Війна і права. Як Верховна Рада мимоволі відстоює громадянські права
Короткая эпопея с введением военного положения в Украине из потенциального события исторического значения выродилась в неубедительный символический жест. Президент продемонстрировал, как он решительно настроен в случае чего отвечать на новые вызовы российского агрессора, а Верховная Рада, привычно поскандалив, его поддержала. Иные смыслы военного положение в отдельных областях на скоротечные тридцать дней ускользают, тем более продлить его не получится: одновременно проголосовали дату выборов, которая несовместима с затягиванием мер чрезвычайного порядка.
Люди из президентского окружения не скрывают, что хотелось бы таким образом помочь президенту выскочить из тупика социальной проблематики, в который его загоняют оппоненты, и вернуть образ главнокомандующего в сверкающих латах. Однако если не случится, не приведи господи, чего-то действительно чрезвычайного, то эффект окажется еще более краткосрочным и ограниченным, чем такое очень условное военное положение.
Зато что обращает на себя внимание по итогам парламентских прений, так это апелляция всех без исключения сторон к святости гражданских прав.
Александр Турчинов: «В связи с введением в Украине военного положения временно на период действия правового режима военного положения могут – уважаемые депутаты, я подчеркиваю: могут ограничиваться конституционные права и свободы человека и гражданина в соответствии с законами и Конституцией Украины. Кто смотрел вчерашнее заседание СНБО, тот мог увидеть в выступлении президента жесткую позицию, что он не планирует использовать эту норму, но в случае обострения условий… мы должны иметь такой инструмент…»
Олег Ляшко: «Порошенко вводит военное положение не против агрессора, а против каждого украинца. Этим указом ограничиваются права граждан на тайну переписки, неприкосновенность жилища, вмешательство в личную жизнь, свободу передвижения, свободу мысли и слова, выборы, право на мирные собрания право на собственность, на предпринимательскую деятельность, право на труд, на образование. Скажите мне, пожалуйста, каким образом поможет отбить российскую агрессию лишение украинцев права на образование, права работать, права зарабатывать, право разговаривать на родном языке?»
Юлия Тимошенко: «Мы не готовы под прикрытием военного положения поддержать реальное разрушение прав и свобод украинцев… Я цитирую президента: «Ограничения прав и свобод не будет. Точка. Я обещаю.». А теперь я цитирую пункт три указа, который подан сегодня в парламент, где вводится полная ликвидация конституционных прав человека…»
Виктория Сюмар: «Я от себя очень прошу действительно не злоупотреблять с возможностью ограничения прав людей. Закон четко говорит: должна быть обоснованная необходимость…».
Владимир Гройсман: «Что касается прав и свобод граждан. Такая дискуссия была вчера на заседании СНБО. Президент абсолютно четко сказал: никаких ограничений прав и свобод человека не будет. И я верю в слова президента».
Даже делая поправку на обычную практику манипуляций в публичных выступлениях политиков, нужно отметить, как тематика гражданских прав в публичной риторике становится священной коровой. Пусть пока больше в речах, чем на деле, но вначале, как известно, было слово. Так складывается политическая культура и закладывается традиция: на гражданские права покушаться зась, в том числе под самым благородным предлогом. Тут взаимная подозрительность политиков, пусть даже продиктованная в первую очередь личной неприязнью и конкурентной борьбой, играет на руку обществу.
Как ни неимоверно это звучит, от их взаимных свар бывает порой больше пользы, чем от опасного единодушия и сплоченности. Объединяются-то они как раз по большей части против общественных интересов, отстаивая свои корпоративные права правящего класса. Многих расстраивает раздрай во власти, продемонстрированный, в том числе во время заседания по вопросу о введении военного положения. Верховная Рада в действии вообще душераздирающее зрелище. Но, согласитесь, дружная Государственная Дума вообще за гранью добра и зла.
