Вещи, которые нам надоедают. Почему украинские дизайнерки перешивают секонд

Ресурсы ограничены, климат меняется, потребление растет, а рынок отовсюду кричит «купи еще» — вот одни из ключевых причин, почему быть «эко» становится трендом. Когда речь идет о брендах одежды, которые заботятся об окружающей среде, они тоже часто стремятся к тому, чтобы люди покупали больше их продукции. Потому и потребление продолжает расти. Журналистка Забороны Алена Вишницкая поговорила с украинскими дизайнерками, которые шьют одежду из переработанных тканей, и расспросила их об экологичности, этичности и честности модного бизнеса.

Перешивание как традиция

Ольга всегда шила. В девяностые это было едва ли не единственным способом достать приличную одежду: денег особо не было. А потом, рассказывает ее дочь Анна, это просто вошло в привычку. Мама регулярно находила какие-то старые вещи и перешивала — получалось что-то совсем другое, оригинальное и новое.

Шитье никогда не было для мамы работой: она шила для себя и своих. Основным ее занятием была хореография. Ольга была балериной, а потом стала учить детей танцевать — сначала в Донецке, а с 2014 года в Константиновке, куда пришлось уехать после начала войны.

«Но мама продолжала шить. Для нее переделывание вещей всегда было чем-то органичным. В Константиновке она шла на секонд, покупала большую одежду из натуральных материалов или постельное белье — и перешивала. Не потому, что у нее было какое-то экосознание. Просто на секонде можно было найти классные по качеству дешевые ткани», — рассказывает дочь.

Время от времени Ольга посылала что-то дочери в Киев.

«Это были классные дизайнерские вещи, и два года назад я ляпнула однажды: «Ну мам, сшей какое-то количество одежды — а я магазинчик сделаю». Я об этом сказала и забыла. Не слишком ответственно с моей стороны», — рассказывает Анна.

Она вспоминает, что когда приехала к маме, та разложила перед ней целую коробку одежды: платья, брюки, рубашки. Все из натуральных материалов и все перешитые из секонда.

«Начинался карантин. Я ходила вокруг этой коробки и понимала, что мне нужно что-то с этим сделать. Но у всех стресс, никому нет дела до одежды. Я думала о концепции — это все было из вторичных материалов и все свободное, оверсайз», — говорит Анна.

5 мая 2020-го родился бренд — магазин женской одежды «Ніде не тисне». Только хлопок и лен, только апсайклинг. Мама шьет — дочка администрирует.

Мастерская работает в режиме онлайн. Ольга ежемесячно присылает из Константиновки коробку с десятком вещей, а Анна менеджерит страницу в фейсбуке. Если люди хотят что-то примерить, она приглашает их домой.

«Я по себе вижу, что на меня давит реклама. Я хочу купить какую-то сумку, которая мне нафиг не нужна. Эта зависимость от потребительства неприятна. И я знаю, как делается большинство вещей: люди работают за копейки, на одни джинсы уходит куча литров воды и так далее. Я не хочу все это поддерживать. Сейчас у меня такое правило: я покупаю только то, что моя мама не может пошить. А вещи от мамы — я знаю, как их создавали, из чего они сделаны. И человек, который их шил, делал это по собственному желанию», — рассказывает Анна.

По словам Анны, люди, покупающие одежду в «Ніде не тисне», часто покупают именно идею: им приятно, что это вторичные натуральные материалы, они по крайней мере видят человека, который эту вещь создавал, и могут себе визуализировать цепочку, как эта вещь к ним попала.

Расширять производство не планируют.

«Потому что это в каком-то смысле снова о потреблении — о том, что ты рвешь себе задницу и создаешь сотни вещей или продаешь изделия за десятки тысяч гривен», — говорит Анна.

Спонтанность

Вещи из переработанных тканей — это больше об уникальности. Если купить на секонде рубашку и перешить ее, то второй такой может не выйти никогда, потому что материал для новой будет уже другим.

«Люди боятся получить то, чего не знают. В этом большая заслуга масс-маркета: у брендов есть ресурсы на такой себе доходчивый маркетинг, который постоянно побуждает тебя обновлять гардероб, чтобы быть похожим на некий эталон. И вот, говорят они, у нас ты можешь купить эти унифицированные вещи, которые сделают тебя таким. Поэтому человеку часто бывает трудно пойти на экспромт и эксперимент», — рассказывает дизайнерка Яся Хоменко.

Десять лет назад Яся впервые начала работать с переработанными материалами — потому что, говорит она, апсайклинг всегда усложняет задачу, а это самое интересное.

«Я с детства одевалась на секонде, и для меня вещи из секонда были понятным паттерном. То есть я понимала, что мне легче распороть вещь и из нее сшить что-то новое, чем купить кусок ткани и из этого куска фантазировать», — говорит дизайнерка.

Ее называют одной из ключевых апсайкл-дизайнерок украинской моды, но сама Яся активно отрицает это. По ее словам, вещей из переработанных материалов у нее в целом не более десяти процентов, и в основном это рубашки. Остальное — нет.

«И даже эти десять процентов я не могу проговаривать открыто. Для покупателя это моветон — вещи, созданные из использованной одежды, которая уже почти неликвидна. Я создала технологию жатых рубашек специально для того, чтобы вещи с дырками, потертостями и пятнами можно было утилизировать. Для меня это интересно. Одно дело — найти на секонде стоковые вещи или почти новые рубашки, а другое — выбрать те, которые можно реинкарнировать», — объясняет Яся.

Тренд

Несмотря на то, что апсайклинг становится популярным, именно из-за вторичных материалов вещи трудно продать. Некоторые ритейлеры даже отказываются от сотрудничества, когда узнают о сырье, хотя могут одновременно исповедовать идеи экологичного потребления.

«Мы ездили в Париж показывать наши рубашки. Это все рандомная технология, потому что куски ткани разные. Поэтому ни одна рубашка не повторяется. Мы можем сделать хоть двести таких, но все они будут немного разными. Тогда нам ответили, что нет, хотим одинаковые. Мол, мы рады, что вы апсайкл и састейнебл, но сделайте нам одинаковые. Мы купили ткань и сшили им рубашки один в один. Я понимаю, что так оно и работает: ты делаешь 5 апсайкл-вещей для визуалки, а потом продаешь всем одинаковые футболки, пошитые в той же Бангладеш. Тогда я поняла, что не хочу бежать и не хочу быть в этой системе, потому что это какое-то дикое лицемерие», — говорит Яся.

Дизайнерка уверена, что даже этично организованное, но точечное производство одежды все равно не может остановить климатический кризис.

«Изменения надо внедрять на глобальном уровне. Единственная вещь, которая может изменить общество — это сознательное формирование гардероба. А это не выгодно никому — даже апсайкл-брендам. Это вообще противоречит закону капитализма, в котором мы живем», — добавляет дизайнерка.

Сейчас она с командой работает над концепцией своеобразной игры, с помощью которой человек сможет сам обновлять свой гардероб. Вещи, которые он раньше хотел выбросить, можно будет обновить, адаптировать и сделать другими, не покупая новых. В частности, Яся планирует продавать наборы для принтов, которые можно комбинировать по своему усмотрению.

Надоело

Главная проблема не в том, что вещи портятся. Судя по тому, чем заполнены секонды, очень многие вещи людям просто надоедают, говорит дизайнерка: «Я тоже устаю от вещи за один сезон, даже если это базовая вещь. И этот период сокращается: если раньше вещь надоедала за три месяца, то теперь может и за месяц, и за неделю», — объясняет Яся Хоменко.

Сейчас она хочет стать чем-то вроде Диснейленда, но в мире моды: «В Диснейленде тоже продается одежда, футболки с Микки Маусом и прочее — но это не главное, за чем пришли люди. Они хотят получить эмоции. Так и я хочу сделать инновационные развлечения для людей, чтобы они начали видеть в старых вещах не мусор, а полотно для нового. Хочу дать людям возможность экспериментировать».

Апсайклинг для Яси всегда был методом. Она подчеркивает, что никогда не называла это экологичностью и этичностью. Дизайнерка убеждена, что бизнес по умолчанию не может быть полностью этичным, поскольку связан с деньгами.

По словам дизайнерки, человек просто должен выйти из серьезности потребления: «Я каждый день смотрю в зеркало и думаю, что должна докупить еще три средства для увлажнения кожи, пойти к косметологу и заплатить ему десять тысяч, и тогда буду выглядеть лучше. И я действительно иду, плачу — но ничего не меняется. И тогда я думаю, что надо пойти к другому косметологу, а не что сама система — дерьмо. Мы будем тратить все деньги мира на косметологию или шмотки, потому что человек — такое существо, которое верит, что другого пути нет. Нужно вот эту важность себя и всего этого — огромную энергию и ресурс — перенаправить в другое русло».

Важно помнить, что апсайклинг не означает автоматически, что одежда этична и менее вредна для окружающей среды, подчеркивает она.

«Какая разница: купить 20 новых рубашек или 20 апсайкл-рубашек? Это все равно приумножение одежды, — говорит Яся. — И даже когда я выбираю классную рубашку на секонде и перешиваю ее, это тоже означает, что эту рубашку мог купить другой человек и годами носить на работу. Поэтому я не верю в святость идеи. Мы не спасаем планету».