В начале 2020 года в Украинском институте национальной памяти (УИНП) сменился руководитель. Вместо националистического Владимира Вятровича, который начал декоммунизацию, главой учреждения стал историк Антон Дробович. Это назначение было воспринято многими как изменение вектора Института на более либеральный. Тем более, взгляды Дробовича отличаются от взглядов его предшественника. Редакторка Забороны Юлиана Скибицкая встретилась и поговорила с Антоном Дробовичем. В этом материале она рассказывает о новом руководителе УИНП и о том, какой он видит работу Института.
Март 2020 года, городок Каховка в Херсонской области. В городском совете идет ожесточенная дискуссия между местными жителями, областной властью и представителями Украинского института национальной памяти.
— Антон, ты человек молодой, — говорит один из мужчин, обращаясь к руководителю Института Дробовичу. – А я жизнь повидал. Поэтому прошу, не трогай моего Ленина!
Дискуссия длится три часа, все это время присутствующие пытаются решить судьбу памятника «Легендарная тачанка». Согласно закону о декоммунизации, его должны демонтировать, но жители против. После встречи Дробович выглядит изможденным.
Обсудить судьбу «тачанки» с жителями — это была его идея. Дробович уверен, что вопросы декоммунизации и политики памяти должны решаться на местах при минимальном вмешательстве государства. Но после этой встречи на лице Дробовича читается разочарование. «Вы видите? — говорит он, когда мы общаемся сразу после окончания дискуссии. — Я попросил остаться тех, кто хочет быть в инициативной группе. И что? Остались только несколько человек. Так кому это вообще нужно?»
Через несколько месяцев после этой встречи мы разговариваем уже в Киеве. Вся работа по поводу «тачанки» пока на паузе из-за карантина. «Я был уверен, что мы придем, найдем общий язык. У меня был оптимистичный настрой. Но это только первая ласточка. Впереди еще очень много работы», — говорит руководитель УИНП. Дробович уверен, что вопрос локальной памяти нужно решать исключительно путем диалога.
От философии к журналистике
В 2004 году 18-летний Антон Дробович поступил в Национальный педагогический университет имени М. П. Драгоманова. Юноша всегда интересовался историей, но при поступлении ошибся дверью, в конце концов оказавшись не на историческом, а философском факультете.
Несмотря на это, Антон был хорошим студентом. В 2010-м его назвали одним из лучших студентов года, затем Дробович пошел в аспирантуру. Говорит, что в университете открыл для себя украинскую историю «как глубокое и интересное явление», но в целом больше любил античность и средневековье. После университета Дробович ушел в журналистику, писал об образовании. Тогда президентом был Виктор Янукович, а министром образования — Дмитрий Табачник. Этот период в украинском образовании характеризовался уходом от украинизации и свертыванием реформ предшественника Табачника — Ивана Вакарчука. Дробович говорит, что в образовательной журналистике также было несладко. «Табачник был злым гением тогдашней гуманитарки, — говорит Дробович. — Все считали, что он пророссийский, не симпатизирует украинскому нарративу и постепенно работает над его демонтажем, размыванием. Если ты хотел что-то исследовать, то приходилось преодолевать дополнительные трудности. Я хорошо помню этот период, тогда наша редакторка связывалась со своими инсайдерами в Министерстве, чтобы заполучить какую-то информацию. Они все рассказали, но никогда не называли свои имена, иначе их всех уволили бы». Дробович познакомился с Лилией Гриневич — в будущем министеркой образования, а тогда еще депутаткой Рады. Когда в 2016 году Гриневич возглавит Министерство образования, Дробович станет ее советником и будет фактически координировать работу пресс-службы.
Впоследствии Дробовича пригласили работать в Художественный арсенал. Руководительницей учреждения тогда была Наталья Заболотная, она предложила Антону помочь с написанием концепции гуманитарного развития. Он рассказывает, что позже эта концепция превратилась в проект о специальном фонде для поддержки культуры. «Наталье Заболотный следует отдать должное, она просто проела голову Администрации Президента, всем министрам культуры», – говорит Дробович. Он называет работу в Художественном арсенале «большим и важным куском жизни» и с теплом отзывается о Наталье Заболотной.
В 2013 году Заболотная лично приняла решение убрать из Арсенала картину художника Владимира Кузнецова «Колиивщина. Страшный суд». Эта работа показывала главные проблемы Украины времен Виктора Януковича. «Ирина Крашкова, изнасилованная милиционерами во Врадиевке, собственно милиционеры в котле — чернобыльском реакторе, на заднем плане горит также и сама атомная станция», — рассказывал о картине Кузнецов. Многие восприняли действия Заболотной как реверанс в сторону Виктора Януковича. Но арт-критикесса Ольга Балашова отмечала, что решение убрать картину вполне логично вписывалось в образ сильной и решительной лидерки, «патриотки возглавляемого учреждения», способной принять непопулярное, но необходимое решение, и взять на себя весь груз ответственности.
Контракт Заболотной закончился в 2016 году, но Государственное управление делами долго не объявляло конкурс на должность нового руководителя, и его провели только после личного вмешательства тогдашнего президента Петра Порошенко. Заболотная не победила в конкурсе, а Дробович всецело стал на ее сторону: «Скорее всего, просто Администрация Президента решила так: кто угодно, лишь бы не Заболотная, потому что она слишком жестко играла по своим правилам. Они же любили лояльных директоров».
Еще во время работы в Художественном арсенале Дробович придерживался позиции минимального вмешательства государства — тогда речь шла о культуре. Например, он выступал против создания Украинского института книги. «Законодатели не хотят считаться с тем, что в демократической стране культурой невозможно управлять, можно только способствовать ее развитию», — объяснял свою позицию Дробович. Оппонентам он запомнился как человек, «с которым можно вести дискуссию».
Бабий Яр
Осенью 2019 года художественным руководителем Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр» (МЦХБЯ) назначили российского режиссера Илью Хржановского. Почти вся команда, задействованная в проекте «Бабий яр», не согласилась с этим назначением и уволилась. Вместе с другими ушел и Дробович. Он проработал там чуть более полугода.
«Я присматривался к этому проекту около года, — рассказывает Антон. — Но потом прямо сказал Яне [Бариновой, бывшей исполнительной директорке МЦХБЯ], что как эксперты мы будем независимыми. Дай гарантию, что никто не будет сверху спускать задачи. Она ответила, что это железобетонно. И надо отдать ей должное — действительно, никакого вмешательства в нашу деятельность не было».
Дробович вместе с командой работал над концепцией МЦХБЯ, проводил различные мероприятия и конференции. «А потом вместе с другими меня попросили на выход», — говорит он о приходе Ильи Хржановского. О том, что новый художественный руководитель хотел «уволить абсолютно всех», Би-би-си рассказывал и неназванный сотрудник Мемориального центра Холокоста «Бабий Яр». «Нас проинформировали об увольнении. Но я не буду рассказывать, что меня выгоняли или выламывали руки. Атмосфера была такая, что большинство сотрудников не хотели работать с этими людьми [Хржановского]. Было токсично и неприятно», — добавляет Дробович.
Антон Дробович говорит, что вместе с другими экспертами они подготовили концепцию МЦХ «Бабий Яр». Но спонсоры проекта (среди них российские олигархи Михаил Фридман и Павел Фукс) хотели другого. «Мы тоже ставили перед собой задачу, что очень четко прописано в нашей концепции — найти совершенно новый язык памяти, — рассказывает Дробович. — Но мы хотели экспериментировать именно с подходами, а не с людьми. Илья Хржановский смог предложить такую концепцию, которая будет рискованной, эффектной, может, даже скандальной. Это [спонсоры проекта] не те люди, которых пугает скандал».
В апреле 2020 издание «Историческая правда» опубликовало черновик концепции мемориала от Ильи Хржановского. В частности, среди других идей было предложение эксперимента для посетителей музея попробовать себя в роли нациста и заключенного. Подобные идеи вызвали много нареканий, критикует их и Дробович. Но среди подписантов открытого письма с просьбой уволить Хржановского его нет. «Мы должны осознать, что это кейс мирового уровня и обеспечить соответствующую дискуссию. Лишь только тогда эта ситуация может разрешиться. Конечно, есть и другие варианты, например, просто захейтить все и похоронить. Это всегда можно сделать», — говорит Дробович.
Институт и новый подход
В сентябре 2019 года Кабинет Министров уволил тогдашнего председателя Украинского института национальной памяти Владимира Вятровича и объявил конкурс на эту должность. Через два месяца стало известно, что победил Антон Дробович. Он говорит, что податься ему предложил друг, ведь Дробовича всегда интересовала политика памяти, к тому же он работал с ней в «Бабьем Яру».
Еще во времена Вятровича Дробович часто критиковал подход главы Института к декоммунизации. В своей колонке в 2015 году, когда в Украине начали активно сносить советские памятники, Дробович писал, что УИНП должен идти путем переосмысления советского наследия, а не уничтожения. За такие умеренные взгляды назначение Дробовича одобрительно восприняли художники, которые изучают советское искусство. А вот Вятрович, наоборот, раскритиковал это назначение: «Очередное неправильное кадровое решение правительства в гуманитарной политике. Это уже не ошибка, а разворот в другую сторону. В национальной памяти может не остаться места для Украины и украинского».
Дробович говорит, что его огорчает такое огромное внимание именно к декоммунизации. Его больше интересуют другие периоды в истории Украины, а также политика памяти относительно разных национальностей, проживающих в нашей стране. Впрочем, тема декоммунизации сейчас наиболее обсуждаемая и политически острая. По всем противоречивым вопросам Дробович занимает умеренную позицию. Например, празднование Дня победы. В дискуссии, когда именно его отмечать, Дробович стремится сохранить статус-кво: «Как переходная, та модель, которая есть сейчас, меня устраивает. Войне 75 лет, сколько можно ее помнить? Нужно иметь какой-то справедливый баланс. Да, большинство украинцев воевали в Красной армии. Да, сотни тысяч воевали в армиях союзников, УПА. Тысячи воевали в структурах Третьего Рейха. Такая вот правда. Мы счастливое общество, поскольку можем об этом говорить».
Из-за карантина государство решило сокращать расходы на «несвоевременные» сферы, и, конечно, одной из таких стала гуманитарная сфера. Финансирование УИНП уменьшили в два раза. По словам Дробовича, им сократили средства на создание архива репрессивных органов, а также на создание музея Революции достоинства. Институт отменил практически все международные конференции еще и потому, что границы почти во всем мире закрыты.
Очевидно, что в 2020-м, даже после завершения карантина, Институт уже не будет работать в полную силу. Возможно, в следующем году его финансирование сократят еще больше, но Дробович говорит, что пока не думает о таком развитии событий. «Сфера политики памяти — это стратегическая сфера, — утверждает он. — Она касается национальной безопасности, идентичности, проговаривания тех травм, которые общество не проговаривало десятилетиями. Если мы этим не занимаемся, этим будет заниматься кто-то другой», – резюмирует руководитель УИНП.
