Подозреваемый без подозрений. Что делал муж Юлии Кузьменко возле дома Шеремета в ночь перед убийством?

В деле об убийстве журналиста Павла Шеремета — самом громком убийстве постмайданной Украины — есть фигурант, о котором вы вряд ли слышали. Он связан с криминальным миром и спецслужбами, а в ночь перед убийством журналиста находился возле места закладки взрывчатки. С приходом к власти президента Владимира Зеленского об этом человеке довольно быстро забыла полиция. Он так и не стал подозреваемым, хотя имел на это все шансы — больше, чем кто-либо из подозреваемых, оказавшихся за решеткой. Читайте подробности в расследовании Забороны.

Рано утром 20 июля 2016 года журналист Павел Шеремет подорвался в машине в центре Киева. На момент убийства он был гражданином России с видом на жительство в Украине, ведущим «Радио Вести», исполнительным директором издания «Украинская правда» и гражданским мужем основательницы издания Алены Притулы. Тогдашний президент Петр Порошенко назвал расследование смерти журналиста «делом чести», однако за его каденцию официальное расследование не продвинулось ни на йоту. 

Как только президентом Украины стал Владимир Зеленский, он первым делом пообещал, что полиция узнает имена убийц, и это было частью уговора с тогдашним министром внутренних дел Арсеном Аваковым — единственным чиновником Кабинета Министров, сохранившим свой пост после парламентских выборов 2019 года. Спустя всего полгода после прихода Зеленского к власти полиция собрала брифинг и сообщила о завершении громкого расследования. В исполнении убийства обвинили троих человек, связанных между собой волонтерством на фронте. Андрей «Riffmaster» Антоненко служил в ССО (Силы специальных операций Вооруженных сил Украины), Юлия «Лиса» Кузьменко работала детской кардиохирургиней и ездила на Донбасс в качестве волонтерки, Яна Дугарь служила военным медиком. 

Еще двоим знакомым троицы подозреваемых не предъявили официальных обвинений, но представили их как людей, которые имеют отношение к организации убийства, — это бывшая сотрудница киевского СИЗО Инна «Пума» Грищенко и ее муж Владислав «Буча» Грищенко, неоднократно судимый за тяжкие преступления специалист по взрывчатке, служивший сапером в 95-й аэромобильной бригаде ВСУ (про супругов Грищенко и их связи со спецслужбами Заборона сделала большое расследование).

Около двух лет Антоненко и Кузьменко — люди, которых полиция называет закладчиками взрывчатки под авто Шеремета, — провели под арестом в СИЗО, несмотря на серьезные пробелы в материалах обвинения и противоречивые данные экспертиз. Дугарь быстро выпустили под круглосуточный домашний арест, а летом 2021-го ослабили его до ночного и сняли электронный браслет. В августе 2020-го под круглосуточный домашний арест вышла Кузьменко (позже арест заменили на ночной), а в апреле 2021-го — Антоненко. Бывший президент Петр Порошенко публично поддерживал подозреваемых и даже выдвинул Юлию Кузьменко кандидатом в народные депутаты от своей партии «Европейская солидарность» в 50-м округе Донецкой области.

«Пума» вышла на свободу под залог в 2020 году, «Бучу» отпустили под домашний арест в январе 2021-го.

Суды по делу об убийстве Павла Шеремета продолжаются, но они уже давно превратились в демонстрацию противостояния политических оппонентов — обвиняемых, которые декларируют свою лояльность представителям оппозиции (Петру Порошенко и партии «Европейская солидарность»), с одной стороны, и полиции с прокуратурой, представляющих «партию власти», с другой. В такой ситуации присяжным, которые должны будут вынести вердикт, тяжело быть беспристрастными и разобраться в фактах и домыслах сторон. И это точно не помогает достичь справедливости для убитого журналиста и его близких.

Журналисты Забороны получили доступ к материалам уголовного дела, которые показывают, как полиция вела расследование и на чем строила обвинение. Мы изучили все материалы, переданные полицией в прокуратуру и суд, сопоставили их с теми материалами, которые были нам доступны до момента передачи дела, и получили очень интересные данные. Оказалось, что полиция тщательно следила за гражданским мужем Юлии Кузьменко — Петром Кияном. И не просто следила: следователи изучали его звонки, связи и окружение с осени 2016 года, а также прослушивали его и установили слежку в сентябре 2019-го.

Вероятнее всего, личность Кияна заинтересовала полицию, потому что он достаточно долго находился возле дома Павла Шеремета в ночь перед убийством. Однако ему не предъявили обвинений, и у следователей не возникало к нему вопросов в течение расследования и по сей день. 

Кто такой Петр Киян?

Петр Киян — это человек, которого вы можете знать по прозвищу «Электрик». Он гражданский муж подозреваемой по делу об убийстве Шеремета Юлии Кузьменко. Во время Майдана он был участником 11-й сотни Самообороны Майдана, известной как «Нарния». 

Имя Кияна фигурировало на брифинге полиции в декабре 2019 года в нетривиальном контексте. 

За полтора месяца до ареста Кузьменко и двоих других подозреваемых «Электрик» намеревался покончить с собой. Он сообщил об этом своему другу Владу Грищенко по прозвищу «Буча», который на тот момент уже находился в тюрьме по делу о покушении на ивано-франковского предпринимателя и знал, что его рассматривают как возможного участника покушения на Шеремета (мы писали об этом в расследовании Забороны вот здесь). Между мужчинами состоялся такой разговор:

Шок Грищенко усиливается тем, что за несколько дней до этого разговора покончил с собой Иван Вакуленко — его товарищ, которого незадолго до брифинга вызывали на допрос по делу Шеремета. 

Во время брифинга полицейские рассказали, как устроили целую спецоперацию, чтобы предотвратить самоубийство «Электрика».

Но депрессия Кияна не связана напрямую с этим делом и угрозой тюрьмы. Накануне этого разговора Юлия Кузьменко обнаружила пропажу половины хранившегося у нее золота. Из полицейской прослушки, имеющейся в материалах дела, становится ясно, что Киян заложил его в ломбард, чтобы расплатиться с долгами, а также профинансировать день рождения самой Кузьменко. 

Долги возникли из-за того, что в 2018 году Киян получил под контроль песчаный карьер в Черкасской области. Но бизнесу помешали более могущественные силы. «Влада піджала всьо під себе, ну, не влада, а Аваков, зробили фірму-прокладку через них, бо їм треба давати відкат. З кожної тонни вони забирають 45 гривень», — так объясняет ситуацию Киян в разговоре с другим собеседником, говорится в материалах дела. Цена на песок в итоге стала слишком высокой. Никто не хотел его покупать, и Киян оказался банкротом.

Но карьер — лишь одна из многочисленных сфер деятельности Петра Кияна. Материалы прослушки дают хорошее представление об этой многогранной фигуре. 

Во-первых, он много работает по своей основной специальности: он автомобильный электрик. Например, за день до памятного разговора с «Бучей» он ставил сигнализацию на машину жены своего друга Инны Грищенко, известной как «Пума». О ней мы тоже писали в нашем расследовании.

Во-вторых, он вообще много занимается машинами, их продажей и перегонкой. Кроме того, он выполняет роль посредника между представителями ветеранского движения, криминальных группировок, большого бизнеса и представителями власти, особенно правоохранительных органов и спецслужб.

В материалах прослушки Кияна неоднократно возникает тема СБУ. Сам он называет организацию «службой божьей». Киян занимается посредничеством между сотрудниками СБУ и бизнесменами или региональными политиками по вопросам, далеким от безопасности страны. Он часто бывает в зданиях, связанных с СБУ. Также у него немало друзей и в других силовых ведомствах.

Например, 26 июня 2019 года он, согласно данным полицейской прослушки, разговаривает с Александром Насонкиным, учредителем компании «Укр Транс Груп». Киян передает от сотрудника СБУ по имени Андрей, что в тот день «служба» встретиться не может, и назначает встречу на следующий день. Он говорит своему собеседнику, что встреча, вероятнее всего, произойдет на Владимирской, «бо я не думаю, що вони будуть з кантори вибігати». На Владимирской находится Главное управление СБУ.

Темой встречи является песок. «Вони сказали, що є озерний і річковий. Там треба сідати і говорити», — говорит Киян. Особого пиетета к своим бизнес-партнерам в СБУ Киян, судя по всему, не испытывает. «Я попередив, що ми хлопці прості і можемо послати на х*й», — говорит он.

В других ведомствах у Кияна также множество друзей, с которыми он решает вопросы на весьма серьезном для простого автоэлектрика уровне. Например, 30 октября 2019 года он разговаривает с Алексеем Полывачом, на тот момент главой экспертной группы Министерства инфраструктуры Украины. Следователи по делу Шеремета идентифицируют его как «Леша Тень». Под этим же прозвищем он записан в контактах своих телефонных абонентов.

Киян спрашивает, может ли Полывач помочь ему выйти на команду президента Владимира Зеленского. Полывач спрашивает, касается ли это оборонки. Киян отвечает, что это касается Генеральной прокуратуры. Не объясняя сути дела по телефону, Киян дает понять, что собирается своим посредничеством с представителями власти заработать. «Потому что бесплатно мне уже них*я не интересно», — говорит он. Полывач отвечает ему, что хорошо его понимает.

«Это надо типа Дубинского, б****, чи таких», — говорит Киян. Речь, очевидно, идет о депутате Верховной Рады от партии «Слуга народа» Александре Дубинском. «Ну, на Дубинского у меня есть выход», — отвечает ему Полывач. «Я думаю, что с ним этот вопрос реально решить, правильно?» — уточняет Киян. «Ну, думаю, да», — говорит ему собеседник.

На следующий день, 31 октября, Киян встречается с Полывачом, а также с Алексеем Петровым — мелитопольским волонтером, не прошедшим в 2019 году в Раду по списку «Европейской солидарности». Встреча происходит возле штаб-квартиры партии. Еще одним собеседником в этот день становится Сергей Самиляк — герой многочисленных межклановых разборок в Закарпатье, который в начале февраля 2022 года был арестован детективами НАБУ за дачу взятки в размере 120 тысяч долларов для получения разрешения на строительство. Это был всего лишь один день из жизни автоэлектрика Петра Кияна.

Петр Киян и общение с правоохранительными органами

В сентябре 2019 года, жалуясь на жизнь своему земляку Петру Панькиву, Киян, судя по материалам прослушки, рассказывает занимательную историю, которая красноречиво описывает характер его деятельности. Согласно декларации, Панькив работает в департаменте прокурорского надзора над досудебными расследованиями Генпрокуратуры Украины. Еще недавно он был сельским прокурором на родной для него и Кияна Тернопольщине, где на районном тесте на знание законов и общие способности (его проходят, чтобы понять, соответствует ли чиновник должности) он занял последнее место из 31. Результаты теста опубликованы на сайте областной прокуратуры.

Разговор прокурора с Кияном начинается с отставок ключевых лиц Министерства внутренних дел после прихода к власти президента Владимира Зеленского и его партии «Слуга народа». Панькив сообщает, что был на некой встрече и узнал там о грядущей отставке главы Национальной полиции Сергея Князева (его уволили в сентябре 2019-го).

В разговоре раскрывается следующая картина. В январе 2016 года в отеле «Хата магната» на карпатском курорте Драгобрат произошла перестрелка с участием бойцов неформальной добровольческой группировки «Правый сектор». Пятерых «правосеков», включая начальника штаба ДУК ПС, арестовали. В разговоре с Панькивом Киян признается, что был шестым фигурантом дела, но под уголовное преследование так и не попал. При этом именно он вел переговоры с властями, а конкретно с Сергеем Князевым, возглавлявшим на тот момент полицию Закарпатской области. Вот как он описывает их результат:

Но что-то пошло не так. Сдавшихся «правосеков» сильно избили и посадили на два месяца в СИЗО.

Сам же Киян в тот раз чудесным образом избежал ареста. По его словам, в процессе переговоров ему вдруг понадобилось везти неизвестную женщину в больницу, и он просто покинул место происшествия. Однако полиция объявила в розыск машину Кияна, BMW X5. Это была краденая машина, которую он купил в центре техобслуживания по дешевке, но использовал техпаспорт на другой, практически идентичный автомобиль — его он вдребезги разбил годом ранее. Когда он покупал краденый «бумер», продавцы пообещали ему, что полиция не сможет найти оригинальный серийный номер его двигателя. Но когда Киян вернулся в Киев, его остановили по подозрению в использовании машины-двойника. После долгих препирательств машину отвезли на штрафстоянку. Оттуда Киян отправился улаживать вопрос не с кем-то, а непосредственно с тогдашним начальником киевской полиции Андреем Крищенко — давним знакомым, который, по словам Кияна, сам позвонил ему с предложением помощи. 

Но на следующий день Киян понял, что Крищенко его обманул и машина попала на техническую экспертизу. Эксперты сделали смыв стакана — верхней части брызговика — и там обнаружился оригинальный серийный номер двигателя. Машина числилась в угоне по спискам «Интерпола» — международной организации уголовной полиции.

Можно было бы подумать, что в этот момент над Кияном наконец завис меч правосудия, но не тут-то было. Киян спокойно отдал следователю ключи от машины, сел в такси и поехал в тот самый сервисный центр, где купил краденый «бумер». Там он показал экспертное заключение и потребовал вернуть заплаченные за автомобиль 2 тысячи долларов. По его словам, которые содержатся в расшифровке прослушки в материалах дела, он достал из кармана гранату и пригрозил сотрудникам центра, что в следующий раз «приедет с РПГ [ручной противотанковый гранатомет]» и разнесет СТО. Как он утверждает, сотрудники СТО вернули ему деньги.

Сама история характеризует не только Петра Кияна и высокопоставленных чиновников украинской полиции, но и сотрудника Генеральной прокуратуры Петра Панькива, который спокойно выслушивает его рассказ об очевидном нарушении закона. Судя по всему, у Кияна была солидная «крыша» в правоохранительных органах. 

Что говорят биллинги? 

19 июля около 23:00 Павел Шеремет вышел из дома на ул. Ивана Франко, 12, чтобы встретиться с на тот момент народным депутатом, основателем полка «Азов» и партии «Национальный корпус» Андреем Билецким и его ближайшим соратником Сергеем Коротких (прозвище «Боцман» — Заборона писала о его связях с российскими и беларускими спецслужбами). Они хотели обсудить грядущую акцию «Нацкорпуса», запланированную на 20 июля. Биллинги, имеющиеся в материалах дела (отчеты о звонках, интернет-данных и других мобильных соединениях, которые мобильные операторы предоставляют по запросу правоохранительных органов), подтверждают, что на встрече присутствовали двое лидеров «Азова» и четверо членов азовского движения. Они коротко переговорили, и Шеремет ушел домой спать. 

Судя по записи с камеры внешнего наблюдения, в 00:22 некто подошел к автомобилю журналиста и провел манипуляцию с ним. Что конкретно он сделал, на записи не видно из-за низкого качества картинки. Видео опубликовал «Обозреватель» 22 июля с подписью «подготовка закладки взрывчатки». Источник Забороны утверждает, что эту запись «Обозревателю» передали следователи МВД. Позже это видео не фигурировало ни в официальном расследовании, ни на брифинге полиции в декабре 2019-го. Про него как будто забыли. Его даже не приобщили к делу в ходе суда.

Именно в это время неподалеку от дома Шеремета находился Петр Киян. В распоряжении редакции Забороны имеются биллинги телефонов Кияна, Юлии Кузьменко и Андрея Антоненко с начала 2016 года по декабрь 2019-го. Судя по ним, после обеда 19 июля Киян стал часто созваниваться со своей знакомой Катериной Ермак. На тот момент Ермак работала администраторкой ресторана «Мафия», расположенного на улице Богдана Хмельницкого 27/1 — это в 130 метрах от места, где на следующее утро взорвется машина Шеремета. От входа в ресторан перекресток с улицей Ивана Франко хорошо просматривается.

Катерина Ермак явно была не чужим Кияну человеком: на протяжение 2016 года он созванивался с ней чаще, чем со своей гражданской женой Кузьменко. Вечером 19 июля он отправился в центр Киева, продолжая созваниваться и переписываться с Ермак, а незадолго до полуночи оказался в двух шагах от ее работы на Богдана Хмельницкого. Удивительно, что после шквала звонков Киян и Ермак если и встретились, то совсем ненадолго, так как они продолжали перезваниваться, находясь в непосредственной близости друг от друга. Ермак иногда использовала не личный, а корпоративный номер ресторана, по которому бронируются столики, что указывает на ее присутствие внутри ресторана.

В последний раз биллинги зафиксировали, что Киян находился в районе дома Шеремета в 00:25. После этого он отправился в свою квартиру на левом берегу Киева.

В течение ночи телефон Катерины Ермак был постоянно включен — биллинги показывают, что она находилась либо в «Мафии» на Богдана Хмельницкого, либо в 200–300 метрах от ресторана.

По данным, опубликованным полицией, преступники заложили взрывчатку под машину Шеремета в 02:33. Взрыв произошел в 07:45. В это время телефон Петра Кияна находился дома, на левом берегу. Ермак, судя по биллингам, работала в ночные смены и обычно уходила из ресторана после девяти или около десяти утра. Но 20 июля она ушла с работы в 08:05 — через двадцать минут после взрыва. А значит, она точно видела, что произошло.

Кто может стоять за Кияном?

В материалах дела следователи, описывающие телефонные разговоры Петра Кияна, говорят о нем как об участнике «банды». Это довольно громкое слово — и вот что нам удалось выяснить. 

Ближайший соратник Кияна — Назар Дзявун, с которым он вместе прошел Майдан в 11-й сотне «Нарния», а также его жена Леся Шеповалова. Киян вместе с Юлией Кузьменко дружат с ними уже много лет — они оба подтвердили это в разговоре с журналистами Забороны. 

Дзявун и Киян, по словам последнего, знакомы еще с Майдана. Оба друга неоднократно выкладывали совместные фотографии времен службы в добровольческом батальоне «Киевская Русь». Их подруги, Кузьменко и Шеповалова, тесно общаются между собой и ездят вместе в зону АТО. В 2015 году Шеповалова получила благодарность и памятный значок от главы СБУ Валентина Наливайченко «за значительный вклад в дело утверждения и укрепления государственной безопасности Украины».

Из материалов прослушки видно, что у Кияна и Дзявуна есть шеф, который в многочисленных разговорах с Юлией Кузьменко и другими абонентами проходит под кодовым словом «37-й». Киян постоянно выполняет задания «37-го» и ездит в командировки с ним либо по его поручению. Например, в стенограмме прослушки говорится о том, что в июне 2019 года Киян по просьбе «37-го» начинает выяснять обстоятельства смерти депутата и военного блогера Дмитрия Тымчука через свои контакты в СБУ и ГУР (Главное управление разведки Украины). Собеседники уверены, что это было убийство, предположительно связанное с оборонной промышленностью. Официальная версия — самоубийство.

Кто же этот загадочный «37-й»? На предполагаемого шефа Кияна и Дзявуна указывает, например, то, как различные абоненты записывают их в своих телефонных книжках. Базы данных телефонных номеров находятся в публичном доступе в интернете. Киян фигурирует в списках контактов своих абонентов как «Петя Медведь», а Назар Дзявун — как «Марат Медведь». «Медведь» — это сотник 11-й сотни Самообороны Майдана Анатолий Жорновой.

Дзявуна и Кияна легко обнаружить в окружении «Медведя» на фотографиях и видео, в основном сделанных во время различных разборок с участием Самообороны Майдана уже после Революции достоинства. Дзявун также числится сооснователем охранной компании «Международный специальный сервис», которую Жорновой создал за три месяца до Майдана. 

Судя по материалам прослушки, поздно вечером 31 октября 2019 года Петр Киян ожидает приезда «37-го» в Киев в том числе и потому, что хочет рассказать ему о заложенном в ломбард золоте Юлии Кузьменко и связанном с этим личном кризисе. На следующее утро в 11:16 Киян обсуждает предстоящую встречу с «37-м» с Кузьменко, и та советует ему «рассказать всю правду» — судя по другим звонкам, между супругами уже состоялся решающий разговор.

В 12:57 Киян приезжает в район новостроек возле аэропорта «Жуляны» и спрашивает у своего собеседника, как к нему проехать. Абонент идентифицируется как Анатолий Жорновой, «Медведь». Вскоре Киян заходит в частный дом к Жорновому и, согласно материалам слежки, проводит у него около семи часов. Вечером он уезжает домой и больше ни с кем не встречается. То есть либо Жорновой и есть тот самый «37-й», либо работает на кого-то еще более авторитетного, кто мог находиться с ним в помещении.

Но Жорновой и сам — птица довольно высокого полета. Об этом говорит, например, причина, по которой встреча проходит в новостройках возле аэропорта.

Пока Киян находится у Жорнового, ему звонит журналистка телеканала СТБ. Киян говорит, что вдоль старой дороги, которую раньше использовала пожарная служба аэропорта «Жуляны», ведется строительство жилого комплекса. Но один из местных жителей против — поэтому он перекрыл дорогу, вывалив на нее строительный мусор. Журналистка спрашивает, в порядке ли документы на строительство. Киян отвечает, что в полном. Далее следует довольно поразительное разъяснение, добавленное оперативником, ведшим прослушку. Звучит оно так: «Сама история давняя, в 2015–2016-м «Медведь» у нас проходил по теме убийства милиционеров на Майдане. После Майдана «Медведь» снюхался с поссоветом Жулян, и они отжали режимную зону ВПП аэропорта «Жуляны». Часть раздали майдановцам, а часть распродали. Вот, сейчас новые застройщики между собой конфликтуют. Раньше «Медведь» все вопросы закрывал сам, но потом его банда разбежалась».

«Банда»

Сообщения о существовании 11-й сотни Майдана стали поступать ближе к концу революции. В основном они были связаны с конфликтами между участниками Самообороны. Например, сотник 12-й сотни Ростислав Якубик обвинял «Медведя» в похищении майдановцев. 

После Майдана сотня «Медведя» участвовала в захватах разного рода недвижимости, например, здания банка, принадлежавшего сыну Януковича. 

А самым ярким сюжетом, в котором «засветилась» сотня «Медведя», стало похищение автомобилей из парка беглого президента Виктора Януковича в «Межигорье». Журналисты «Радио Свобода» обнаружили автомобили на парковке возле штаб-квартиры «Медведя». История закончилась ничем.

После победы Майдана Анатолий Жорновой начал фигурировать в новостных сообщениях как командир Самообороны Майдана. В этом качестве он руководил разгоном «третьего Майдана» на площади Независимости в 2016 году, действуя от имени городской администрации Киева. На видео, запечатлевшем эти события, рядом с «Медведем» появляется Назар Дзявун. Он же беседует с журналистами, представляясь своим позывным «Марат». «Нарния» также участвовала в разгоне остатков Майдана в августе 2014-го.

В июле 2014 года Жорновой становится участником конфликта из-за автомобиля, якобы приобретенного его соратниками для нужд военных на Донбассе. В прессе он заявил, что им продали бракованную машину и они потребовали вернуть деньги, а продавцы вызвали милицию. На фотографиях, сделанных сразу после происшествия, избитый «Медведь» появляется в компании Петра Кияна.

Об участии Жорнового в боевых действиях на Донбассе ничего не известно. Зато известно о его бизнес-проектах до и после Майдана. Специализацией «Медведя» является создание двойников различных организаций и компаний. 

Например, за полгода до Майдана он создал общественную организацию под названием «Антикоррупционное бюро Украины». Согласно сообщениям в прессе, людей с корочками этой псевдогосударственной структуры поймали на контрабанде янтаря в Польше. При аресте они заявляли, что являются сотрудниками СБУ. Вместе с Жорновым сооснователем «Антикоррупционного бюро Украины» является Сергей Каплин — бывший народный депутат и кандидат в президенты в 2019 году.

Также Жорновой создал компанию под названием «БОГ» — она имитирует одноименную охранную фирму, которая охраняет олигарха Игоря Коломойского.

Правая рука сотника Назар Дзявун пошел по стезе своего «шефа». В 2017 году он создал компанию ООО «Украгро НПК», которая мимикрирует под крупную агрофирму олигарха Дмитрия Фирташа — ЧАО «УкрАгро НПК». Названия компаний были настолько похожи, что компанию Дзявуна вписали в решение Высшего арбитражного суда Украины, касающееся холдинга Фирташа. На запрос Забороны в Национальном антикоррупционном бюро ответили, что суд допустил техническую ошибку. Как и ее прототип, компания Дзявуна с офисом в историческом центре Киева занимается продажей азотных удобрений — сырья двойного назначения, которое также используют при производстве взрывчатки.

Деятельность группировки «Медведя» заслуживает не одного, а многих отдельных расследований. Следователи знают, что имеют дело с тем, что сами же называют «бандой». Они знают, что член этой группировки был рядом с местом преступления за несколько часов до взрыва, а также имеют на руках и включают в дело материалы прослушки одного из этих людей.

«Мафия»

В разговоре с Забороной Петр Киян сказал, что не помнит никакой Катерины Ермак — и это странно, ведь за 2016 год они созванивались и списывались с ней около двух тысяч раз. Тем не менее он признал, что часто ходит в рестораны сети «Мафия», поскольку, по его словам, это «ближайшая точка до места моего проживания, которая работает вечером». 

Однако, судя по биллингам, проживал он на тот момент далеко от этой точки — на левом берегу, хотя, по его собственным словам, часто ночевал в гостинице «Украина» либо в офисе на Михайловской, 13 в районе Майдана. «Мафия» на Богдана Хмельницкого находится почти в двух километрах от Майдана, и, конечно, это далеко не единственное место в центре, работающее поздно вечером. Тем более, что есть «Мафия» непосредственно возле Европейской площади, на улице Крещатик, 6. Киян добавил, что знает «почти весь» персонал ресторанов «Мафия» в центре Киева, но Катерину Ермак он по имени не припоминает. Кроме того, он вообще редко бывал в районе Богдана Хмельницкого — за лето 2016-го он, судя по биллингам, побывал там всего дважды: проездом 9 июня и с 11:28 до 12:46 1 июля.

Каким образом биллинги Петра Кияна и его гражданской супруги Юлии Кузьменко оказались в материалах дела? В разговоре с Забороной они объяснили это тем, что в 2019 году, пытаясь наспех состряпать дело, следователи якобы хотели задним числом отследить кого-то из окружения супругов Грищенко («Пумы» и «Бучи»), которых разрабатывали как возможных участников преступления — и искали тех, кто мог находиться в районе места преступления. Таким образом, считают Кузьменко и Киян, следователи вышли на них. 

По словам Кузьменко, они оказались в списках запросов на биллинги, потому что за два дня до убийства Шеремета ехали через центр Киева, возвращаясь из Одесской области. «Мой номер, если бы не было пробки, не попал бы туда», — сказала Кузьменко Забороне. Судя по биллингам, Киян и Кузьменко действительно ехали из Вилково 18 июля и проезжали через центр Киева, однако их телефоны в тот момент не фиксировались базовыми станциями рядом с местом преступления.

Так или иначе, биллинги Кузьменко действительно не показывают ее присутствие рядом с местом, где произошел взрыв — в ночь на 20 июля ее телефон определялся под Киевом, где проживали ее родители. Та же история и с биллингами Андрея Антоненко: накануне подрыва Шеремета его телефон определялся у него дома.

А вот с Кияном, как мы уже рассказали, история сложнее.

Базовая станция мобильной связи, которая фиксировала звонки Петра Кияна, находится по адресу Владимирская, 49а. Ни офис на Михайловской, 13, ни гостиница «Украина», где, как он объяснял, он находился в тот период, в сектор обнаружения сигнала не попадают. Зато попадают место убийства Шеремета, место закладки бомбы на улице Ивана Франка, 12 и ресторан «Мафия», где работала Катерина Ермак. Судя по биллингам, Киян приехал в этот район с проспекта Героев Сталинграда (Оболонь) 19 июля в 23:37.

Забороне удалось связаться с Катериной Ермак по телефону. Она сказала, что не помнит человека по имени Петр Киян и ничего не знает об убийстве Павла Шеремета. По ее словам, в районе «Мафии» «постоянно что-то происходило», поэтому она якобы не обратила внимание на взрыв в 130 метрах от ресторана. Также Ермак сообщила Забороне, что следователи не вызывали ее на допрос и что никто из правоохранительных органов с ней не связывался.

Назар Дзявун ответил на звонок журналистов Забороны, но сказал, что не будет ничего комментировать и что мы его «с кем-то перепутали». 

О чем нам говорят материалы дела? 

На данный момент Петр Киян является единственным из известных фигурантов дела Шеремета, чье присутствие на месте преступления в ночь перед убийством четко подтверждается имеющимися в деле биллингами.

Более того, следователи во время брифинга утверждали, что вышли на Юлию Кузьменко и двух других официальных подозреваемых — Андрея Антоненко и Яну Дугарь — в 2019 году через супругов Влада и Инну Грищенко, которых называют участниками организации убийства. Однако материалы дела говорят о другом. Телефоны Кияна и Кузьменко, а также связанных с ними Катерины Ермак и Назара Дзявуна, имеются в запросах, которые следователи направили мобильным операторам по горячим следам событий в сентябре 2016 года. Все четверо значатся в этих запросах как лица, находившиеся рядом с местом преступления. Телефонов Антоненко и Дугарь мы в этих запросах не обнаружили, так же как и телефонов супругов Грищенко.

В отличие от своей гражданской жены Юлии Кузьменко, Киян никогда не был на скамье подсудимых. И это странно, учитывая, что накануне арестов подозреваемых и объявления о раскрытии преступления на брифинге с участием президента Зеленского полиция по указанию главного следователя следственной группы Василия Бирко вела слежку именно за Кияном, а не за его сожительницей и другими фигурантами дела. 

Кстати, согласно материалам слежки, в день ареста Андрея Антоненко и Юлии Кузьменко, 12 декабря 2019 года, Петр Киян был далеко от своей сожительницы — в Ивано-Франковске. Он много созванивался со своими товарищами и просил их провести журналистов к нему домой, где в тот момент шли обыски, а его товарищ, командир батальона «Киевская Русь» и заместитель главы Киевской областной администрации Андрей Янченко сообщил ему, что его могут арестовать. В тот же вечер Киян отключил телефон.

Через пару недель Киян как ни в чем не бывало появился в суде, где решался вопрос о мере пресечения для Кузьменко. Вопрос о его собственном аресте к тому времени, видимо, был уже снят. В то же время прерываются слежка и прослушка. И это — одна из многих странностей этого дела. Возможно, ему помогли его высокопоставленные связи в МВД и СБУ? 

Сам Киян в разговоре с Забороной предположил, что ему не предъявили обвинений, поскольку он не подходит по росту под описание мужчины, которого камера засекла вместе с женщиной в 02:33 на месте установки взрывчатки под машиной Шеремета.

Что все это значит?

С момента убийства журналиста Павла Шеремета прошло уже больше пяти лет. Уголовное дело на якобы исполнителей преступления очевидно разваливается в суде: всех подозреваемых выпустили на свободу, а само расследование политизировалось настолько, что многие называют подозреваемых героями, а дело против них — политическим преследованием. При этом не слышно каких-либо продвижений по раскрытию организаторов и заказчиков убийства: даже свидетельства о возможном «беларуском следе», переданные в полицию в 2020 году, пока что ни к чему не привели. 

До сих пор остается неясным мотив преступления. Поначалу полиция называла организатором убийства Андрея Антоненко, а его мотивом — увлечение идеей превосходства «белой расы», то есть расизмом. Но вскоре после того, как этот мотив стал известен общественности, следователи поменяли его на более расплывчатый — «попытка дестабилизации социально-политической ситуации в стране», и представили Антоненко как всего лишь исполнителя. При этом бывший пресс-секретарь МВД Артем Шевченко в частной переписке с подругой Юлии Кузьменко Василисой Мазурчук обмолвился, что в организации убийства журналиста замешаны «контрики» — контрразведка СБУ, — а самого Шеремета назвал «российским агентом». А в начале 2020 года заместитель министра внутренних дел Антон Геращенко заявил, что десять сотрудников СБУ проверяются на наличие связей с подозреваемыми и организацией убийства. Однако после этого заявления никто публично так ничего и не подтвердил. 

С момента официального завершения досудебного расследования убийства Павла Шеремета постов в МВД лишились все высокопоставленные правоохранители, которые были ответственны за расследование. В сентябре 2019-го в отставку ушел глава Национальной полиции Сергей Князев (тот самый, с которым решал вопросы Петр Киян) после того, как его жену задержали на границе с Польшей с незадекларированной наличкой в 650 тысяч евро. 

В июле 2021-го в отставку ушел глава МВД Арсен Аваков, следом за ним глава Нацполиции Андрей Крищенко, а вскоре — заместитель главы Национальной полиции, начальник уголовной полиции Евгений Коваль. Пресс-секретарь МВД Артем Шевченко также ушел со своего поста в начале 2022 года. Теперь на месте главы МВД Денис Монастырский, которого называют близким соратником Авакова, а первым замом главы МВД стал выходец из СБУ Евгений Енин, тоже человек из близкого окружения бывшего министра. 

Ушел и генеральный прокурор Руслан Рябошапка, который на брифинге в декабре 2019-го заявил, что у прокуратуры претензий к собранному полицией делу нет. Фактически из всех, кто выступал на том брифинге, у власти остался только один человек — президент Владимир Зеленский. 

Материалы, собранные за эти годы следствием, могли бы стать отправной точкой для открытия параллельных дел о других преступлениях, о которых в том числе говорится и в этом расследовании, но ни один из этих фактов до сих пор не становился достоянием общественности. О чем это может говорить?

Во-первых, речь может идти о сознательном «сливе» дела по сценарию, опробованному в делах о политических убийствах в разных странах бывшего СССР, прежде всего в России — например, в делах об убийстве журналистки Анны Политковской и политика (и, кстати, друга Павла Шеремета) Бориса Немцова. Следствие на первоначальном этапе ведется профессионально, но в конце концов на скамье подсудимых оказываются мелкие исполнители, которые, возможно, имели отношение к преступлению, но и это не точно. Расследование и судебные заседания затягиваются, следователи скрывают ключевую информацию. Проходят годы, убийство забывается, и, наконец, наступает момент истечения срока давности для организаторов.

Во-вторых, дело могло быть полностью сфабрикованным, а его материалы следует рассматривать как отражение борьбы за власть между МВД и СБУ. Тем более, что тема возможной причастности СБУ звучала в заявлениях самого Авакова и президента Владимира Зеленского. Кроме того, участие СБУ находит подтверждение и в качественном журналистском расследовании, которое в 2017 году провела команда «Слідства.інфо» совместно с международной сетью расследователей OCCRP.

А главное, политическое руководство страны и силовые ведомства, вероятнее всего, имеют очень хорошее представление о том, кто и зачем убил Павла Шеремета. Но они предпочитают об этом молчать.

У общественности остается очень много вопросов к полиции и прокуратуре. Например, почему прослушивать потенциальных подозреваемых следователи начали только в сентябре 2019 года, если некоторые из них, судя по материалам, представляли интерес для следствия еще осенью 2016-го? Почему полицейские не допросили Катерину Ермак, которая общалась с интересовавшим полицию Петром Кияном конкретно в период, когда происходила возможная подготовка закладки взрывчатки? Ведь она могла бы рассказать, о чем они с Кияном общались и что он делал рядом с домом Шеремета. Чем занимались следователи целых три года между периодом, когда они выяснили, кто находился на месте преступления в 2016 году, и прослушкой в 2019-м?

На запрос Забороны в МВД ответили, что руководство министерства решило передать вопросы в управление Национальной полиции Украины. Как только мы получим ответы, Заборона опубликует их на сайте. Мы надеемся, что на факты, обнародованные в нашем материале, и на вопросы к следствию отреагируют также прокуратура и суд.

Присоединяйтесь к сообществу Забороны и поддерживайте наш отдел расследований здесь.