мать – медсестра, отец работал в гастрономе. В детстве Вильде жил с бабушкой и дедушкой, но не рассказывает, почему. Отец бабушки был священником Украинской автокефальной церкви. Его звали Мусий, он служил в деревне в Киевской области. В начале 30-х его храм закрыли, приход разогнали. Мусий стал работать помощником аптекаря, но подпольно крестил и исповедовал людей. В 1937 году к нему пришли из НКВД и предложили выбор – публично отказаться от веры и объявить, что он обманывал людей ради денег, или отправиться в лагерь. Мусий от веры не отказался. Через год его жене пришла похоронка.
Для отца Владимира эта история очень важна – он сразу же рассказывает про нее, говорит подробно и увлекательно, а в конце добавляет: «Это семейный пример мученика за веру. Мне рассказывали об этом бабушка и ее сестра, дома были фотографии. Это много для меня значило». Вне этой истории, Владимир не интересовался религией. Бабушка иногда ходила в церковь, внук не понимал, зачем. В 11 лет его крестили, но ему было все равно: «Я вроде бы и верил в бога, ничего против не имел. Но не вдумывался».
В последнем классе на уроке истории Вильде дали задание – подготовить доклад о Вселенских соборах. Он взял в библиотеке религиозную энциклопедию, увлекся и стал читать все подряд. «Из энциклопедии я понял, что вера – целая система представлений о боге и церкви, над ней столетиями работали образованные люди – Иоанн Златоуст, Василий Великий, Григорий Нисский, – рассказывая это, отец Владимир оживляется, поднимает руки со стола и начинает жестикулировать. – Раньше я думал, что вера – хаотичные представления бабушек, которые думают, что бог похож на старика, сидящего на облаке. А оказалось, что это – наука. Я был поражен этим открытием».
Владимир начал смотреть по телевизору религиозные передачи, прочитал «Закон Божий» и подумал: «Если бога нет, то почему люди умирают за то, чего нет? И мой прадедушка тоже умер». В 18 он стал молиться утром и вечером, ходить в церковь. Бабушка и дедушка были не против, но опасались, как бы внук не стал религиозным фанатиком. Хотя к его причудам уже привыкли – в старших классах Вильде отрастил волосы и бороду, за что получил в школе прозвище «батюшка», объявил себя вегетарианцем, стал слушать Black Sabbath и ходить на сходки неформалов в «Зеленку» – заброшенный кинотеатр в Киеве. Допоздна, правда, не задерживался.
Правые идеи и консерватизм
Примерно тогда же Владимир «ощутил себя патриотом». По телевизору часто показывали Дмитрия Корчинского – он выступал на митингах, вел лекции и передачи. Вильде захотел стать частью националистической тусовки, в 1997 году он познакомился с местными ультраправыми: «Я знал, что Корчинский читает лекции, и решил пойти. Это был какой-то актовый зал в центре Киева, я пришел в футболке Metallica и встретил на входе Тополю. Он спросил: «Ты, что ли, панк? Ты знаешь, что панков бьют?». Я ответил: «Нет, я националист». Так и познакомились».
В следующем году Вильде окончил школу и поступил на пчеловодство – на биофак не прошел по конкурсу. В университете перешел на украинский язык, ходил на собрания националистов, считал, что западное общество гибнет в грехе, и подружился с Корчинским. Ему нравился его радикальный подход и акцент на религиозности, суть которого Корчинский сформулировал позже: «Защищать интересы Иисуса Христа методами исламской революции».
Когда Корчинский основал партию «Братство», Вильде, не задумываясь, вступил в нее. В 2000-2001 годах в ее составе участвовал в акциях «Украина без Кучмы». Девятого марта 2001 года произошла стычка участников акции с милицией. Протестующие бросали в нее камни, милиция в ответ – дымовые шашки. Вильде тоже там был, но уверяет, что камни не бросал, потому что тогда был пост, а только «растерянно стоял». Он говорит, что ему нравились радикальность «Братства», но сам он ничего радикального делать не хотел.
В 21 год Вильде понял, что пчеловодство ему не подходит. В национализме тоже разочаровался – говорит, что в движении больше спорили о том, кто каноничный националист, чем занимались идеологией. Вильде стал реже ходить на собрания националистов, а когда ушел из университета и поступил в Полтавское Миссионерское Духовное училище УПЦ, совсем перестал и заменил это общение «молодежками» – встречами православной молодежи при Лавре. После училища стал работать администратором паломнической гостиницы при Лавре, в 2007 году закончил Духовную семинарию. К тому моменту он окончательно определился с призванием – понял, что хочет быть, как прадед. То есть, священником.
Квир-богословие
В 2008 году Вильде наткнулся на новость о том, что Финская Евангелическо-лютеранская церковь «стала принимать однополые браки». «Православные на своих форумах обсуждали, что это ужасно, и европейцы продались антихристу. Я тоже ужаснулся, но мне было интересно понять: лютеране, как и мы, верят в Иисуса. Чем они оправдывают однополые браки?» Вильде стал искать больше информации и узнал о «квир-богословии». Это движение, которое не рассматривает гомосексуалов как грешников.
Примерно в то же время Владимир услышал в Лавре историю: один из украинских священников рассказал своим прихожанам, что к нему на исповедь пришел местный депутат и признался в том, что он гей. Священник публично назвал имя этого человека и заявил, что не хочет видеть его среди своих прихожан. Вильде это возмутило. Он начал читать статьи по либеральному богословию, общаться с верующей либеральной молодежью во «ВКонтакте» и на богословских форумах, разговаривать с западными богослужителями, которые приезжали в Украину. А в конце 2009 года его пригласили в организацию «Гей-Альянс» на дискуссию «Религия и ЛГБТ». На встречу собралось много людей, они спорили, Вильде пытался доказать, что большинство мировых религий смягчают отношение к гомосексуалам, и православие тоже к этому придет. В этой своей идеи Вильде не единственный – в Украине есть православные, которые считают себя гомосексуалами и не разделяют веру и ориентацию. Но эти люди никогда не выступают публично, опасаясь реакции общества и церкви. Кроме Вильде.
Вильде не рассказывал в Лавре, что общается с гей-активистами, но на собраниях в «молодежке» пытался осторожно продвигать либеральные идеи. Ему отвечали: «Вы что, предлагаете отступить от библейского учения?» «Я видел, что многие служители ведут активную гомосексуальную жизнь, но в проповедях порицают это, – вспоминает Вильде. – Когда я спрашивал, они отвечали, что да, бывают такие вещи, но они стараются каяться и воздерживаться. Для меня все это было двойной моралью и фарисейством».
Новая церковь
За четыре года работы в Лавре Вильде так и не рукоположили в священники. Он говорит, что вроде бы никто не был против, но потом ему намекнули – нужно заплатить. Сумму не называли, но Вильде знал, что в провинции за рукоположение в диаконы платят 10 тысяч гривен (около $1200 по курсу 2010 года), в священники – 30 (примерно $3700). Он отказался – «это не по канонам», разочаровался в официальной церкви и стал искать таких же разочаровавшихся. В интернете познакомился с митрополитом Кириаком (Темерциди). Темерциди жил в России, из-за конфликтов ушел из официальной церкви и в начале нулевых стал главой неканонического Южно-Российского автономного митрополичьего округа. Вильде поехал к нему в Москву в 2011 году, попросил рукоположить его в священники, на что Темерциди ответил: «В Украине в моей церкви никого нет. Значит, надо тебя рукоположить в епископы».
Вильде стал непризнанным «епископом» «Южно-российского автономного митрополичьего округа в Украине». Ушел из Лавры и назвал свою церковь более благозвучно: «Украинская Византийская Поместная Церковь». Официально Вильде ее не регистрировал. Когда обо всем этом узнали в Лавре, с ним перестали общаться: «Меня начали удалять из друзей в «Фейсбуке» и во «ВКонтакте». В группах, где общались люди из Лавры, и вообще из официальной церкви, написали посты: «Владимир Вильде, известный вам по встречам в «молодежке», рукоположился в неканонической религиозной организации и исповедует ересь. Не общайтесь с ним и удаляйте из друзей. Он раскольник и еретик». С тех пор отношение к Вильде в Лавре не изменилось. Настоятель Лавры владыка Павел на просьбу Забороны поговорить о Владимире Вильде ответил: «Его для нас не существует».
С 2009 по 2015 годы Владимир активно участвовал в гей-движении – дважды ходил на Марши равенства, проводил лекции и дискуссии, участвовал в квир-конференциях, «венчал» однополые пары. При этом он не считает себя гомосексуалом: «Я просто считаю, что церковь должна принимать всех людей».
Вильде снимал помещение в офисном здании одного из спальных районов Киева и проповедовал там. Его прихожане – люди из ЛГБТ-сообщества, другие знакомые еще со времен Лавры. Позже Вильде сотрудничал с организациями, помогающими людям с ВИЧ, читал лютеранские пособия по работе духовенства с ВИЧ-позитивными.
«Он часто приходил к нам, на его лекции всегда собиралось много людей, были жаркие споры, – вспоминает о встречах с Вильде бывший глава «Гей-Альянса» Тарас Карасийчук. – Но во мне вызывало диссонанс это сочетание ортодоксального православия с ритуалами и одеяниями, соблюдением канонов, которое он вроде бы проповедовал, и увлечения ЛГБТ. Иногда это напоминало маскарад, я не видел в этом логики».
Летом 2013 года Вильде участвовал в Форуме ЛГБТ-христиан Восточной Европы и Центральной Азии в Киеве и рукоположил там в диаконы белорусского гей-активиста Валентина Тишко. У церкви Вильде появился небольшой приход во Львове, его собрал местный священник, которого тоже волновали проблемы гомосексуалов. В том же году отец Владимир вступил в Синод непризнанной Автокефальной Греческой Православной Церкви Америки и Канады и стал епископом украинского экзархата этой церкви – тоже незарегистрированного.
Попытки вернуться
В последние годы жизнь Вильде изменилась. Маленькая община, которая была у его церкви во Львове, распалась – местный священник уехал жить в Польшу, тема религии перестала быть актуальной для геев, ВИЧ-сервисная организация «Допоможи життю», где Вильде проводил богослужения, закрылась.
Несмотря на это, Вильде говорит, что нужен своим прихожанам. Рассказывает, что проводит богослужения каждое воскресенье, на них приходят до десяти человек и, подчеркивает Вильде, всегда разные. Но за две недели, что мы общались с Вильде, ни одного богослужения не было. А последние фотографии с них на его странице во «ВКонтакте» – в 2017 году.
Все необходимое для богослужений отец Владимир хранит дома – кадило, иконы, распятие, лампаду. Все эти вещи весят килограммов 50. Они – как переносной храм, который всегда можно взять с собой. Каждый раз, идя на богослужение, Вильде складывает их в две сумки – спортивную кожаную и клетчатую. Он говорит, что ни о чем не жалеет в жизни – всегда действовал по совести и убеждениям, как его прадед. Они оба служили богу в экстремальных условиях, но прадеду было сложнее – в его время вера была под запретом.
«Я еще с 2015 года пытаюсь присоединиться к официальным церквям, – внезапно признается Вильде. – Писал прошения в Автокефальную церковь, в Киевском патриархате лежат четыре моих заявления. Когда появилась ПЦУ, я ходил к Филарету, он мне отказал. Несколько раз ходил к [митрополиту] Епифанию, но дальше приемной секретаря меня не пустили. Они не хотят вести со мной диалог».
Это звучит неожиданно, ведь два часа назад Вильде рассказывал, как разочаровался в официальной церкви, ее коррумпированности и лицемерии. На вопрос об этом Вильде отвечает не сразу.
«Я хочу присоединиться к мейнстримным церквям и внести свою лепту в их жизнь. Возможно, сделать их более либеральными. Моя позиция – открытая. А их? Мы все видели, как во время провозглашения Томоса Епифаний разверз руки и сказал: «Наша церква відкрита для всіх» [Наша церковь открыта для всех]. Но если она открыта, меня ведь это тоже касается?»
В ПЦУ видеть отца Владимира среди своих священнослужителей не хотят. В пресс-службе Киевской митрополии ПЦУ Забороне ответили, что не будут общаться с ним как со священником из-за того, что он «получил сан «епископа» в сомнительном сообществе», и от других комментариев отказались.
К отцу Владимиру подходит официантка и спрашивает, не хочет ли он что-нибудь заказать. Он отрицательно качает головой. За почти четыре часа Вильде так и не снял пальто. Он встает из-за стола и ему не нужно ничего забирать – ни сумки, ни перчаток, скуфья все время оставалась на голове. Грузный и высокий, он разворачивается и идет к выходу. Он похож на храм, который может появиться и исчезнуть в любое время и в любом месте. На его странице во «ВКонтакте», которой он до сих пор пользуется, стоит статус – армянская пословица «Умри, чтобы тебя любили».
