Никто не рассчитывал, что в этих домах люди будут жить поколениями. С годами дома обросли гаражами, сарайчиками и другими временными конструкциями. Здесь же сложились свои, неформальные суровые правила. Передвижение между микрорайонами для молодого человека могло иметь серьёзные последствия.

Егор Матюхин вспоминает, что при переходе из одного «гетто» в другое к подростку тут же цеплялись парни с чужого района и могли запросто избить. «На районе» был большой пустырь, «там могли выкинуть – и никогда больше не найти».

Друг и коллега Егора по Центру уличной культуры Валера Бычков тоже отлично помнит те времена. «У нас не было метро, и чтобы попасть из одного района в другой, нужно было ехать на автобусе, а там идти пешком, – вспоминает Валера. – При таком передвижении остаться незамеченным сложно – в любой момент ты мог «выхватить».

На районах подростки жили в своей замкнутой реальности, где было мало развлечений. Время проводили сидя на лавке с семечками и дешевым алкоголем. Что еще? Трава, клей, димедрол.

Да и сейчас во дворах на улице Тракторостроителей рядом со школой можно увидеть пустые упаковки от таблеток и шприцы. На стенах – граффити «фен шиш» с указанием телеграм-канала, где можно достать наркотики. В этом смысле за 20 лет поменялось не много.

Собственно, что такое для мэрии брейк-фестиваль по сравнению с концертом Ани Лорак на центральной площади в честь дня города? Толпа не придет, благодарить мэра никто особо не будет…

«На стадион Берси в Париже на фестивали брейкинга стекаются тысячи людей, платят за это нормальные деньги, – сетует Егор. – В Варшаве государство выделяет огромные бюджеты на такое. Почему у нас на это все забивают?»

Егор с товарищами настойчиво пробивали дорогу к европейским и американским фестивалям, брейкерам, промоутерам. Егор выступал сам, привозил домой победные кубки. Учился у западных звезд брейкинга делать презентации, «продавать» свои инициативы.

«Я назойливо заебывал город, – говорит он. – И тут пришел пиздец». Началась война.

Харьков перешел на военные рельсы, превратился в прифронтовой город. Активные молодые люди бросились обувать армию, спасать раненых, размещать вынужденных переселенцев. Культурная тусовка перемкнулася на благотворительные концерты и митинги. Кому в такое время было дело до брейкинга?

«Отменились все фесты, – вспоминает Егор. – К нам отказались приезжать практически все, ссылаясь на то, что у нас идет война. Мы поняли, что всем нашим проектам конец».

Ситуацию пришлось молниеносно разруливать. Три друга несколько месяцев продумывали экстренный план. Придумали.

К слову, об Олимпе. В 2017 году международный Олимпийский молодежный комитет решил добавить брейкинг в число новых видов спорта на юношеской Олимпиаде-2018 в Буэнос-Айресе. Разразился скандал: ответственность судить би-боев возложили на Всемирную ассоциацию спортивных танцев – организацию, которая объединяет «бальников», и к брейкингу не имеет никакого отношения.

Мировая звезда брейкинга Мидус (Serouj «Midus» Aprahamian) написал гневную петицию против такого решения, которая называлась так: «Всемирная ассоциация спортивных танцев, руки прочь от хип-хопа!» Претензия состояла в том, что ассоциация, на его взгляд, решила подмять под себя целый мир, который десятилетиями выстраивался драками и смертельными баттлами в гетто по всему свету. Мидус выразил опасение, что таким способом брейкинг может обесцениться как социальное явление. И вот почему.

Технички по-прежнему охраняют дворец. Удивительно, но и сегодня борьба брейкдансеров за уличное пространство продолжается. Людей, которые занимаются спортом и танцами, разгоняют муниципальные службы. Учреждения, которые по своей функции должны быть открыты для общественных инициатив и содействовать им, держат двери закрытыми (например, тот же «фаллос»). Да и многие горожане почему-то продолжают маркировать брейкинг-комьюнити как гопников. Почему?

«Наверное, потому что мы занимаемся улицей, люди не считают это чем-то высоким», – печально говорит Валера.

Условия унылых спальников таковы, что и школа брейкинга, и Центр уличных культур, и фестивали не могли появиться в Харькове. Но – появились.

«Получилось только потому что в Харькове есть мы, и мы не хотим уезжать, – говорит Валера. – Должны быть люди, готовые пройти определенный путь, и у которых цель – не коммерческая, а – поменять общество. Ведь те дети, которые сегодня приходят в зал и тренируются, возможно, никогда не будут на улице пить, курить, наркотиками увлекаться».

Сегодня троица из харьковского Центра уличных культур помогает развивать уличную культуру в других городах и даже других странах.

В Лисичанске (Луганская область) они консультируют скейт-парк «Дружба», появившийся силами подростков и взрослых активистов два года назад в помещении одноименного кинотеатра.

А в Молдове – помогли создать подобный проект Urban Generation. В Риге основатели организации «Гетто» вдохновились харьковским опытом и создали свой форум уличных видов спорта и урбан-культур для европейских инициатив.