Тайвань — старая пороховая бочка, которая (пока) ни разу не взрывалась. В последнее время напряжение в регионе растет: Пекин считает остров «мятежной» провинцией и хочет его вернуть. Вместе с тем тайваньские политики все чаще говорят о независимости, а социологические исследования показывают: на острове становится больше людей, которые считают себя тайваньцами, а не китайцами. В январе этого года Пекин пригрозил Тайваню войной. Если вооруженный конфликт все же вспыхнет, в него, скорее всего, будут втянуты самые могущественные государства мира, в частности США и Япония. Журналист Забороны Самуил Проскуряков поговорил с экспертами по Китаю и рассказывает, что общего между российско-украинской войной и тайваньской проблемой и как одна только демократия может стать фундаментом для новой идентичности.
На самом деле на планете существует два Китая. Больше по территории Китайская Народная Республика (КНР), где правят коммунисты и впервые вспыхнула эпидемия COVID-19. Другой имеет большинство признаков независимого государства, в том числе конституцию и мощную армию, но его правовой статус остается неопределенным — это Республика Китай на острове Тайвань.
Более 72 лет отношения между обоими Китаями, мягко говоря, напряженные. Друг от друга их отделяет лишь 130 километров Тайваньского пролива — десантные корабли КНР способны преодолеть такое расстояние за три часа. В мае этого года британский журнал The Economist назвал Тайваньский пролив самым опасным местом на Земле.
«Просто погуглите «Тайвань, горячая точка» — и вы увидите, насколько популярна эта тема. Многие считают, что именно здесь может вспыхнуть военный конфликт между Соединенными Штатами и Китайской Народной Республикой — двумя сверхдержавами, обладающими ядерным оружием», — пояснила Забороне профессорка Шелли Риггер с Девидсонского колледжа в Северной Каролине.
Шелли Риггер
Лидеры КНР полны решимости поставить Тайвань под красный китайский флаг, но правительство США не желает допустить аннексию Тайваня против воли его жителей. Вероятность прямого столкновения американских и китайских войск мала, однако тайваньская армия оснащена современным оружием и насчитывает 300 тысяч солдат.
«Мы готовы защищаться, без вопросов, — уверял журналистов министр иностранных дел Тайваня Джозеф Ву. — И если нам нужно будет защищаться до последнего дня, тогда мы будем защищаться до последнего дня».
История конфликта
Все началось еще в 1949 году. Тогда в результате длительной гражданской войны к власти на материковом Китае пришла Коммунистическая партия во главе с Мао Цзэдуном. Его противник Чан Кайши отступил вместе со своими сторонниками из националистической партии Гоминьдан на остров Тайвань. Там он создал собственное государство — со столицей в Тайбэе.
Долгое время и Тайбэй, и Пекин считали себя «единственным настоящим Китаем». Случались и вполне горячие столкновения — шпионаж, диверсии, взаимные артиллерийские обстрелы и стычки на море. Как и большинство противостояний второй половины ХХ века, конфликт между материковым Китаем и Тайванем стал одним из многих очагов глобальной холодной войны между Западом и странами социалистического лагеря. Правительство Тайваня поддерживали США, а Пекин — СССР.
Президент США Дуайт Эйзенхауэр вместе с Чан Кайши во время своего визита в Тайбэй в июня 1960 года. Фото: Wikimedia
В 1945 году Тайвань получил место в ООН, в том числе и в Совете Безопасности, говорит Забороне кандидат исторических наук Макар Таран. Правительство в Пекине не имело полноценного международного признания.
Но ситуация кардинально изменилась в 1971 году — ООН признала правительство Пекина, а поскольку двух Китаев одновременно не могло существовать, Тайвань потерял место во всемирной организации. Западу это было выгодно: Москва и Пекин поссорились, и пропасть между СССР и КНР углубилась. Уже в 1979 году президент США Джимми Картер прекратил дипломатически признавать Тайвань, чтобы сосредоточиться на углублении связей с КНР.
Макар Таран
Реформы
В конце 70-х годов Мао Цзэдун и Чан Кайши почти одновременно умерли, и это изменило политический климат в двух странах. На материковом Китае начались экономические реформы Дэн Сяопина, а на Тайване власть получил гибкий и технократический сын Чан Кайши Цзян Цзинго. Пекин и Тайбэй пошли по пути процветания и ощутимого снижения напряжения.
Тайвань стал одним из «четырех азиатских тигров» — неофициальное название экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга, которые демонстрировали очень высокие темпы экономического развития с начала 1960-х до финансового кризиса 1990-х годов.
В новейших технологиях Тайвань стал специализироваться на электронных ОЕМ-устройствах и дисплеях для них. Остров оказался и среди мировых лидеров по производству спортивных яхт, обуви, одежды и инвентаря. Экономика Тайваня по ВВП опережает Польшу и занимает 21-е место.
Дэн Сяопин предложил формулу, известную как «одна страна — две системы», по которой Тайвань получал широкую автономию, если согласится на воссоединение с материковым Китаем.
Тайвань в ответ обнародовал свое видение процесса интеграции: Пекин должен признать Тайвань как отдельный равноправный политический субъект, а в конечной фазе воссоединения в Китае должны пройти демократические выборы.
Тогда общий язык так и не нашли. Несмотря на это, Китай и Тайвань упростили правила посещения и инвестирования, наладили авиационное, паромное и почтовое сообщение. В 1991 году Тайвань даже объявил о завершении войны с КНР.
На сегодня Тайвань признало лишь 17 государств, да и те небольшие. Однако с островом поддерживают отношения и крупные государства через торговые представительства или ассоциации, в частности США, Германия, Япония, Бразилия, Израиль.
«Тайвань достаточно богат, поэтому он предлагает бедным государствам Африки или Карибского бассейна кучу денег, чтобы те отказались признавать КНР, — говорит Забороне китаевед Алексей Коваль. — Когда-то Сальватор, Македония и Никарагуа шли на такие шаги, но позже отказывались. После провозглашения Украиной независимости Тайбэй попытался раньше Пекина установить дипломатические отношения — хотели дать денег, гуманитарную помощь, чтобы Украина признала Тайвань вместо КНР. Но сюда китайцы быстро прислали свою дипломатическую миссию, и Украина признала КНР. Потом были еще попытки Тайбэя навязать контакты с Киевом, но Украина так никогда и не признавала Тайвань».
Алексей Коваль
Начиная с 2000-х ситуация постоянно меняется — когда власть на Тайване была в руках Демократической партии, отношения с Пекином ухудшались. Когда ее сменяла партия Гоминьдан — улучшались. Как поясняет китаевед Алексей Коваль, последние 20 лет Гоминьдан дрейфует в сторону более тесных связей с КНР, а Демократическая партия выступает за независимость.
Студенческий протест в Тайбэе против спорного торгового соглашения с Китаем в марте 2014 года. Фото: Wikimedia
Тупик
С 1990-х количество людей на Тайване, считающих себя именно тайваньцами, а не китайцами, растет. В 1992 году только 17% населения острова считали себя тайваньцами, а уже в 2020-м такими видели себя 64%. Стало больше и тех, кто желает Тайваню исключительно независимости — и отвергают идею воссоединения с КНР.
На первый взгляд, разница действительно существует: Китай — авторитарный, а Тайвань — демократический. То есть жители материковой части и островитяне точно имеют разные политические идентичности. Но, с другой стороны, по происхождению, языку и традициям тайваньцев трудно отличить от китайцев.
«В принципе, они [жители Тайваня] — китайцы, которые, кстати, ассимилировали коренное население Тайваня, — говорит Алексей Коваль. — Впрочем, последние 10 лет часть общества пытается выработать отдельную, тайваньскую идентичность. Но эта новая идентичность возникает фактически из ничего. Да, на острове иная политическая система, но тайваньцы — больше китайцы, чем те, кого мы, собственно, считаем китайцами».
Тайваньской демократии только 34 года — до этого там царила диктатура с репрессиями и политическими убийствами. Десятки лет Тайвань переживал такие же страшные процессы, что и подконтрольная коммунистам материковая часть. Гоминьдан насаждал местным жителям, в частности коренным австронезийским народам и потомкам японцев, китайский язык, культуру и видение истории.
Движение к демократии началось только при сыне Чан Кайши Цзян Цзинго, который пришел к власти в 1978 году после смерти отца. Окончательное оформление новой политической системы состоялось в 1990-х. С тех пор Тайвань функционирует как многопартийная либеральная демократия с сильной защитой гражданских прав.
Президент США Джон Кеннеди на встрече с генералом Китайской Республики Цзян Цзинго, Белый дом, Вашингтон, 11 сентября 1963 г. Фото: Wikimedia
«Демократия позволила тайваньцам задаться вопросом: как мы относимся к «Китаю»? Присоединение к КНР никогда не считалось привлекательным вариантом, хотя некоторые поддерживали возобновление правления Китайской Республики на материке, — говорит Забороне профессорка Шелли Риггер из Дэвидсонского колледжа, что в Северной Каролине. — Другие считали, что Тайвань может стать независимым государством. Эта возможность вызвала панику у лидеров КНР, которые построили свою легитимность на обещании объединить Тайвань с КНР. США поддержали демократический Тайвань и помогли ему противостоять принуждению Пекина».
Все диктаторы похожи
Нынешний глава КНР Си Цзиньпин накопил больше власти, чем любой другой лидер еще со времен самого Мао Цзэдуна. Чтобы оправдать узурпацию власти, Си Цзиньпин выстроил имидж защитника национальных интересов Китая: он обещает объединить всех китайцев, в том числе и населяющих Тайвань.
Торговая война, навязанная администрацией Дональда Трампа, и пандемия коронавируса больно ударила по китайской экономике. Эти проблемы могут сделать Тайвань особенно привлекательной мишенью для Си Цзиньпина: захватив остров, он может укрепить его репутацию националиста и властные позиции внутри страны.
«Тайвань пришел к своей нынешней автономии и процветанию совсем другим путем, но его близость к обиженному большому и могущественному соседу наводила некоторых внешнеполитических наблюдателей на мысль о сравнении с Украиной, — говорит Забороне профессор Гарварда и вице-президент Фонда Карнеги Дуглас Паал. — Более того, некоторым казалось, что, если Москва и Пекин смогут действовать против своих соседей одновременно, внимание и возможности Запада могут ослабнуть, увеличивая шансы на успех с помощью военных действий».
Дуглас Паал
Трудно переоценить стратегическое значение Тайваня как для Вашингтона, так и для Пекина. Если Тайвань будет частью «большого» Китая, то мгновенно станет мощной тихоокеанской державой, которая будет контролировать некоторые из самых передовых технологий в мире, а также получит возможность блокировать поставки нефти в проамериканскую Японию и Южную Корею. А это уже рычаг влияния, благодаря которому Пекин может потребовать ликвидировать американские военные базы в обоих государствах.
Будет ли война?
В январе этого года представитель Министерства обороны КНР У Цянь пригрозил Тайваню войной, если тот будет стремиться к независимости. Но этот конфликт длится более 70 лет, а еще более жесткие заявления звучали и раньше. Почему же Тайваньский пролив внезапно стал самым опасным местом на Земле? Профессорка Шелли Риггер говорит, что на этот вопрос есть несколько ответов.
Первый: Тайбэй отталкивает Пекин, а тот бряцает оружием. Старый прием, но опасность серьезной конфронтации усиливается из-за роста могущества Китая и непрерывного соперничества между Вашингтоном и Пекином.
Тайбей, 2020. Фото: Someus Christopher / Unsplash
Другой ответ: Тайвань не опасен, но находится под угрозой исчезновения. Это правда, что нынешний президент Тайваня отказался подчиняться требованию Пекина использовать формулировки, указывающие на воссоединение как политическую цель. Но давление Пекина непропорционально: Тайвань не движется к независимости, а КНР только усиливает военное, экономическое и политическое давление.
«Тайвань может оказаться в эпицентре нарастающей напряженности между США и КНР. Но это не делает его опасным — просто вымирающим», — подытожила американская экспертка.
По словам кандидата исторических наук Макара Тарана, Россия внимательно наблюдает за ситуацией вокруг Тайваня, подыгрывая Китаю и в целом заставляя США в значительной степени растягивать свой стратегический военный ресурс.
Он также отметил, что война с Тайванем будет иметь разрушительные последствия для региона и прежде всего самого Китая: военный конфликт существенно сузит базу технологического и экономического развития Пекина, не говоря уже о реальных человеческих жертвах.
«Кроме того, военные действия могут спровоцировать активизацию Японии, которая и так хоть почти незаметно, но уже «вырастает из коротких штанов младшего военного партнера США». А что собой представлял японский милитаризм и наступательность во время Второй мировой войны, помнят и в Вашингтоне, и в Пекине», — рассказал эксперт.
Тайбей, 2020. Фото: Markus Winkler / Unsplash
В войну не верит и китаевед Алексей Коваль. Он напомнил, что КНР не воевала с 1979 года. Последняя военная авантюра Пекина по Вьетнаму закончилась провалом.
«Китай стремится к мирному воссоединению и надеется, что тайваньцы поймут, что являются частью одной великой нации, и, так или иначе, решат присоединиться. Пекин не станет идти по пути военного конфликта. Как по мне, политика КНР в этом плане стабильна», — говорит Коваль.
В конце концов, Пекину полностью разрушенный остров не нужен, говорит Макар Таран. Тайвань, хотя все меньше, тем не менее остается важной инвестиционной и технологической цепочкой китайской модернизации.
Поэтому Китай может отважиться на военный сценарий лишь в условиях полной деактивации союзников Тайваня и неспособности острова держать оборону длительное время. Чего даже в среднесрочной перспективе не предвидится.
За подготовку текста благодарим Ромео Кокряцкого.
