КЛАРНЕТ ЮРГЕНА

Нижнее Селище разбросано между горами недалеко от границы с Румынией. Местность мистическая: в каждом третьем дворе стоят деревянные кресты выше человеческого роста, а на верхушке – изображение Иисуса в терновом венке. Кресты украшены то гирляндами, то ветками. Местные жители соревнуются, у кого крест выйдет краше, – об этом пишет пресса. В центре села – храм Украинской православной церкви. До второй мировой войны здесь жило много евреев и ромов, теперь – в основном украинцы, русины и немцы.

В соседних селах народ либо бедствует, либо промышляет контрабандой. Многие закарпатцы делают деньги на нелегальной торговле через границу. 150 км украино-венгерского кордона представляют собой частные земельные участки, к которым пограничники почти не имеют доступа – такая себе «серая зона». Но все это не про Нижнее Селище. Здесь есть десяток прибыльных ферм, на которых работают местные, проходит один из интереснейших в регионе театральных фестивалей.

«В Нижнем Селище все как-то наоборот. Они даже вместо «смотри» говорят «ныкай», – объясняет таксист.

Сам он, по его рассказам, – бывший контрабандист, пять лет перевозивший ящики с сигаретами в Европу и заработавший на этом неплохой капитал. Теперь промышляет недвижимостью и перевозками. Но это другая история успеха. В Нижнем Селище все иначе.

Однажды, в конце девяностых, в селе появился Юрко Буковинец. Буквально с неба свалился – прилетел из Франции.

В конце девяностых Юрген Крефтнер решил расширить пределы своего идеального мира. В поисках настоящего фольклора приехал в Украину, побывал в Закарпатье. И остался: влюбился в украинку. Вскоре он вместе с парой единомышленников создал в Нижнем Селище небольшую коммуну «Лонго Май».

Выбрали участок в верхней части села, посреди закарпатского леса, и возвели красный глиняный дом – как основу идеального мира.

«Идеальный мир, – говорит Юрген, – это чтобы человек не был циником. Чтобы человек, который видит, как другой человек страдает, был готов протянуть руку. Чтобы он не говорил: он чужой или он черный, или он еврей, или он сам виноват. Если человек – значит он солидарный, он щедрый, он не беспокоится о том, чтобы для себя иметь больше».

Солидарный образ жизни, по Крефтнеру, – это, например, оказывать помощь беженцам. В доме, который построил Юрген, часто гостят вынужденные переселенцы с Донбасса и россияне, выехавшие из России из-за репрессий. Юрген считает, что беженцы – самые незащищенные в мире люди, и помогать им значит освобождаться от цинизма.

Австрийцу было почти сорок, когда он решил поселиться в закарпатском селе. Ему было тяжело начинать жизнь с нуля, особенно – без знания языка и местных правил.

«Жить в коммуне в Украине, в постсоветском пространстве было, конечно, совсем парадоксально. Но мне стало интересно вот это противоречие – перевести наши идеи, лонгомайские, в этот контекст, в пространство совковое и постсовковое. Это был для меня такой challenge. Здесь привлекательное – хаос. Я перенес две с половинной революции, пока жил в Украине…»

В первые годы, говорит Юрген, жители Нижнего Селища воспринимали его «как ходячий мешок денег» – просили помочь сделать визы в Европу, например, – и подозревали в том, что он приехал сюда, чтобы наживаться на местных ресурсах.

Юрген вспоминает: в начале «нулевых» «Лонго Май» привез в поселок инвестиции на открытие сыроварни. Правительство Швейцарии выделило грант, а Юрген занялся важнейшим для производства сыра вопросом – проведением чистой воды. С водой здесь проблемы. Он нашел способ провести ее из источника, который находится в 4 км от села.

«Местные сначала не поверили, – говорит Юрген. – Про нас говорили, что «французы» – меня по-прежнему некоторые называют французом – собираются взять под контроль воду и продавать ее в бутылках. Мы говорили, что это не так. Но ты можешь говорить, что хочешь, – если они начали так думать, то будут так думать долго. Я решил, что нам нужно построить бювет в центре села, чтобы вода была доступна всем. В итоге мы провели воду не только для сыроварни, а и для школы, амбулаторий, садика. И когда мы открыли тот бювет, я почувствовал, что отношение к нам поменялось».

Были и другие истории «соприкосновения культур». Однажды местная жительница спросила Юргена, в какую церковь он ходит, а когда он сказал, что не ходит ни в какую церковь, стала расспрашивать, почему. Юрген говорит, что он ту женщину мягко отшил. С каждым из участников коммуны в разное время происходило нечто подобное. В Нижнем Селище не принято не ходить в церковь...

Примерно треть своего времени музыканты гастролируют по Швейцарии, Германии, Франции, называют себя своего рода заробитчанами – много времени проводят вне дома. Юрген говорит, что европейцы, как и он сам, ценят народную музыку, передающуюся через поколения, а в Нижнем Селище он как раз нашел единомышленников, местных музыкантов, которые хранят культурные традиции Закарпатья и вплетают их в современный контекст.

Юрген называет бизнесом гастроли «Гудаков». Но за 17 лет существования коллектива это еще ни разу не принесло существенной прибыли: музыканты фактически финансируют сами себя.

Творчество, бизнес и благотворительность для «Лонго Май» – это не противоречие, а составные части одной философии. Скажем, сегодня участники кооператива собираются возродить яблочные сады старых закарпатских сортов, которые после распада Союза оказались по большей части заброшены. Коммуна взяла в аренду землю, и этой весной там начнут сажать яблони, сливы и груши. Если повезет, новые сады начнут плодоносить через 8 лет. Четверть бюджета от этого бизнеса «Лонго Май» будет идти на социальные проекты для села.