Пгт Нью-Йорк вне себя. Поселку на Донбассе вернули историческое название — и это запустило процесс перемен

Недавно поселку Новгородское в Донецкой области вернули историческое название — Нью-Йорк. А в октябре там прошел Нью-Йоркский международный литературный фестиваль. Журналисты Забороны побывали в поселке, вдохновились им и теперь призывают вас тоже посетить это место. Вот что нужно знать об украинском Нью-Йорке и его жителях. 

Таких городков, как Нью-Йорк, на Донбассе тьма. Безработица, плохая экология, водоснабжение с перебоями, а под боком — оккупированная территория, откуда поселок регулярно обстреливают. 

В Нью-Йорке живет всего 10 тысяч человек. Он расположился между холмами в четырех километрах от Горловки — одного из крупнейших городов Донецкой области, который с 2014 года находится под властью пророссийских сепаратистов так называемой «Донецкой народной республики». По форме границ Нью-Йорк похож на пожарный топорик: рукоятка уходит на юг, в сторону оккупированного Донецка, а острие указывает на Горловку. На десять тысяч человек здесь целых четыре школы и одна школа-интернат, но после их окончания молодые люди вынуждены уезжать в большие города, чтобы учиться дальше — и, как правило, не возвращаются. 

Но кое-что все-таки отличает Нью-Йорк от остальных донбасских мест: его насыщенная европейская история. С тех пор как Новгородскому в июле этого года вернули историческое название, у местных жителей появилась надежда на изменения. 

Символическая заправка

27-летняя Кристина Шевченко показывает заправку «Нью-Йорк» в центре поселка возле фенольного завода, который принадлежит компании украинского олигарха Рината Ахметова «Метинвест». Вокруг этого предприятия сконцентрирована местная деловая жизнь. Кристина говорит, что заправка с необычным названием появилась здесь еще в 2004 году — тогда она и узнала, что ее родное Новгородское раньше носило совсем другое имя.

Именно Кристина Шевченко стала лицом донбасского Нью-Йорка — в феврале этого года она выступила в профильном комитете Верховной Рады с речью о необходимости вернуть поселку историческое название. Комитет поддержал эту идею, и в июле парламент проголосовал «за». 

Сегодня Кристина преподает украинский язык и литературу в 17-й школе Нью-Йорка. С родным поселком у нее сложная история отношений. До начала войны на Донбассе она училась в Горловском пединституте на факультете иностранных языков и каждый день ездила в соседнюю Горловку на учебу. Ей было двадцать, когда часть Донецкой области оккупировали пророссийские сепаратисты и она перевелась в Бахмут вместе с эвакуированным вузом.

После конца учебы, рассказывает она, Кристина столкнулась с типичной проблемой молодежи, живущей на периферии: найти работу было тяжело. Она уехала на заработки. Работала то продавщицей в магазине, то няней, то репетиторкой в Турции, российской глубинке и больших городах Украины.

«Поездила и поняла, что это не мое: суета большого города выматывает, — рассказывает Шевченко. — На подработках я думала: зачем я этим занимаюсь, если есть профессия и я могу работать тем, на кого училась и кем хотела быть? Но когда вернулась, поняла, что [в Новгородском] мало развития, мало мест, где можно развиваться».

В конце концов, Кристину позвали преподавать в школу, которую она окончила. Там она познакомилась с подростками поселка и в 2019-м создала общественную организацию «Инициативная молодежь украинского Нью-Йорка». С этого началась одна из важнейших для поселка инициатив.

Краткая история Нью-Йорка

Нью-Йорк делит на две части железнодорожная станция «Фенольная»: часть ближе к Горловке считается «новгородской», новой частью Нью-Йорка, возникшей в советский период. А та, что идет от фенольного завода в сторону донецкой трассы, считается «старым городом».

«Старый» Нью-Йорк построили в середине 19 века немцы, приехавшие на территорию тогдашней Российской империи основывать поселения. Это было движение колонистов, которое подтолкнули указы императрицы Екатерины II 1762–1763 годов. Она разрешила иностранцам приезжать на юго-восточные территории современной Украины, чтобы те осваивали земли, создавали фабрики и наполняли бюджет империи, — а за это им полагались льготы и пособия. Активнее всего приезжали немцы-меннониты — последователи протестантского меннонитского учения. 

По данным историков, в 1878 году несколько семей немецких колонистов выкупили у княгини Голицыной около 35 тысяч гектаров земли вокруг реки Кривой Торец и основали там новые колонии, сформировавшие ландшафт современной Донецкой области. Одной из таких колоний стал Нью-Йорк. Почему ему дали именно такое название, историки не знают, но скорее всего из-за связей с Америкой, куда нередко ездили немцы-колонисты. 

В начале 20 века немцев стали принудительно выселять из колоний. Первая волна прокатилась после революции 1905 года, когда руководство империи избавлялось от рабочих, устраивавших восстания против трудовой эксплуатации по всей стране. Вторая волна произошла после победы большевиков в революции 1917-го: колонистов выселяли как представителей буржуазного класса. Последняя волна пришлась на время Второй мировой войны, когда Иосиф Сталин приказал выслать из Украины немцев-меннонитов, обвинив их в коллаборационизме, с запретом на возвращение на 25 лет. Выселение организовали за несколько дней зимой 1941-го: семьи посадили в товарные поезда на станции «Фенольная» и отправили в Казахстан. 

Руины будущего

На фотографиях начала 20 века Нью-Йорк — оживленный, деловой городок со множеством фабрик и заводов. На них можно разглядеть трубы шести паровых мельниц, которые производили муку на всю округу, и машиностроительный завод немца-колониста Якова Нибура, выпускавший сконструированное им инновационное оборудование для сельского хозяйства и маслобоен. Виден кирпичный завод Якова Унгера, где изготовлялись кирпич и черепица для городов теперешней Донецкой области. 

Вот центр Нью-Йорка образца начала 20 века: здесь работает двухэтажный кооперативный магазин со своей пекарней и большой аптекой, напротив него — крупный книжный и гостиница, рядом мельница Питера Дика. Центральная дорога выложена брусчаткой, по улицам снуют толпы местных жителей.

Этого Нью-Йорка уже давно нет: гостиница превратилась в развалину, а книжный уничтожили еще до второй мировой. Мельница Питера Дика пришла в упадок и несколько лет назад ее продали в частные руки — после продажи общественный доступ к ней закрыли.

Единственное здание, которое удалось восстановить из руин, — это кооперативный магазин Аарона Тиссена. Местные жители вместе с бывшим главой поселка Николаем Ленко нашли деньги на реконструкцию здания — около 1,7 миллиона грн выделили «Программа развития ООН», УВКБ ООН и «Метинвест». В бывшем магазине открыли историко-культурный центр «Украинский Нью-Йорк», где можно увидеть артефакты, оставшиеся от старого городка.

Бороться с руинами пытается Надежда Гордиюк — учительница-логопед в детском саду и специализированной нью-йоркской школе для детей с особенными образовательными потребностями. В начале 2017 года она создала инициативу «Украинский Нью-Йорк на Донеччине», которой старается привлечь внимание к истории поселка. Ей нравится рассказывать, что бывшее Новгородское имеет прежде всего европейские корни.

Надежда Гордиюк была среди тех, кто защищал мельницу Питера Дика от разрушения и добивался того, чтобы зданию присвоили статус регионального памятника культуры.

«Когда к нам приехал на осмотр мельницы главный архитектор Донецкой области, он сказал: вам тут можно спокойно сделать «меннонитское Пирогово», — говорит Надежда Гордиюк. — Осталось довольно много артефактов, из которых можно воссоздать немецкий центр Нью-Йорка».

Люди Нью-Йорка

Нью-Йорк зажат в тиски оккупированными территориями. Всего четыре километра отделяют поселок от блокпостов с военными блиндажами. Периодически сюда прилетает «привет» от сепаратистов: так, в сентябре беспилотник сбросил несколько мин на небольшую военную базу, которая располагается в Нью-Йорке. Местные жители говорят, что каждый вечер засыпают под звуки обстрелов. 

В отличие от американского тезки, донбасскому Нью-Йорку нечем похвастаться: жить здесь тяжелее, чем в большинстве украинских городов. Единственное нью-йоркское богатство — его жители, не желающие бросать это омраченное войной и бедностью место. Они пытаются вернуть руинам форму, а своей истории — голос.

В начале октября в Нью-Йорке проходил международный литературный фестиваль. Он занял пространство Дома культуры Фенольного завода — центра общественной жизни поселка. Над входом в ДК зафиксирована дата его постройки — 1950 год, за год до момента, когда советская власть переименует Нью-Йорк в Новгородское, чтобы название не ассоциировалось с Америкой, с которой СССР на тот момент уже вел холодную войну. 

Фестиваль организовала писательница Виктория Амелина. Ее муж родился в Новгородском, но после школы, как и все, уехал. Его родители тоже родом из Новгородского, и время от времени возвращаются в родной поселок. Амелина говорит, что этот фестиваль для нее стал возвращением домой и возможностью сделать что-то для тех, кто живет в теперешнем Нью-Йорке.

Основательница организации «Инициативная молодежь Нью-Йорка» Кристина Шевченко показывает нам заброшенное немецкое кладбище на холме с западной стороны поселка. Там есть несколько мраморных постаментов, которые были установлены на могилах немцев-колонистов — большинство из них лежат, разбитые, в траве. Но один не так давно восстановили и расчистили. Там же — памятник солдатам, освобождавшим Нью-Йорк. Правда, вместо исторического названия указано советское имя поселка — Новгородское. Хочется бороться с этим забытьем, говорит Шевченко.

Когда актив молодежной организации Нью-Йорка собрался в первый раз, вспоминает она, все говорили о том, что хотят праздника: «надоело быть серой зоной». Сейчас в «Инициативной молодежи Нью-Йорка» около двадцати волонтеров. Кристина смотрит на свой поселок с холма, стоя на пятачке возле кладбища, и говорит, что теперь задач много: хочется восстановить исторические здания, расчистить парк и местный ставок, построить хорошие дороги и открыть литературное кафе. По ее словам, раньше она не верила в возможность изменений здесь — а теперь верит.

«Мы как-то раз придумали, что было бы здорово здесь [на холме] поставить свою статую Свободы, — говорит Кристина Шевченко. — Потом решили, что это неуместно, ведь здесь совсем другой Нью-Йорк, другие традиции. Теперь мы хотим, чтобы здесь стояла такая конструкция, которая пускала бы лучи на весь поселок. Но это, конечно, уже в мирное время. Надо, чтобы закончилась война».