Среди всех городов Украины самая высокая смертность от коронавируса – в Ивано-Франковске. Две женщины умерли в роддоме. Больные есть среди духовенства и полиции. Мэр города Руслан Марцинкив в ежедневном обращении говорит, что «опасность очень близко», но параллельно свою работу продолжают супермаркеты, продуктовый рынок и храмы. Чем живет и чего боится город – в репортаже Светланы Ославской для Забороны.
«Молвное» воскресенье
— 19 больных священников и двое умерло, – приговаривает женщина возле церкви Царя Христа, одной из самых больших во Франковске. На закрытых дверях храма – объявление: «В связи с подозрением на заражение инфекцией COVID-19 одного из наших священников мы не будем приближаться к нашим прихожанам меньше, чем на 2 м.».
Слухи разлетаются по городу быстрее новостей.
— Он в больнице, лекарств на неделю ему купили. Мы самоизолировались и службы не проводим, – подтверждает слова из объявления отец Иосафат. Говорит, что больному священнику 72 года, и такой же диагноз у женщины из церковного хора.
Сегодня Шутковое воскресенье. Шуткой во Франковске называют вербу. Для многих местных это обязательный обряд – пойти в церковь и посвятить несколько веточек. По всей Украине службы разрешены, но храмы призывают присоединиться к молитве онлайн. Главный греко-католический храм в это воскресенье двери не открыл. Служба проходит внутри, а несколько десятков человек стоят на дистанции перед кафедрой. Из колонки доносится негромкая проповедь – чтобы не перекрикивать православную церковь с другой стороны площади. В ней двери открыты, но снаружи никого нет. Возле входа не меняющийся годами текст напоминает про порядок службы в Страстную неделю.
По состоянию на 20 апреля в Ивано-Франковской области от коронавируса умерло 37 людей. В городе – 20 смертей. Мэр Руслан Марцинков считает, что официальную статистику нужно умножить на три – тогда будет реальная картина. Высокую смертность власти города объясняют тем, что во Франковске не приписывают летальные случаи сопутствующим заболеваниям.
На улицах говорят только про коронавирус, в народе – ковиду. «Трындят по телевидению «помогите нашей медицине», а то олигархов нужно спрашивать!», – говорит один. «Я знаю одно: в такое время всем нужно объединиться», – говорит другой. «А я думаю, чтобы победить коронавирус, нужно закрыть все СМИ», – рассуждает третий. Маски носят уже привычно – на подбородке.
Если бы не закрытые магазины и кафе, казалось бы, что город живет обычной жизнью. Некоторые сейчас вешают на дверях лаконичное «Карантин», но много заведений работают в режиме доставки.
Коммунальщики из КП «Ивано-Франковсктеплокоммунэнерго» неспеша возвращаются с вызова. На них одноразовые маски. Говорят, им выдали по три марлевые на неделю и сказали стирать и гладить.
Охранники на входе в супермаркеты меряют температуру бесконтактными термометрами. Пока ждешь разрешения войти, чувствуешь себя как на шенгенской границе.
— 27,4, – говорит охранник, когда прошу его показать цифры на термометре. Но они его не удивляют. – Это у вас холодная кожа с улицы! Но когда есть температура, то оно пикает.
Не все знают, что у бесконтактных термометров есть два режима: один измеряет температуру тела, второй – предметов.
— Мужчина, вы куда? Так нельзя! Наденьте маску, потому что потом будете на 17 тысяч не хотеть! – кричит девушка возле импровизированных ворот у входа на продовольственный рынок. Ее работа – говорить «дайте ручки» и брызгать на них антисептиком. Но есть и другие входы на территорию рынка, которые никто не сторожит.
Мужчина, масочку!
Ежедневно группы в составе полицейского, двух военных и одного представителя муниципальной стражи патрулируют улицы Франковска.
Гражданам можно ходить по два, но в этой группе четверо – потому что «служебные обязанности». Когда группа появляется на улицах, продавцы возвращаются к киоскам, натягивают на лица маски, которые до этого были спущены на подбородок. Все нервничают: действительно ли оштрафуют? А если в парке поймают? Люди запомнили цифры от 17 до 34 тысяч гривен штрафа, хоть полиция только выписывает протокол, и как объяснили правозащитники, штраф присудят, только если действия будут нести общественную опасность.
Полицейский из группы, Александр, носит респиратор с зеленым клапаном. Это средство самого низкого уровня защиты. У остальных в группе даже такого нет – самодельные или одноразовые маски. «Эта из штанов», – отмахивается военный: черная маска на белых резинках еле налазит ему на нос. Спрашиваю про маршрут патрулирования.
— Маршрут простой, – говорит Александр. – Заходим в [магазин] «Лайм».
И правда, первое, что делает патрульная группа – берет кофе в круглосуточном магазине. Маски долой – сейчас кофе и сигареты.
— Если суждено умереть другой смертью, то от коронавируса не умрешь, – говорит военный.
Двигаемся к центру города. Группа ориентируется не на контроль прохожих. Их интересуют магазины – вот кого есть смысл штрафовать. Но есть проблема: уже все большие магазины на их участке проверили в предыдущие дежурства. Кому могли, выписали протокол.
На протяжение четырех часов мы зайдем в супермаркеты сети «Вопак», проверим измеряют ли охранники температуру. В «Ватсонсе» и «Просторе» напуганные консультантки будут обещать, что термометры обязательно появятся. В привокзальном маркете патруль отругает продавцов за обслуживание клиентов без масок. Протоколов не будет, только предупреждения. На привокзальном рынке военные купят семена руколы – посадить на подоконнике.
— Ходим, как делегация, – шутит один.
— Ага, делегация по наполнению бюджета Украины, – подсказывает другой.
Патрули не очень придерживаются норм карантина. С утра собираются возле отдела городской полиции, сидят на лавочках, разговаривают. Хоть в полиции должны были бы быть более серьезные карантинные мероприятия – один патрульный лежит в больнице с COVID–19. Парень подхватил болезнь, опрашивая семью и окружение женщины, которая умерла от коронавируса. В полиции говорят, что всех «контактных» особ отправили на карантин и протестировали, но какова точность установления этих «контактных»? Рефлекторно хочется отодвинуться от патрульных на большую дистанцию, но это уже зря.
— Этот парк вы контролируете? – показываю зеленую зону, где гуляют с детьми.
— Разве это парк? Это же скверик, – отмахивается Александр.
До обеда патрульные скучают.
— Мужчина, масочку! И не в руках – от нечего делать напоминает «делегация» прохожему.
Берут третье кофе, говорят про то же, что и все. Действенны ли средства защиты. Стоит ли запретить деньги. А если чихнул на смартфон и отнес его в ремонт? А люди, которые фасуют продукты на складах, здоровы ли они, в масках ли? Ответов нет ни у кого.
В конце концов, идут писать протокол на продуктовый магазин на окраине города. Граждане могут быть немного спокойнее.
Страх в роддоме
Но граждане не очень спокойны.
30 марта в областном родильном доме умерли две женщины. Посмертный тест подтвердил, что у обеих был коронавирус. Через несколько дней случилась еще одна смерть – от пневмонии. На 13 апреля тут лежат семь женщин с коронавирусом – для них выделили отдельное отделение и отдельную бригаду врачей, говорит директор заведения Юрий Павлушинский. Сделали так же отдельные входы для женщин с симптомами ОРВИ и всех остальных. Это называют «развести потоки».
Ольга Суровская поступила в учреждение в первую неделю апреля. Она рассказывает, что на входе в роддом ей измерили температуру ртутным градусником и сделали экспресс-тест. Только после этого можно зайти – но женщины переодеваются в домашнюю одежду, и если она заражена – ну что ж. Ольге сказали рожать в маске – но маску не выдали. У женщины был запас своих.
Она не увидела радикальных изменений в работе родильного отделения. Только теперь везде есть антисептики, а в туалетах появилось мыло. Раньше она тут ничего такого не видела.
— Медики были без одноразовых халатов, – говорит она, когда созваниваемся через мессенджер. – Приходят на осмотр к маме с ребенком – и поверх своих рукавичек надевают те, что я им даю. Потом выбрасывают в урну. Дистанцию особо не соблюдают – все как обычно. Только показалось, что сейчас не такой большой поток рожениц. И быстрее выписывают.
Ольга говорит, что не сильно переживала: настроилась, что нужно родить, а с коронавирусом разберется. Но не бояться получается не у всех. Партнерские роды сейчас категорически запрещены, поэтому женщинам остается полагаться на себя и быть наедине со своими страхами и слухами.
Наталия Сербин, основательница кампании за достойные роды «Новая жизнь в новых условиях» говорит, что среди женщин «страшная паника», беременные ей постоянно пишут, не понимают, чего им ждать.
— Они должны покупать все сами, рисковать жизнью без гарантий, мол, я девять месяцев себя берегла, а тут могу заразиться, – рассказывает Сербин.
В областном роддоме еще в марте было четыре человека с COVID–19 среди персонала – они до сих пор лечатся. Директор говорит, что всем работникам по утрам меряют температуру, а тех медиков, которые контактировали с больными – это 22 человека – проверили ПЦР-тестами (полимеразно-цепная реакция, точнее чем экспресс-тест метод, наличие вируса определяют по анализу ДНК, а не антител). 16 негативных, но результаты шести тестирований еще ожидают. Пока не придут результаты, эти люди не работают.
Сербин считает, что администрация должна была бы обзванивать беременных, общаться с ними, привлекать семейных врачей и женские консультации. А сейчас женщины, вместо того, чтобы сосредоточится на родах, сосредотачиваются на страхе. Кто-то ищет альтернативные роддомы в области – но и туда ехать боятся, потому что больные коронавирусом есть в каждом районе.
Медики тоже не знают придется ли им принимать роды у больного человека. Ведь экспрес-текст, который делают женщинам по приезду в роддом, не дает 100% ответа. Жалуются, что не хватает защиты: респираторов, защитных щитков, халатов.
Коронавирусный «майдан»
Ивано-Франковская область хуже всего обеспечена средствами защиты для медиков – такие данные карты медицинского обеспечения, которые разработали YouControl. В городе четыре больницы принимают больных с пневмонией и подозрением на COVID-19.
Возле городской больницы № 1, которая, как правило, специализируется на травматологии, замечаю персонал в защитных костюмах и палатку Государственной службы по чрезвычайным ситуациям. Такие «коронавирусные» палатки развернули возле больниц для «сортировки» пациентов, но пока что они не работают – не так много больных. В больнице переделывают вход – делают отдельный подъезд для пациентов с подозрением на COVID-19.
Несколько раз в неделю возле больницы можно застать группы волонтеров. Они привозят медикам очки, костюмы, щитки, респираторы, антисептики, а также экспресс-тесты. Несколько организаций и инициатив, в частности, благотворительный фонд «Тэплэ мисто» и IT-Кластер, объединились в Антикризисный фонд. К 12 апреля фонд собрал почти полтора миллиона гривен. Они мониторят потребности больниц, покупают защитные средства и передают их в медучреждения. Мастерские по вышивке переквалифицировались на пошив медицинских костюмов. И хотя эти костюмы не сертифицированы, медики их принимают, потому что других нет. Школы собирают деньги на защитные щитки и респираторы. Что-то покупают политики, но часто эта защита, по словам местных врачей, «слабенькая». Кажется, волонтерам помогает опыт самоорганизации 2013–2014 годов и волонтерские работы для АТО.
Из городского бюджета на доплаты, лекарства и средства индивидуальной защиты медиков в марте выделили 6,5 млн гривен, а в апреле мэр обещает премии по 10 тысяч гривен для тех медиков, которые борются с коронавирусом. В больницах не хватает персонала: например, в родильном не хватает санитарок, которые отвезли бы пациенток в палату после родов. На 14 апреля в городе больше 430 медиков на больничных или в отпусках. Некоторые уже объявляют про набор студентов и интернов для помощи.
Вместе с тем, мэр города пока не считает ситуацию критической и не пропускает возможности использовать ее для собственного пиара – осенью местные выборы. Руслан Марцинкив рассказывает, что к Пасхе франковцам раздают маски:
— Упакованные, мы вешаем их на дверные ручки, – уверяет мэр. – Там есть памятка и маска. Люди же просили…
Эти одноразовые маски, даже не медицинские. Одношаровые, без зажима на носу. В комплекте с маской идет праздничная открытка и буклет с фотографией мэра на первой странице про то, что сделали власти в борьбе с вирусом.
В центре Франковска необычайно тихо. Между площадью Рынок и базаром слышно, как стучат женские каблуки и воркуют голуби. Шелестит полиэтилен на закрытых базарных контейнерах.
На рекламном экране включается обращение чиновницы: «В городе Ивано-Франковск проводится большое количество различных мероприятий, с целью уменьшения распространения коронавирусной болезни». Сами мероприятия не называют, но не рекомендуют контакты с людьми.
Стук каблуков приближается, мимо меня проходит женщина в марлевой повязке. Кашляет, перехватывает мой взгляд – и резко прекращает. Улыбаюсь ей под маской – и, возможно, она улыбается мне в ответ.
