Российские правозащитники, осужденные и их родственники утверждают, что исправительная колония №14 в Нижегородской области России — это пыточная, которую создал ее бывший начальник Василий Волошин. В 2015 году его объявили в международный розыск — но не за пытки, а за незначительные экономические преступления: незаконную вырубку леса и кражу тюремного имущества. Сначала Волошин скрывался на Северном Кипре, а потом приехал в Украину, где его задержали. Журналисты Забороны выяснили, что недавно Волошина отпустили из СИЗО — он живет в Киеве и спокойно перемещается по стране.
Предупреждение: в материале описываются сцены пыток и насилия.
Зимой 2014 года заключенные российской исправительной колонии №14 в Нижегородской области готовились к ужину. Они стояли на улице во дворе и ждали, когда их впустят в столовую. Вдруг из барака вышли приближенные к администрации осужденные — там их называли «активистами» — и пронесли в медицинскую часть заключенного Мираза Джавояна в полуобморочном состоянии. Мужчина хрипел, из одежды на нем были только штаны, по всему телу — синяки. Больше всего досталось ступням: их разбили черенком лопаты.
Уже в медчасти колонии «активисты» включили видеокамеру и пытались добиться от Джавояна признаний, что травмы он получил оттого, что «просто упал». Чтобы привести его в чувство, Джавояна напоили сладким кофе из спринцовки. Но он только что-то бессвязно бормотал, а вскоре после прихода медиков умер. Как вспоминали другие заключенные, Джавояна избивали почти каждый день.
Приказ извлечь из полумертвого человека ложные показания с помощью сладкого кофе отдал начальник колонии Василий Волошин. Именно его российские правозащитники называют архитектором сформированного в ИК-14 режима. Здесь издевались, били, калечили, а также убивали заключенных.
«Сынки Волошина»
Начальник исправительной колонии №14 Волошин построил систему, при которой сотрудники «не пачкают рук»: жесткий порядок поддерживали заключенные, приближенные к руководству. Их называли «активистами» или «сынками Волошина» — а они его, как говорили другие заключенные, «паханом».
Иллюстрация: Yehor Hryb / Заборона
«Активистам давали конкретные задачи. Сами они инициативу, как правило, не проявляли», — рассказывает Забороне юрист российской правозащитной организации «Комитет против пыток» Сергей Шунин.
Над заключенными начинали издеваться, как только их привозили в колонию: все передвижения бегом, голова опущена, избивали просто так. В одном из помещений, говорит Шунин, в потолок вбили крюк, на котором людей подвешивали вниз головой, словно боксерскую грушу, и били. Тем, кто держался гордо и показывал характер, заматывали скотчем руки и ноги, били палкой по ступням и засовывали черенок лопаты, швабры, или резиновый шланг в задний проход. На жаргоне это называется «опустить» — худшее по «тюремным понятиям» унижение.
Заключенных сводили с ума бессмысленной тяжелой работой: заставляли чистить раз за разом один и тот же писсуар, зубной щеткой тереть лед во дворе, весь день трамбовать землю огромной колодой, носить воду с первого на второй этаж, выливая ее в канализацию, вдесятером возить по территории воз или тракторный прицеп, груженый песком или камнями.
Пытки и убийства списывались на несчастные случаи. Доказательства портили и подделывали. Например, осужденный, работавший в медчасти, вспоминал, как по указанию руководства подменял рентгеновские снимки. В 2013 году он сделал осужденному рентген, который показал переломы ребер, но начальник оперативной части Алексей Ничивода сказал ему «не показывать врачам, подменить снимок, а этот принести ему в кабинет». На следующий день заключенный умер.
Иллюстрация: Yehor Hryb / Заборона
Или другой случай: редактирование посмертных фотографий узника Александра Калякина в фотошопе. Поддельные фотографии Волошин использовал для документирования обстоятельств смерти мужчины, которая якобы наступила в результате несчастного случая. Отец Калякина, когда получил тело сына, увидел многочисленные телесные повреждения, из-за чего обратился в «Комитет против пыток».
С 2011 по 2015 годы правозащитники получили 184 жалобы от осужденных и их родственников. Пытки, сексуальное насилие, вымогательство денег и психологическое давление — все это совершали «активисты», которые действовали по указанию и с ведома Василия Волошина, или же при его непосредственном участии.
Федеральная служба исполнения наказаний России была вполне довольна результатами работы тюремщика. Считалось, что это прекрасная, образцово-показательная и «по-настоящему режимная» колония. Сообщения о насилии и пытках правозащитники получали в течение многих лет, но привлечь кого-то к ответственности не удавалось: заключенных, которые писали жалобы, запугивали, чтобы те отказались от своих слов, а сотрудники администрации уничтожали доказательства. Так, один осужденный-активист вспоминал эпизод, когда после очередной смерти в колонии Волошин посмотрел видеозапись последних часов жизни избитого заключенного и уничтожил ее.
Родственники заключенных, пострадавших от действий Волошина, вместе с «Комитетом против пыток» даже создали сайт, где выкладывают факты о его деятельности в колонии и предлагают вознаграждение за информацию о его местонахождении.
«Там и половины нет, что про него говорят»
Василий Волошин сам родом из Украины — он родился в селе Кугаевцы, в 90 километрах от Хмельницкого. В 1989 году он уехал оттуда за несколько тысяч километров — в Приморский край, где около месяца проработал в совхозе. А уже в следующем году Волошина забрали в армию.
В родном селе осталось не так много людей, которые помнят Василия Волошина молодым. Пожилая пара, живущая недалеко от дома семьи Волошиных, немногословна: был такой парень, уехал давно, а чего уехал — не знаем и не помним. Версию о том, что Волошин что-то натворил в селе, из-за чего и сбежал на другой конец СССР, отметают — мол, парень был хороший и работящий, ничего плохого за ним замечено не было.
«Я вам ничего про него не скажу, я боюсь, — говорит другая соседка Волошиных. — Тут вам про него ничего не расскажут. Кто боится, кто не знает. Хотя рассказывают между собой разное, да и я читала в интернете [про обвинения в его адрес]».
Мама Василия, Мария Волошина, так и живет в Кугаевцах, в небольшом доме с участком. Она неохотно отвечает на вопросы: хороший сын, уехал, потому что пошел служить в армию. Потом работал «полковником на зоне» и ушел на пенсию [Волошину сейчас 49 лет]. А руководство, по словам матери, хотело, чтобы он и дальше работал.
«Вы знаете, что его обвиняют в преступлениях?» — спрашиваю у Марии.
«Знаю, чего ж не знаю. Той х***и всякой — что угодно можно наговорить. Там и половины нет всего, что про него говорят».
«А про пытки вы что-то слышали? Что из-за него люди умирали?»
«Не знаю, такого не бывало и не было, а если бы такое было, то его бы посадили: что он, спрятанный в карман? Ходит человек по миру. Всякую х***ю рассказывают. Ерундой занимаются. Обвиняют, что убивал. Если бы убил, то посадили бы».
Разговаривать дальше Мария Волошина не хочет: она резко закрывает калитку и уходит во двор.
Уголовное дело за нарды
Пока Волошин руководил колонией, правозащитники получали все больше жалоб, и ФСИН уже не могла игнорировать их. По факту смерти двух заключенных от побоев осенью 2015 года возбудили уголовные дела. Потом еще — за мошенничество и изнасилование.
Иллюстрация: Yehor Hryb / Заборона
Самого Волошина отстранили от должности, а после на него завели уголовное дело — но не по факту пыток, а за незначительные экономические преступления. Тюремщика обвинили в «присвоении чужого имущества с использованием служебного положения». По версии следствия, он приказывал заключенным изготовлять для себя предметы мебели и деревянные изделия: диваны, кресла, детскую кроватку, шкатулки, нарды, хлебницы и картины. Все это Волошин вывез из колонии летом 2015 года. Еще одно уголовное дело против экс-начальника колонии возбудили из-за незаконной вырубки 165 деревьев, которую «осуществили осужденные по указанию администрации».
При проверках в колонии нашли сауну с помещением для отдыха, которые не числились на ее балансе, а также запрещенные стационарные компьютеры, диски, ноутбуки, DVD-плееры и другую технику. Во дворе колонии были незарегистрированные ножи, палки с заостренными металлическими стержнями и шашлычный набор с шампурами.
Сразу же после предъявления обвинений Волошин бежал на Северный Кипр. Дело в том, что Россия не признает Турецкую Республику Северного Кипра, поэтому правового механизма экстрадиции оттуда нет. Волошина объявили в международный розыск.
Скриншот с YouTube / Иван Жильцов
Сергей Шунин из «Комитета против пыток» рассказывает, что на Кипре Волошин не бедствовал: оформил вид на жительство, привез жену с двумя малолетними детьми и занялся бизнесом, который был оформлен на третьих лиц. Кроме того, он якобы получал доход от недвижимости, ранее принадлежавшей заключенным колонии №14 — ее переоформили на Волошина через лояльные агентства недвижимости. Об этом правозащитникам рассказали пострадавшие, которые были вынуждены отдать свое жилье или переехать в более скромные квартиры.
Из Северного Кипра Волошин почему-то решил уехать в Украину, где его и задержали в марте 2020 года совместными усилиями «Интерпола», полиции Северного Кипра и Украины. Его поместили в Лукьяновское СИЗО, и, как видно из ролика «Настоящего времени», он содержался там в улучшенных условиях. На видео про VIP-камеры в украинских изоляторах Волошин появляется на 4-й секунде с короткой репликой. Министерство юстиции подтвердило Забороне, что Волошин действительно содержался в Лукьяновском СИЗО.
Российская сторона требовала экстрадиции тюремщика. На судах, как мы выяснили из реестра судебных решений, защита Волошина утверждала, что его преследуют по политическим мотивам: якобы в 2014 году, когда началась российская агрессия против Украины, Волошину предлагали получить российское гражданство. Он отказался, попал в опалу и поэтому сбежал. Однако у Волошина и так было российское гражданство, когда он работал в колонии. Когда его задержали в Киеве, у него изъяли паспорт гражданина РФ. Поэтому судью эта версия не убедила. Сергей Шунин не исключает, что Волошин приехал в Киев как раз для того, чтобы сменить гражданство на украинское. В таком случае экстрадиция бы ему точно не грозила.
Без домашнего ареста
Волошина отправили под домашний арест в марте, но срок его действия закончился в августе 2020-го. Дальше тишина: никаких постановлений и решений в реестре. Как выяснила Заборона, Волошин сейчас спокойно передвигается по стране. В начале апреля он был в Кугаевцах: приехал на похороны племянника, что подтвердили нам и соседка Волошиных, и его мать. А уже через несколько дней, по словам той же соседки, Волошины уехали в Хмельницкий на свадьбу сестры Василия. Сейчас, говорит Мария Волошина, ее сын живет в Киеве — по ее словам, он работает, но не уточняет, где. Вместе с ним в Киеве находятся жена и дети.
Юрист Алексей Скорбач говорит Забороне, что украинская прокуратура могла закрыть дело.
«Его же обвиняют не в пытках и убийствах, а в достаточно мелких преступлениях. Поэтому, скорее всего, действительно истек срок, Волошин освободился от домашнего ареста и очень вероятно получил украинский паспорт согласно 8 статье Закона Украины «О гражданстве Украины». Его адвокаты в суде отмечали, что по происхождению он украинец, здесь живут его родственники и он обращался в Миграционную службу Украины по поводу получения гражданства», — говорит Скорбач.
Алексей Скорбач
Заборона направила запросы Генеральной прокуратуре Украины и Генеральному прокурору Российской Федерации, чтобы узнать, действительно ли истекли сроки привлечения к ответственности Василия Волошина и на каком основании украинская прокуратура отказала в экстрадиции. Ответа мы пока что не получили. В МВД Украины нам отказались предоставить информацию, ссылаясь на то, что дело ведет прокуратура, а также на Закон Украины «О защите персональных данных».
Материал создан при поддержке Медиасети
