В 2020 году в шести городах Донбасса состоялся международный проект «Misto to Go — 2». Команда проекта вместе с местными школьниками снимала театральные фильмы и писала песни. Подробно мы уже писали об этой инициативе. Исследовательская платформа «Крапка с комой» изучает города на Донбассе, чтобы понять, как они живут. «Заборона» в рамках сотрудничества с проектом, публикует эти репортажи — вот здесь можно почитать о прифронтовом городке Троицкое, а сейчас — о городе Райгородок.
«Если и есть где-то на свете рай — то он точно не здесь». Красивая начальная фраза. Я записываю ее в заметки смартфона, когда мы с Яной едем в полупустом Интерсити на Восток. Мы называем эти сидячие поезда «офисом на колесах». 6 часов пути — идеальное время, чтоб закрыть долги по текстам. Или написать заявку на финансирование нового проекта. Или просто (наконец-то!) поспать.
Фото: Анастасия Тарханова
Яна пытается уснуть в неудобном кресле. Медицинская маска мешает дышать. Снимать ее страшно. В Интерсити всем плевать на коронавирус и социальную дистанцию. Напротив нас суровый мужчина, зыркающий из-под лба. «Донецкий» — машинально отмечаю я. Я просто физически чувствую, как ему “непонятно” здесь, как неуютно: вокруг такие же, как он, люди, говорящие на таком же русском языке, но уже какие-то другие, не его люди, свободные, а значит — опасные.
Вроде и хочет протянуть ноги, сесть поудобнее, но, вроде и не делается здесь так. Мы же еще в Европе. Значит, сиди 6 часов в неудобном кресле и не рыпайся. Нельзя опозориться перед этими «киевскими». Еще 6 часов — потом час на машине через КПП и, если не свобода, то хотя бы «понятно». Или ты, или тебя.
Такие как он, работали и работают на Донбассе в шахтах, а если повезло с родителями и образованием, или не сбухался в 14 лет — то технарями на заводах или прорабами на стройках. Такие как он, вынимали из земли ненужный стране уголь и строили живые цепи от Стаханова до киевского Печерска на самой заре независимости. Возможно, не развались СССР, он и его дети продолжали бы добывать черное золото в Стаханове, или белое золото — мел в Райгородке между Славянском и Николаевкой. Насыпать белые терриконы и водить вагонетки с породой через Славянск на Донецк.
Фото: Анастасия Тарханова
Сейчас вагонетки через Райгородок не ходят. Остались только меловые горы. Когда-то белые, а теперь — бурые, поросшие травой и кустарниками. Их видно из окна местной школы. Маленький поселок — единственная школа. Бесполезная меловая гора за окном и две полезные горы во дворе — дрова и уголь. Эти горы согреют зимою. Центрального отопления нет, поэтому «условно-старый» корпус школы и “условно-новый” отапливаются отдельными котельнями. Время здесь не только относительно, оно еще и дискретно.
Фото: Анастасия Тарханова
«Смотри, как соединяются здания без трещины между старым и новым», — говорит мне Яна у фасада. “Учиться, учиться и учиться!” — ехидно отвечает ей Ленин с барельефа на школе. Я молчу.
Я думаю о том, что первая фраза из заметок не пригодится.
Нас встречают очень светлые, хорошие люди. И Ленин, и меловые горы для них обыденность. Они их не замечают. Был бы уголь и дрова на зиму.
От потрясающих гор, привлекательных для туристов (которых здесь нет!) у местных жителей одни беды. В низине между гор — полигон. Здесь украинские военные вывозят и взрывают снаряды после разминирования Серой Зоны. Снаряды взрываются — а в школе у кабинета информатики вылетают окна. Несколько раз чуть не порезало учеников.
«Бог отвел!», — говорят местные.
Мины взрывали, пока местную жительницу чуть не убило осколком. Вроде, ее Рая зовут. Но мы с Яной не уверены. «Раю в раю чуть не убило осколком». Наверное, так не бывает. Но и про меловые горы мы раньше не знали. Хоть и кучу раз были на Донбассе. Уголь бывает, шпалы бывают, соль гигантскими блоками, «Грады» бывают, световые ракеты бывают перед ними, звездное небо над Попасной, «Нью—Йорк» в Николаевке, выжженная «зеленка» и блокпосты, самые прекрасные люди и самые ужасные люди. Все это бывает. А меловые горы — нет.
Фото: Анастасия Тарханова
Мел — это такие белые осколки, которыми мы писали по советским коричневым доскам 25 лет назад. А горы — это Крым и Карпаты. Но теперь и Крыма не бывает. А Карпаты? Кто его знает, что будет через 5 лет.
Жить в раю опасно даже ангелам. Жить в раю под названием Украина — невыносимо. Если и есть где-то на свете рай, то он точно не здесь. Но как же (блять) хочется жить.
