Марии Колесниковой, ставшей одним из символов протестов против режима действующего президента Беларуси Александра Лукашенко, грозит 12 лет тюрьмы. Политическая деятельница, музыкантка и кураторка художественных проектов Колесникова пребывает в СИЗО уже девятый месяц. Заборона поговорила с сестрой активистки Татьяной Хомич и ее подругой и коллегой Викторией Витренко о том, как Колесникова жила до политики, почему решила кардинально изменить жизнь и как чувствует себя сегодня.
«Это не борьба за власть, это борьба за чувство собственного достоинства, — заявила в интервью в августе прошлого года беларуская политическая деятельница и музыкантка Мария Колесникова. — Если есть хоть один процент того, что наша деятельность приведет к свободе и независимости Беларуси по-настоящему, и мы сможем построить современное, демократическое государство — ради этого следует бороться, жертвовать определенными своими удобствами и комфортом. Даже если речь идет о свободе или психологическом комфорте. Это абсолютно осознанный выбор каждого из нас».
7 сентября 2020-го Колесникову задержали в центре Минска. На следующий день беларуские силовики попытались вывезти ее в Украину, чтобы создать впечатление, будто лидерка оппозиции покинула Беларусь. Но женщина порвала свой паспорт, чтобы не допустить этого. Колесникову отправили в СИЗО и с тех пор не выпускали на волю. В мае этого года ей предъявили окончательные обвинения по трем уголовным статьям: призывы к действиям против нацбезопасности, заговор для захвата власти и создание экстремистской организации. Колесниковой грозит 12 лет тюрьмы.
Перспективная флейта
Политика в семье Колесниковой никогда не была запрещенной темой. Сестра Татьяна Хомич говорит, что еще с детства помнит, как семья дискутировала о выборах и их результатах, знала, кто и за что отвечает в правительстве. Однако активистами или тем более политиками никто не был. Родители по образованию — инженеры, а Мария еще в 9 лет четко решила профессионально играть на флейте. Подростком сказала, что будет поступать в консерваторию. В Беларуской академии музыки она была единственной девушкой среди 15 студентов.
«Духовые инструменты, дирижирование считаются мужским направлением в музыке, — говорит сестра Татьяна Хомич. — Так что Маша постоянно находилась в атмосфере, когда надо конкурировать с мужчинами. Она рассказывала, что было сложно, думала даже бросить, но держалась. Настойчивости ей не занимать».
Колесникова стремилась не только изучать музыку, но и делиться ею с другими. Поэтому с 17 лет она преподавала флейту в минской гимназии. Это были уроки, на которые дети с радостью бежали, ведь на них учили не только по старым учебникам. Чтобы быть со школьниками на одной волне, Колесникова читала те же книги, что и они, слушала ту же музыку. Все — чтобы находить параллели между классикой и современностью, чтобы заинтересовать учеников.
Татьяна Хомич
«Тогда был очень популярен «Гарри Поттер». Дети говорили о нем, а Маша не знала, что ответить — была не в теме. Поэтому специально читала эти книги, чтобы поддержать разговор», — объясняет сестра.
Однако перспектив для себя в Беларуси Колесникова не видела. Не было запроса и на инструмент, который она для себя выбрала: игру на барочной флейте даже преподавали только факультативно. Пришлось переехать в Германию: в 25 лет она поступила в Высшую школу музыки Штутгарта. Первые два года, вспоминает Хомич, сестра даже не учила язык, потому что была уверена, что скоро вернется в Беларусь. Но потом пошла учиться дальше и все закрутилось: концерты, международные культурные проекты. О планах окончательно вернуться в Беларусь пришлось забыть.
Формат отношений с родиной сменился на регулярные визиты: конференции, лекции, выставки, выступления. В Беларусь благодаря Колесниковой приезжали немецкие музыканты и дирижеры. Музыкантка увидела, какое художественное пространство за рубежом, и хотела, чтобы в Беларуси было так же на высшем уровне, объясняет сестра.
«Когда Маше что-то интересно, она не боится идти в новые отрасли, — говорит Хомич. — Работа на пересечении различных сфер ее не пугала. Чего только стоит проект «Оркестр роботов», где дети должны были программировать роботов-музыкантов. Казалось бы: куда флейтистке, например, в IT или бизнес? Но Маша всегда была такая. Из разных направлений берет полезное для себя и в этом симбиозе развивается, создает новое и делится с другими».
Первопроходчица
Именно творческая деятельность привела ее в политику. В 2017 году она познакомилась с беларуским банкиром и главой «Белгазпромбанка» Виктором Бабарико, чтобы обсудить будущие культурные проекты. В 2019-м стала арт-директоркой культурного хаба «Ок 16» — одного из проектов «Белгазпромбанка». А через год, когда банкир стал кандидатом в президенты, Колесникова присоединилась к его штабу.
Решение она приняла сама и быстро. Колесникова получила это предложение 12 мая и в тот же день согласилась. С сестрой обсуждала все постфактум.
«Мы понимали, что происходит с теми, кто участвует в президентской кампании, понимали, что может случиться с оппозиционными лидерами. Есть пример 2010 года, который бессмысленно игнорировать [тогда оппозиционных кандидатов арестовывали, а протесты разогнали силой]. Мы обсуждали и возможный арест, преследования. Надеялись, что этого не будет. Но Мария понимала все риски и понимала, что ее могут посадить. Я не пыталась ее отговорить [от дальнейшего участия в политической гонке]. Хотя до того в семье никто политикой не занимался — Маша, так сказать, первопроходчица», — вспоминает Хомич.
В июне прошлого года в один из дней работы штаба Бабарико сказал: «Вы сейчас можете уйти, уехать домой, чтобы не ставить себя под угрозу». Но никто, и Мария частности, не ушел — все просто продолжили работать, говорит Хомич.
«Я каждому оставляю право поступать так, как он считает нужным. Но, как говорится, «придут за всеми». Если вы считаете, что аполитичны и то, что происходит вокруг, вас не касается, вы ошибаетесь. Не все понимают, что стоимость кофе в баре зависит от политики, от действующей власти», — говорила Колесникова накануне беларуских выборов.
Колесникова, уверена сестра, не присоединилась бы к команде Бабарико, если бы не видела в нем будущего президента, если бы их ценности — новая, по-настоящему независимая и успешная Беларусь — не совпадали. А когда в июне кандидата задержали, обвинив в экономических преступлениях, говорила, что давление со стороны действующего режима будет только усиливаться.
Несмотря на это она вместе с женой другого оппонента Лукашенко Вероникой Цепкало и кандидаткой в президентки Светланой Тихановской продолжила борьбу за смену власти. В итоге из этого трио в Беларуси осталась только Колесникова: остальные выехали за границу из-за угроз.
Накануне выборов 8 августа Колесникову задержали, но отпустили в тот же день без объяснений. Несмотря на это она продолжала выходить на демонстрации вместе с тысячами беларусов и призвала их «не нарушать порядок». Во второй раз ее задержали уже в сентябре: прямо в центре Минска люди в масках похитили оппозиционерку и увезли в неизвестном направлении. На этот раз история не закончилась освобождением, хотя и не стала неожиданностью ни для Колесниковой, ни для ее сестры.
«Неожиданной стала недавняя новость про 12 лет [заключения]. Ведь новые обвинения появились лишь в конце декабря, выдвинули их в феврале — неясно было, до чего дойдет следствие [в деле появились статьи об экстремизме и заговоре ради захвата власти, а до этого обвиняли в публичных призывах к действиям, которые угрожают нацбезопасности]. Очевидно, все это делается, чтобы запугать. Но ни я, ни Мария не отчаиваемся. Мы готовы к тому, что это может длиться долго», — отмечает Хомич.
Сестра говорит, что никогда не слышала от Марии фраз вроде: «Я сдаюсь», «Мы ничего не сможем». А вот «если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней» — в ее стиле. Мария, добавляет она, умеет все менять и вместо того, чтобы долго грустить, фрустрировать, ищет пути выхода с позитивным настроем. Для нее скорее характерна фраза «Делай, что можешь, там, где ты есть, и с тем, кто рядом».
«Даже в СИЗО. Когда мы встретились, она попросила передать ей машинку для стрижки волос и хорошую одежду, — вспоминает Хомич. — Это вещи не из категории первой необходимости, но ей важно следить за собой, хорошо выглядеть и красить губы красной помадой, какой бы ни была ситуация. Косуха, черное платье, пиджак — в них она ходит на следственные действия, встречается с руководством СИЗО».
Самостоятельная
«Женщины, которые не помогают другим женщинами, горят в аду, — убеждена Мария Колесникова. — Я думаю, что феминизм перестанет быть ругательным словом. Я убеждена, что большинство женщин не подозревают, что они феминистки, да и мужчины тоже. Я целенаправленно поддерживаю женщин, потому что знаю, что каждая из тех, кто пришли к самореализации или стремлению что-то делать самостоятельно, проходит этот путь гораздо сложнее, чем мужчина. Есть такое выражение: если вы едете в лифте вверх, возьмите с собой кого-то. Вот я постоянно беру кого-то с собой, чтобы не ехать в этом лифте одной». Учись, двигайся, развивайся — это те слова, которые родители с детства говорили Татьяне и Марии. Мама девушек всегда подчеркивала: «Надо быть самостоятельной. Всегда надо иметь возможность обеспечить себя самой». Фразы вроде «выйдешь замуж и все будет хорошо» никогда не звучали, хотя такие установки типичны для беларуских семей.
Роль женщины всегда волновала Колесникову, говорит сестра. Марии постоянно приходилось выдерживать жесткую конкуренцию: музыкантов в мире много, а вот мест для работы — нет.
«Она видела и чувствовала на себе, что женщинам нужно больше работать и показывать лучшие результаты, чтобы получить то, что имеют мужчины при меньших усилиях. И поэтому она поддерживала женские комьюнити: выступала в Минске на конференции по женскому предпринимательству», — говорит Хомич. Слышала, добавляет она, что для коллег из культурного хаба «ОК 16» Колесникова стала моделью женщины-руководительницы, которых раньше просто не было.
Певица и культурная деятельница Виктория Витренко и Колесникова четыре года назад вместе основали общественную организацию для междисциплинарных проектов на общественно-политическую и технологическую тему. Художницы стремились сплотить молодых исполнителей, у которых не было шансов встретить артистов из других сфер. А еще они разрабатывали новые форматы проектов вроде интерактивных перформансов.
«Мы встретились случайно, но, так же как и в ситуации с Марией и Бабарико, было понятно: есть одинаковые взгляды на жизнь, искусство. Поэтому стали работать вместе. Для Марии каждый день — это плодотворный труд и вдохновение, полная отдача и быстрая реакция на вызовы. В Германии, чтобы основать организацию, нужно два года. Мы это сделали за полгода», — вспоминает Витренко.
Виктория Витренко и Колесникова
В изоляции
«В последний раз мы общались еще 6 сентября прошлого года, — вспоминает сестра Колесниковой. — Это был звонок около одиннадцати вечера. У Маши был тяжелый день, она была уставшая, но в хорошем настроении, оптимистично настроена. Мы перекинулись несколькими словами о том, как дела, и все».
Сегодня Колесниковой запрещено видеться или созваниваться с родственниками, знакомыми. Связь с Марией есть только через адвоката. На все запросы отца с просьбой разрешить встречу Следственный комитет отвечает отказом без объяснений.
С апреля Колесникова не получает писем. Не доходят письма и от нее. «Изоляция в обе стороны», — заключает Хомич. Говорит, что из последних мартовских писем было видно: Мария понимает, что происходит, что сейчас давят на всех, а ситуация, в которой она оказалась — «это временные неудобства, которые надо пережить и которые ее не смущают».
Сегодня оппозиционная к Лукашенко команда продолжает работу: кто-то в Минске, кто-то — в Варшаве. Все понимали, что изменения и победа за один день не произойдут, говорит Хомич. Но нужно было активизировать людей и показать, что тех, кто хочет увидеть Беларусь новой и лучшей — много. И это удалось сделать.
В беларуских СИЗО и тюрьмах сегодня находятся более трехсот политических заключенных. С 17 мая Лукашенко разрешил силовикам применять боевую технику во время пресечения массовых беспорядков. Независимое издание TUT.BY заблокировали, а журналисты находятся под следствием. Их обвиняют в неуплате налогов и публикации запрещенной информации — от благотворительного фонда BYSOL, который помогает беларусам, пострадавшим от репрессий.
«Если бы я увидела Машу, то сказала бы, что она настоящий герой. А она точно бы сказала, что беларусы невероятные и что надо двигаться дальше, как бы страшно не было», — уверена Хомич.
