Возвращение в Припять
Андрей Ломакин и его «Визитеры» в «Уровне цензуры»
Раз в две недели в рубрике «Уровень цензуры нулевой» Заборона публикует работы одного фотографа, художника или коллектива. В них показаны истории, которыеа не созвучны с массовой культурой или подвергаются цензуре в СМИ и социальных сетях. В этом выпуске — проект фотографа Андрея Ломакина «Визитеры».
Чернобыльская зона отчуждения уже много лет является меккой для туристов со всего мира: ежегодно заброшенную Припять посещают тысячи людей. Фотограф Андрей Ломакин родился в этом городе. Много лет подряд он приезжал в Припять сначала без специального разрешения, а потом как турист — и снимал людей и пространство. Заборона приводит авторский текст к снимкам.
«Сейчас будет прострел!» — наш проводник вдавливает в пол педаль газа. Дозиметр в салоне мини-буса визжит, табло показывает превышение минимально допустимого уровня радиации в 100 раз: пересекаем радиоактивное пятно. Справа виднеется здание ЧАЭС, слева — остатки «рыжего леса», практически сгоревшего от излучения.
Нас семеро: четверо припятчан и три туриста. Мы направляемся в Припять. У моего дома уже почти нет асфальта — вместо него кусты и деревья. Медленно поднимаюсь на восьмой этаж, попутно вспоминаю соседей в надежде кого-то встретить. Напрасно: дом пуст. Двери в квартиры открыты, внутри почти нет мебели, а разбитые стекла покрыты слоем пыли. Сыро и холодно.
Выхожу на балкон, с которого в театральный бинокль наблюдал пожар на ЧАЭС. Станции уже не видно из-за тополей: они поднялись выше дома. На выходе замечаю, что батарей нет, хотя еще пять лет назад они были на месте. Срезали на металлолом.
Местный ЗАГС располагался на первом этаже самого известного городского здания с гербом СССР на крыше. Там девушки из нашей группы находят книгу записей выдачи свидетельств о рождении. Нахожу свою фамилию и подпись отца. Наконец, понимаю, зачем возвращаюсь в покинутый город: ищу доказательства своего существования в те далекие времена.
В апреле 2001 года я впервые вернулся в город, где родился и вырос. В составе группы были только местные жители, эвакуированные в 1986 году. Позже в Припяти начали появляться первые туристы. Сейчас стандартная однодневная экскурсия стоит чуть больше 100 долларов с человека.
Несколько лет подряд на поминальные дни доступ в Припять был открыт для всех желающих. В этот день в Зону едут бывшие жители на «гробки» — поправить могилки, встретиться с родственниками. Для посещения не требовалось никаких разрешительных документов, чем и пользовалось немало туристов.
Количество людей в городе поражает. «Наших» отличает легкая одежда и возраст: в основном это молодые люди. Пожилые иностранцы более сдержаны и осторожны. Классический маршрут — дворец культуры, бассейн, гостиница «Полесье» и пристань, с которой в свое время отправлялись «Ракеты» и «Метеоры» в Киев. Впервые приехавшие припятчане обязательно заходят в дома, с трудом узнавая свои квартиры: пустые коробки с распахнутыми дверями теперь мало чем отличаются друг от друга.
Пребывание в Припяти опасно. В некоторых местах уровень радиации все еще превышает норму в десятки раз. Посещение города ограничивали дважды из-за опасности разрушения зданий. Но это не останавливает экстремалов, вооруженных дозиметрами, одетых в высокие ботинки и удобную камуфлированную одежду военного образца. Их маршруты почти не пересекаются с обычными туристическими тропами.
С каждым годом город все больше становится похожим на гигантское неухоженное кладбище, в котором даже личная трагедия постепенно уступает место любопытству. Я не раз задавал вопрос — зачем вы сюда приехали? Припятчанам важны воспоминания: невидимые связи с этим местом у каждого свои. Ответы туристов банальны: впечатления храбреца, добывшего пару сотен фотографий, трофеи в виде старых газет и уличных табличек, короткий хвастливый телефонный звонок друзьям с улиц мертвого города. «А как общее впечатление?» — спрашиваю их я. «Ожидали большего»…
«Уровень цензуры нулевой» — это площадка для открытого диалога на сложные и табуированные темы, такие как сексуальность и телесность, стресс и депрессия, война и идентичность. Мы не платим гонорара за публикацию, но поможем сделать авторское высказывание услышанным, а также участвуем в его оформлении. Детали — здесь.
