В Украине до сих пор ожесточенно спорят, сколько людей погибло во время Голодомора. Вместе со специалистами разбираемся, почему так происходит и какая цифра максимально приближена к реальности

Не первый год в Украине и даже за ее пределами продолжаются дискуссии о том, сколько людей погибло в результате Голодомора в 1930-х годах. Цифры очень сильно разнятся — в разных источниках на несколько миллионов. В последние месяцы эти дискуссии вышли даже за пределы научной среды. Журналистка Лиза Сивец разобралась, сколько жизней унес Голодомор, за что ученые критикуют друг друга и в чем, собственно, конфликт.

Итак, сколько людей погибло от голода в 1932–1933 годах?

Точной цифры не знает никто. В годы Голодомора таких подсчетов не вели, более того, советская власть пыталась скрыть масштабы трагедии. Первую попытку посчитать количество жертв Голодомора предпринял агроном-экономист Степан Сосновый в 1940-х годах. Сравнив открытые статистические данные, он пришел к выводу, что от голода в Украине погибло 4,8 млн человек разного возраста, потери среди нерожденных после голода составили 2,7 млн — итого почти 7,5 млн.

В независимой Украине исследовать количество потерь вследствие Голодомора отдельные исследователи начали с 1990-х годов, однако официальная оценка появилась только в 2009 году по инициативе тогдашнего президента Виктора Ющенко. По обращению Службы безопасности Украины, которая расследовала дело относительно геноцида в Украине в 1932–1933 годах, исследователи из Института демографии и социальных исследований имени М.В. Птухи НАН Украины сделали экспертизу. Они установили, что в результате голода в 30-х годах погибли 3,941 млн украинцев разного возраста, а также 1,1 млн — потери нерожденными. После более подробных расчетов в 2015 году ученые пришли к выводу, что потери нерожденными составили 600 тыс. Именно цифру в 3,9 млн использовал Апелляционный суд города Киева, который в 2010 году признал Голодомор геноцидом и назвал лиц, совершивших это преступление.

Однако в октябре 2019 года Музей Голодомора инициировал новое расследование по делу о геноциде украинцев в 1932–1933 годах. СБУ назначила новую экспертизу, по которой определили, что жертвами Голодомора стали 10,5 млн украинцев. Из них 9,1 млн — на территории УССР и 1,4 млн — в местах компактного проживания украинцев в пределах СССР. Музей Голодомора представил такие данные 7 сентября 2021 года на Международном форуме «Массовые искусственные голоды: помним, чтим», а также в книге «Геноцид украинцев 1932–1933 по материалам досудебных расследований».

Почему эти цифры настолько разные и какая из них правильная?

Однозначного ответа, какая цифра правильная, а какая нет, не существует. Эта значительная разница с различиями в подходах к подсчетам — в том, кого считают, по какой методике и какие источники данных используют.

Первое — это определение потерь. Демографы подсчитывают потери от сверхсмертности — то есть не все смерти, а дополнительный прирост смертей, вызванный Голодомором. Но Музей Голодомора учел всех умерших за два года украинцев, в частности, погибших от голода и сопутствующих болезней, вследствие репрессий, убитых, самоубийц и тому подобное.

Второе — информационная база и ее качество. Демографы использовали статистические данные Центрального статистического управления и Управления народнохозяйственного учета СССР. Опорными данными для расчетов в послеголодоморный период были материалы переписей населения 1937 и 1939 годов. При этом музей использовал статистику 7 районов и 20 горсоветов и первичные демографические данные о естественном и миграционном движении населения (акты записи гражданского состояния о рождении и смерти, данные о миграции, сведенные на уровне области, и т. п.). Опорными данными для расчетов в послеголодоморный период были материалы переписи 1937 года.

Третье — методы и подходы к подсчетам потерь. Демографы установили, как менялись демографические процессы между переписями за 1926-й, 1937-й и 1939-й годы, учитывали ежегодную статистику естественного и миграционного движения за 1927-1938 годы, то есть сравнивали данные докризисных, кризисных и послекризисных лет. Делали оценку для УССР в целом, потом на областном уровне, и потом, за 1933 год, по районам.

В экспертизе музея использовали кластерный анализ. 366 районов и 20 горсоветов УССР поделили на восемь кластеров (от 26 до 78 районов в каждом). Группировали их по следующим критериям: численность населения на начало 1932 года, доля сельского населения, уровень коллективизации, уровень хлебозаготовок, уровень применения режима «черных досок», расстояние до ближайшего крупного города и природная зона. В каждом из кластеров выбрали район-репрезентант, рассчитали потери населения в этом районе и экстраполировали эти данные на весь кластер. И отдельно подсчитали прирост населения горсоветов и увеличение численности населения вследствие иммиграции.

Почему вообще Музей Голодомора решил пересчитать количество жертв?

Сомнения некоторых украинских историков вызвал подсчет потерь из-за сверхсмертности. Разделить смертность во время Голодомора на естественную и неестественную (сверхсмертность) невозможно, уверяет Светлана Маркова, докторка исторических наук и директорка Института исследования Голодомора Национального музея Голодомора-геноцида. По ее словам, все украинские крестьяне подвергались репрессивной политике и их смерти так или иначе связаны с преступной политикой Кремля.

В то же время Наталья Левчук, докторка экономических наук из Института демографии, уверяет, что именно такую оценку сверхсмертности проводили для исследования последствий геноцида в Руанде и в Камбодже, голода в Ирландии, Нидерландах, Китае.

Во-вторых, вопросы были и к источникам информации, а именно к переписи 1939 года, которую сфальсифицировали по распоряжению коммунистического режима. Демографы признают и это, и то, что статистика, которую они использовали, содержит недоучет, особенно велик в годы Голодомора, а также не учитывает масштабную миграцию сельского населения в лагеря и ссылки. При этом они уверяют, что рассчитали процент недоучета, установили нефальсифицированные данные и сделали соответствующую коррекцию.

Кроме того, исследование 2009 года основано только на демографических методах, а музей, по словам Марковой, стремился провести междисциплинарное исследование, применяя выборочный статистический метод (кластеры), многомерный математический анализ и т. д.

А что говорят ученые об исследовании музея?

Демографы не считают целесообразным учитывать всех умерших.

«Учет всех умерших за два года базируется на предположении, что в течение 1932–1933 годов в Украине при отсутствии голода количество смертей было бы нулевым, что невозможно, потому что в Украине до начала голода ежегодно умирало от 500 до 600 тысяч человек, — говорит Наталья Левчук. — Кроме того, значительная часть селян, уехавших в города, у них тоже записана среди умерших».

Кроме этого, статистика, использованная музеем, является гораздо более неполной, чем статистические отчетности ЦСУ, уверяет Левчук. В частности, такие книги регистрации смертей и рождений вообще сохранились не везде. Кроме того, у определенных данных есть существенные расхождения.

«Я сравниваю количество смертей по Таращанскому району Киевской области в 1933 году, которое взяли они, с тем, которое есть у нас: в нашей форме оно даже выше, хотя общее количество умерших у нас меньше», — говорит Левчук.

Наконец, демографы критикуют и саму методику музея — расчет потерь как разницы численности населения к началу 1932 и 1934 годов — а также то, что в экспертизе музея нет расчетов по Украине в целом или для областей в целом.

«Предположение, что если районы похожи по критерию кластеризации, то они похожи и по уровню потерь, не доказано. Предположение, что именно выбранные признаки влияют на уровень потерь, тоже не доказано. Они посчитали потери по одному Таращанскому району Киевской области и распространили эти данные на 68 других районов в кластере. На каком основании? Такого просто не может быть», — говорит Наталья Левчук.

Кроме того, по данным исследовательницы, Таращанский район попадает в пятерку с самыми высокими общими коэффициентами смертности, тогда как район-репрезентант должен иметь средние показатели в кластере.

Светлана Маркова соглашается, что экспертиза может содержать некоторые неточности, обусловленные интерпретацией отдельных исторических исследований на тему Голодомора. Однако подчеркивает, что эти неточности не влияют на окончательный итог потерь украинцев вследствие геноцида в 1932–1933 годах.

Людмила Гриневич, докторка исторических наук из Института истории Украины НАН Украины и директорка Украинского научно-исследовательского и образовательного центра изучения Голодомора (HREC in Ukraine), говорит, что дискуссия разворачивается не столько из-за цифр, сколько из-за того, может ли в современной Украине наука быть подотчетной политике, уважаем ли мы профессионализм и должным ли образом были представлены результаты исследования. Любой результат, найденный учеными, имеет право на существование как гипотеза, но должен пройти апробацию. Чтобы верифицировать новые данные, их надо опубликовать в рецензируемых журналах, получить отзывы от других специалистов. Такой процесс может длиться год и больше, объясняет Гриневич, и данные демографов эти этапы прошли.

В то же время музей уже распространяет неапробированные научные данные, говорит Гриневич, активно распространяет книги с заключениями экспертиз по библиотекам, рекламирует документальный фильм «10,5», проводит встречи с прессой и студентами.

«Мы критикуем такой подход. Но это не политическая или еще какая-то цензура, такого совсем нет. Речь лишь о том, чтобы в публичное пространство поступали научно обоснованные данные, — объясняет Гриневич. — А они [музей] решили эти 10,5 млн сразу законодательно закрепить, собрали огромный форум, подтянули туда бывших президентов, чтобы оно выглядело солидно, фильм сняли. Поэтому речь не о том, реальные эти цифры или нет, речь о способах представления новой информации и способах ее «узаконивания».

Светлана Маркова подчеркивает: за разглашение данных экспертизы без специального разрешения в Украине предусмотрена уголовная ответственность, поэтому эти результаты не могли проходить научную апробацию. Разрешение получили перед форумом, который проходил в сентябре 2021 года, где и озвучили цифру в 10,5 млн.

«Сейчас ученые принимают участие в научных конференциях и работают над подготовкой к публикации основных результатов этого исследования в научных изданиях, — говорит Маркова. — Данные предыдущей экспертизы, проведенной в 2009 году, тоже в то время не имели апробации — первая профессиональная публикация была издана аж в 2015 году. Поэтому для этого просто нужно время».

Почему научная дискуссия превратилась в публичный конфликт? Влияет ли количество жертв на определение Голодомора геноцидом? И что будет дальше?

Все началось с поста Марка Мельника, издателя книги «Геноцид украинцев в 1932–1933 по материалам досудебных расследований». Он рассказал, что к подготовке книги был привлечен Николай Герасименко — бывший работник КГБ и генерал-лейтенант СБУ в отставке, советник директора Музея Голодомора и заместитель председателя ОО «Международная ассоциация исследователей Голодомора-геноцида». По словам Мельника, именно Герасименко переработал книгу, добавив «ряд весомых фальсификаций» и дискредитировав привлеченных ученых, и именно он продвигает цифру в 10,5 млн. Это подтвердили и привлеченные к написанию книги сотрудники Музея. О фальсификациях заговорили и другие ученые. А впоследствии еще и нашли плагиат в свежей диссертации директорки музея Олеси Стасюк.

Ученые, не согласны с экспертизой музея, начали подвергаться травли и угрозам — их обвиняют в работе на Россию и отрицании геноцида. В частности, Николай Герасименко, а также Виктор Скавроник — экс-судья, который рассматривал дело о Голодоморе в 2010 году, в своей совместной статье в издании «Украина молодая» пишут, что научная деятельность демографов и историков, которые их поддерживают, нарушает Закон Украины «О Голодоморе-геноциде украинского народа» и «подрывает основы государственности», а также призывают СБУ отреагировать на это.

Украинский институт национальной памяти заявил, что создаст экспертно-консультационную группу, которая проанализирует исследования Музея Голодомора.

Количество жертв никоим образом не влияет на определение Голодомора геноцидом. Для этого достаточно и сотни тысяч людей, и тысячи людей, а 4 миллиона — это очень много, объясняет Людмила Гриневич. Зато на признание Голодомора геноцидом в мире может повлиять распространение неапробированных данных — то есть инструментализация истории.