Наш капітан. Остання зустріч з художником-мультиплікатором Давидом Черкаським (23.08.1931 – 30.10.2018)
Наверное, у каждого журналиста есть история о неудачной встрече с кумиром. В моём случае этим человеком был Давид Черкасский. Я с детства любил его работы, особенно «Остров сокровищ». У меня и сейчас возникает смеховая истерика во время его просмотра. Казалось, что его автор обязательно окажется весёлым человеком.
Я договаривался о встрече с Давидом Яновичем четыре раза. Раздобыл его городской телефон и каждый раз Черкасский вежливо отвечал на звонки, соглашался поговорить, но затем уезжал или просил перенести встречу. Мы с редактором синхронно нервничали, но все же взяли режиссёра измором.
Ещё на этапе подготовки стоило догадаться, что Черкасскому эта встреча была абсолютно не нужна. В других интервью Черкасский годами одинаково рассказывал о своём так и не снятом проекте «Макароны смерти», многолетней работе над компьютерной игрой (вероятно, это была типичная врунгелевская мистификация) и о том, что снимать больше не хочет и не будет. Украинская советская анимация после распада СССР оказалась в глубочайшем кризисе из-за отсутствия государственной поддержки, а к рыночным условиям аниматоры оказались не готовы.
Черкасский предложил встретиться в киевском Доме кино. Если кто не знает, то это лес в который ходят умирать советские украинские кинематографисты. Забытые государством и зрителем старики собираются там на ретроспективах, юбилеях и, зачастую, на похоронах коллег.
Мой кумир оказался пожилым грустным человеком в чёрном костюме. Я ждал его у ресторана Дома кино «Вавилон» (местный рассадник хамства). Черкасский поднимался по лестнице целую вечность. Ему было тяжело идти и от этого становилось ужасно стыдно, ведь он мучался из-за меня.
Мастер отказался от коньяка и попросил сразу перейти к делу. На вопросы отвечал чаще всего без интереса и точно так же, как и в других интервью. Я не мог найти тему, которая была бы ему хоть сколько-нибудь интересна. На вопросы о работе он говорил, что фильмов больше не снимает, вопросы о политике игнорировал в принципе. Казался уставшим от всего. И прежде всего – от журналистов с их одинаковыми вопросами. То есть – от меня.
Что-то он всё-таки рассказал. Но остатки «мяса» из текста Черкасский убрал при вычитке. Мы говорили по телефону, на этот раз Давид Янович был навеселе и вежливо говорил: «Рома, вот эту хуйню, пожалуй, нужно нахуй убрать». Наше интервью таяло на глазах, словно снег, но говорить с Черкасским было приятно. На прощание Давид Янович сказал мне «Целую нежно».
Вынес ли я из этой ситуации урок? Не жди, что четверть века без работы и пожилой возраст обойдут героя стороной. Я слишком поздно догадался, что мои собственные ожидания помешали мне воспринимать Черкасского как художника, оставшегося без работы в активном возрасте. Нет, конечно, он не голодал, даже умудрился рисовать рекламные заказы в 90-ые, но крупных работ после «Острова сокровищ» больше не делал.
Я ожидал Врунгеля, Доктора Ливси и Агента ноль-ноль-икс в одном лице, а ко мне пришёл добрый и мудрый старик. Он устал от нас всех, но все равно не отказывал в общении. Мне не нужно было высматривать в нём звезду советской мультипликации, мне стоило рассмотреть в нём человека.
Тогда на интервью я надеялся, что смогу заинтересовать Черкасского упоминанием фестиваля анимации «Крок». Много лет он был российско-украинским и имел двух «президентов-капитанов» – Давида Черкасского и Эдуарда Назарова («Жил был пес»). «Капитанами» их называли потому, что фестиваль проводили на паромах, которые ходили по Днепру и Волге. Но с началом военного конфликта фестиваль раскололся на две части и украинский «кораблик» трансформировался в трёхдневные показы анимации в Доме кино. «Крок» остановился на Днепре» – грустно объяснил Черкасский. Причина была проста – не хватало денег. Больше о фестивале Черкасский говорить не хотел, как и обо всём, на что не хватило финансов и чьей-то воли.
Российский «капитан» Эдуард Назаров отошёл в вечность в 2016-м. 30 октября 2018 в последнее плавание отправился его украинский коллега Давид Черкасский.
Целую нежно, Давид Янович. Плывите с миром.
