Война в Нагорном Карабахе продолжается, несмотря на официальный режим прекращения огня с обеих сторон. Пока часть местных спасается бегством, некоторые родители остаются, чтобы поддерживать своих сыновей, воюющих на передовой. В основном они прячутся в подвалах, потому что в любой момент может прогреметь авиаудар. Специально для Забороны репортеры Эмиль Филтенборг и Стефан Вайхерт написали, почему в подвалах все еще остаются люди.
Кроме солдат на улицах Степанакерта почти никого не осталось. Многие здания вокруг столицы разрушены. Кое-где от взрывов вылетели окна. Магазины пустуют с тех пор, как владельцы сбежали после обстрела 27 сентября. Под вывеской «Pepsi: «Живи сейчас» лежат заплесневелые арбузы и красный перец, расфасованные для продажи. Но продавца нет. Фрукты и овощи остаются гнить на солнце.
Степанакерт – столица Нагорного Карабаха, непризнанной республики, полностью контролируемой Арменией. В конце сентября 2020 года здесь началась настоящая война между Азербайджаном и Арменией. Обе страны считают эту территорию своей, хотя юридически Нагорный Карабах принадлежит Азербайджану.
Этот сложный этнический конфликт имеет давнюю историю. Армения и Азербайджан воевали за Карабах еще в начале XX века, но потом, когда республики вошли в состав СССР, конфликт прекратился. Большевики решили, что Нагорный Карабах станет автономной частью Азербайджанской ССР, хотя там жили преимущественно армяне. Когда Советский Союз развалился, азербайджанцев в Карабахе вообще почти не осталось.
На референдуме 1991 года жители провозгласили независимость Карабаха. Азербайджан и мир не признали эти результаты. Война между Азербайджаном и «армией» Карабаха, хотя на самом деле речь идет о регулярной армянской армии, продолжалась три года. Она стала одним из самых жестоких конфликтов на постсоветском пространстве. Сейчас Карабах называет себя независимым государством, но фактически он полностью контролируется Арменией – здесь стоят ее войска и ходит армянская валюта. И хотя конфликт уже более 25 лет считается замороженным, спокойно в Нагорном Карабахе не бывает почти никогда.
Трудно найти еду
Сейчас, во время активных боевых действий, большинство местных сбежали из Степанакерта. Остаются некоторые родители солдат с передовой. Большинство прячутся в подвалах, ежедневно выходя лишь на несколько часов, когда обстрелы прекращаются. «Конечно, это опасно, но я остаюсь здесь, потому что моему сыну есть за что бороться», – говорит 64-летняя Севик Газарян, которая варит фасоль неподалеку от своего подвала.
Она живет там с начала этой войны вместе с десятью другими людьми. На полу спать холодно, поэтому некоторые начали болеть. Женщина не уверена, что подвал выдержит удар бомбы. Но это лучше, чем ничего, хоть какая-то защита. До войны, говорит, жизнь была хорошей, а сейчас даже трудно найти еду.
«Это наш дом. Это наша земля, и мы останемся здесь, пока наши сыновья знают, что мы здесь, они будут защищать нас, – говорит женщина. – Они просят нас бежать и искать безопасное место, но мы должны быть здесь. Если мы уйдем, они, возможно, не смогут бороться».
Когда Газарян спрашивают, может ли быть мир, она говорит, что мир будет, но после победы. Конечно, речь идет о победе армян. Золотой середины, какого-то компромисса, к которому сейчас пытаются склонить Армению и Азербайджан, для Севик не существует. Она уверена – если Азербайджан победит в войне, армян в Карабахе не останется, потому что им «устроят этнические чистки» вроде геноцида армян в начале XX века, который осуществляла Османская империя. В пользу своей версии Севик говорит, что наследница Османской империи Турция поддерживает азербайджанцев в этой войне как политически, так и военной техникой.
Затянувшийся конфликт
В соседний дом попала бомба, везде разбило окна. Автомобили разорвало на куски, а двери вообще снесло. На земле лежат разбросанные веревки, на которых еще недавно висело выстиранное белье. Мы входим в квартиру, куда семье из пяти человек удалось переехать до взрыва. Игрушки разбросаны по полу, покрыты пылью. Один из членов семьи рассказывает, что мать с тремя детьми уехала в Ереван, а отец воюет на фронте. Несмотря на разруху в квартире, этой семье, можно сказать, повезло – во время обстрелов все остались живы. А вот пожилая женщина из квартиры снизу погибла.
«Это гуманитарная катастрофа, – говорит Арман Татоян, армянский правозащитник, – Здесь целенаправленно нападают на гражданское и мирное население кассетными бомбами и боеприпасами, боеголовками и ракетами. Города и села мощно бомбардируют».
Местным жителям трудно простить эти нападения Азербайджану. Они обвиняют последний в нападении на гражданских, а азербайджанцы – Арцах и Армению в таких же преступлениях в Азербайджане. В результате нападения в азербайджанском городе Гянджа в субботу погибли не менее 13 мирных жителей, двое из которых дети. Президент Азербайджана Ильхам Алиев пообещал «отомстить» за это.
Церковь обеспечивает защиту
55-летняя Элла, которая не хочет называть свою фамилию, живет в подвале собора Сурб Аствацамор Овану в Степанакерте с другими людьми. Они спят на скамейках под землей с начала войны. Элла все чаще болеет – преимущественно из-за холода и воздуха. В подвале плохая вентиляция.
«У меня двое сыновей на войне. У всех здесь есть сыновья на войне, – говорит Элла. – Я не знаю, что будет. Все, чего я хочу – просто, чтобы мои сыновья вернулись домой живыми и здоровыми».
Сейчас все, что может сделать Элла, – это ждать, говорит она, сидя и переговариваясь с пятью другими женщинами на скамейке, которая ночью становится кроватью. Каждого, кто приходит с новостями, женщины встречают с опаской. Время от времени они шутят и смеются, но потом чувствуют себя виновными за свой смех – и возвращаются к волнениям о сыновьях.
«Я родилась и прожила здесь всю свою жизнь. Я не хочу идти в другое место», – говорит 58-летняя Ирина, сидя рядом с Эллой.
Ирина называет нынешнюю войну политической. Говорит, что ответственность лежит на руководстве Турции, которая поддерживает Азербайджан. Еще она указывает на то, что Россия и другие страны региона могут влиять на ход войны и должны помочь остановить ее. Все женщины хотят, чтобы каждый приложил все усилия, чтобы прекратить эту войну как можно быстрее.
«Я не обвиняю граждан Азербайджана. Матери там в такой же ситуации, как и мы. Матери с обеих сторон плачут, – говорит Ирина. – Это политическая игра, которую мы не понимаем».
