Ивано-Франковск пытается стать городом для всех. Рассказываем, почему инклюзия нужна не только людям с инвалидностью

Последние несколько лет об Ивано-Франковске говорят как об одном из самых инновационных и современных городов Украины. Главные примеры успеха — центр на базе бывшего завода «Промприбор», где сотрудничают государство, общественность и бизнес, или общественный ресторан Urban Space 100. При реконструкции улиц и создании общественных пространств учитываются пожелания пешеходов, велосипедистов и людей с инвалидностью. Но до полной инклюзивности городу еще далеко. Заборона рассказывает, как меняется Ивано-Франковск и каких изменений ему все еще не хватает.

Мы встречаемся с местной активисткой Ульяной Сидор у одной из больниц Ивано-Франковска. Город находится в красной зоне: здесь усилен карантин, а возле здания всегда курсируют скорые. Но в больнице Ульяна занимается не коронавирусом: она работает с инклюзивными проектами.

«Больница как обязательная структура должна быть доступной, — говорит Ульяна. — Хотя есть много нюансов, которые мы еще прорабатываем: меняем все пандусы, потому старые слишком большие, высокие и под неправильным углом. Но это меняется, и если строятся новые помещения, то уже безбарьерные».

Вопросами доступности и инклюзии Ульяна занимается около десяти лет. Она франковчанка и говорит, что желание менять город у нее было всегда. Началось все с установления звуковых светофоров. Это помогает не только людям с нарушениями зрения: Ульяна говорит, что и сама может не обратить внимания на свет, но всегда реагирует на звук. В этом и суть инклюзивных проектов: на самом деле они нужны всем.

Борьба за пандусы

Неподалеку от больницы, где работает Ульяна, расположено городское озеро, куда часто приходят местные. Сейчас из-за карантина людей здесь немного, но в хорошую погоду и спокойные времена это одно из любимых мест франковчан. Сейчас пространство переделывают — правда, из-за карантина сроки сдвинулись. Ульяна показывает то, что уже успели сделать: новые пандусы, велодорожки, уличные тренажеры.

«Когда советское меняют, мы видим много ненужного, — говорит Ульяна Сидор. — Например, лишние ступени, неудобные пандусы. Сейчас их уже поменяли и родителям с коляской будет проще идти, потому что новые пандусы шире».

Возле озера строят новые районы, уже стоит несколько домов. По правилам все новостройки также должны быть инклюзивными. Но на практике так получается не всегда. В новостройках или даже в бизнес-центрах, говорит Ульяна, все равно делают пандусы под углом 45° и выше. Такие пандусы слишком крутые и просто не подходят ни людям с инвалидностью, ни родителям с колясками.

«Люди не всегда понимают, что это не просто для галочки, — добавляет Ульяна. — Сейчас уже ГСН [государственные строительные нормы] изменились, фактически они заставляют об этом [о пандусах] думать, но все равно [строители] допускают такие ошибки».

Бороться с частным бизнесом действительно трудно, подтверждает начальник управления инфраструктурной политики горсовета Ивано-Франковска Назарий Рогов. Например, открывая магазин, владелец обязательно сделает одну или несколько ступеней перед входом. Хотя можно сделать вход на одном уровне с тротуаром, и это облегчит доступ маломобильным людям. «Не знаю — может, они думают, что начнется наводнение и всех затопит», — то ли шутит, то ли всерьез говорит чиновник.

Компромиссы с автомобилистами

От озера в старый центр города ведет улица Мазепы. Она частично пешеходная, часть тротуара окрашена в другой цвет: раньше это была велодорожка — потом знак убрали. Но люди все равно воспринимают ее как место для велосипедистов. Дорога для машин значительно сужена. Назарий Рогов говорит, что есть план сделать всю улицу пешеходной. Но когда об этом начали говорить, сразу возмутились автомобилисты.

«Нам пришлось прийти к компромиссу и просто сузить дорожную часть, а не убрать ее полностью, — говорит Рогов. — А теперь, когда люди видят, что стало удобнее, они и сами предлагают убрать автомобили совсем».

«Дороги сужаются и это правильно, — добавляет Ульяна. — Автомобилю достаточно одной полосы, чтобы добраться, куда ему нужно. Когда есть две полосы, особенно в центре, да еще и парковка с обеих сторон, то машина занимает много пространства. И детям, например, некуда пойти поиграть в центре. Центр должен быть доступным для каждого жителя, который из любой точки города может добраться туда без препятствий и барьеров».

Главная улица Франковска — так называемая «Стометровка», старейшая пешеходная улица города. Неподалеку — улица Леси Украинки, ее реконструкцией занимались уже местные власти.

«Когда проект еще только разрабатывали, активисты отметили, что стоит сохранить исторические бордюры Ивано-Франковска, которые есть только в нашем городе, — говорит Рогов. — Но мы делали улицу полностью безбарьерной. Поэтому решили оставить немного бордюров, как часть оформления — но так, чтобы безбарьерность осталась».

Он добавляет, что здесь, на перекрестке улиц, постоянно пересекаются потоки людей, потому что это туристический центр города. По его подсчетам, это примерно 30 тысяч человек ежедневно — большая цифра для маленького Франковска. Рогов говорит: то, что люди приходят сюда гулять — лучший показатель правильно спланированного общественного пространства.

Гендерная безопасность

В 2019 году Ульяна Сидор стала участницей программы Eastern Partnership Civil Society Facility. Благодаря ей молодые люди, которые инициируют изменения в культуре, медицине, социальной работе, медиа и других сферах, получают поддержку от ЕС, высказывают мнение от имени молодежи на крупных международных мероприятиях и развивают свои лидерские навыки. Для этой программы Ульяна разработала методологию оценки безопасности общественных мест на примере Ивано-Франковска. Особенность этого исследования в том, что оно учитывает гендерные аспекты в сфере безопасности.

«Мы с экспертами разработали методологию оценки общественных пространств с учетом критериев безопасности, — говорит Ульяна Сидор. — Мы использовали опыт Вены. У них есть департамент, который занимается инфраструктурой, различными проектами. Они разработали целое пособие «Как учитывать гендерно различные критерии и потребности разных пользователей для их собственных парков, дорог, тротуаров». Оно очень конкретное — с размерами, каким что должно быть. Они все мерили, определяли, сколько нужно для того, чтобы там, например, мама с одним ребенком поместилась, с двумя, или, например, с сумкой или с собакой. То есть они брали и изучали различные ситуации, все это очень подробно описано и используется в работе».

Гендерные аспекты не делят город на условные пространства для женщин или мужчин. Ульяна объясняет, что большинство документов, используемых при планировании общественных пространств, ориентированы на очень схематичный портрет пользователя. И чаще всего речь идет о молодом мужчине. Хотя это неправильный подход, ведь мужчины и женщины по-разному чувствуют себя в одном и том же пространстве. То же самое касается и пожилых людей: потребности бабушек и дедушек отличаются, добавляет Ульяна Сидор. Город, ориентированный на людей, у которых больше потребностей, будет более комфортным. Условно говоря, пространство, в котором женщина на инвалидной коляске будет чувствовать себя безопасно, более безопасен и для других жителей.

«Женщинам о своих страхах и проблемах говорить проще, чем мужчинам, — объясняет активистка. — Но их важно учитывать. Например, я женщина, и мне важно, чтобы я видела «путь отступления» в случае нападения. То есть если я вижу, что у дорожки есть продолжение, то мне спокойнее, а когда я не знаю, что меня ждет за условным домом, появляется этот субъективный страх. У мужчин может быть страх толпы, потому что был какой-то негативный опыт в детстве — возможно, драка — и это запомнилось. Я знаю много мужчин, которые отказываются ходить на концерты, ярмарки, потому что там толпа, может случиться кража или драка».

Проблемы консервативности

Ивано-Франковск действительно стал намного комфортнее, чем еще 5-10 лет назад, говорит активистка организации «СТАН» Юлия Синькевич. Но тут же добавляет: речь идет только об инклюзии для маломобильных людей и людей с инвалидностью. Другим группам населения — например, ромам или ЛГБТ+ людям — до сих пор трудно почувствовать себя комфортно в городе.

Ивано-Франковск, несмотря на современные идеи и решения, до сих пор остается консервативным городом. А городские власти только подыгрывают этим настроениям. С одной стороны, мэрия и сам глава города Руслан Марцинкив максимально открыты перед избирателями. Чиновники ведут страницы в соцсетях, где активно отвечают на вопросы. Департамент архитектуры создал фейсбук-группу «Коммуналка», где обсуждает проблемы общественного пространства. Сам мэр успешно строит образ открытого человека: ходит по городу, общается с гражданами. Франковцам это нравится. Ульяна Сидор добавляет, что чиновники довольно охотно сотрудничают с активистами в проектировании общественных пространств, и учитывают их пожелания.

Но с другой стороны, именно Руслан Марцинкив — главный распространитель антиромских и гомофобных настроений в городе. На одном из совещаний он, например, спросил, почему ромов «не упаковали» и не вывезли с вокзала. Правда, потом пояснял, что имел в виду только нарушителей карантина.

В многочисленных интервью Марцинкив подчеркивает, что Франковск — христианский и традиционный город. Говорит, что «гей не может быть патриотом». Освящает Дворец Потоцких после выступления группы «Хамерман знищує віруси», потому что это был разврат. Или освящает лифт в новом доме.

«Он работает на своего избирателя, — говорит Юлия Синькевич. — В городе действительно преобладают антиромские и гомофобные настроения. А ромов у нас много из-за близости границы. И когда Марцинкив говорит что-то антиромское, работать с людьми становится еще сложнее. Сложнее преодолевать существующую стигму».

ЛГБТ+ людей, добавляет Синькевич, в городе вообще как бы нет. Здесь трудно провести Марш равенства, однако регулярно проходят «Марши за традиционные ценности». А местные депутаты постоянно обращаются к президенту или депутатам с просьбой «запретить гей-пропаганду».

Команда «СТАНа» работает именно с такими чувствительными темами. Она проводит тренинги для молодых активистов и предпринимателей, организует межкультурные диалоги и дискуссии, помогает беженцам из Беларуси и других стран с авторитарными режимами временно обосноваться в Украине и публично отстаивает соблюдение прав человека. Многим это не нравится. За пять лет работы на организацию несколько раз нападали агрессивно настроенные люди.

Один раз поводом для нападения стала организованная «СТАНом» интеркультурная африканская вечеринка, вспоминает Юлия Синькевич. Потом — дискуссия с проукраинскими правозащитниками из России о будущем отношений с людьми из страны, которая развязала войну на Донбассе и осуществила аннексию Крыма. В третий раз напали, когда проходил тренинг по гендерным вопросам, и в четвертый — когда сделали тренинг о правах ЛГБТ+.

«Мне нравится Франковск, я вижу, как он меняется и становится более комфортным, — говорит Юлия. — Классно, что центр города делают доступным, учитывают потребности людей с инвалидностью. Но инклюзия значительно шире, и мы об этом постоянно говорим. Поэтому нас иногда воспринимают как оппозицию к власти, хотя это не так. Просто мы говорим о вещах, которые власти не нравятся, и с которыми она не хочет работать».

Поощрение изменений

Ульяна Сидор говорит, что хочет продолжать работать со своим исследованием, чтобы воплотить его в жизнь. Оно универсально: его можно масштабировать на всю Украину, так как методология подходит каждому городу. Сейчас Ульяна передала все свои наработки в профильный департамент мэрии. Говорит, что там ее заверили: наработки читали и кое-что из них уже используют. Но Ульяна признает, что заставить чиновников воплощать эти технологии в каждом городе не получится.

«Я не могу сказать, что общественные проекты у нас проваливаются, — добавляет она. — Они все идут, но все равно трудно все реализовать, трудно работать с различными департаментами, с различными структурами. Есть органы, которые по-другому видят ситуацию. Например, если ты меняешь автотранспортное движение, нужно сотрудничать с полицией, а у них свое видение. Трудно каждого убеждать: это действительно требует много времени. Но я вижу, что [взгляды] все-таки меняются. Нанимают новых архитекторов, дизайнеров. А это новое поколение, гораздо более толерантное к людям с инвалидностью и в других вопросах».

Материал создан при поддержке программы Евросоюза Eastern Partnership Civil Society Facility.