«От Елены Зеленской мы получили отказ». Как готовят марш за права женщин — с упором на безопасность и без поддержки государства

Последние несколько лет каждое 8 марта в Киеве проходит марш за права женщин. Его проводят правозащитные и ЛГБТ+ организации. Цель — напомнить, что 8 марта — это не «праздник весны и женственности», а день борьбы за равные права. Каждый год марш проходит с трудностями: его пытаются сорвать противники из ультраправых и антифеминистских организаций. Заместительница главной редакторки Забороны Юлиана Скибицкая в этом году устроилась волонтеркой безопасности марша и рассказывает, как выглядит его подготовка изнутри.

Марш за права женщин появился в ответ на стереотипное отношение к 8 марта как к празднику «весны и женственности». Каждый год его повестка примерно одинакова: повысить видимость разных женщин, рассказать о социально уязвимых группах и выдвинуть конкретные требования к власти. В этом году требования такие: ратифицировать Стамбульскую конвенцию, которая защищает женщин от насилия, увеличить количество шелтеров для жертв домашнего насилия, прекратить урезать социальные льготы для женщин из-за пандемии коронавируса — речь идет о сокращении субсидий, выплат социальной помощи и в целом урезании бюджета на соцзащиту женщин. Марш становится манифестом всей той работы, которую правозащитные организации ведут в течение года — создают петиции, разрабатывают законопроекты и занимаются просвещением.

У марша за права женщин нет ярко выраженной ЛГБТ+ повестки, которая становится главной причиной нападений на такие мероприятия. Тем не менее, шествие регулярно пытаются сорвать его противники. Чаще всего это ультраправые и радикальные группировки по типу «Традиции и Порядка» или же антифеминистские организации — например, «Сестринство Святой Ольги». Они вещают о «традиционных ценностях» из автомобилей с громкоговорителями и бросают в участниц и участников марша яйца и зеленку. 

Некоторые устраивают целые перфомансы: в прошлом году, например, на марш принесли «гроб феминизма». Антифеминистская организация «Серебро розы» зарегистрировалась на марш в качестве участниц, но во время шествия вынесла черный гроб с надписью  «феминизм». Акцию широко освещали медиа, а организаторы марша до сих пор считают ее «очень креативной».

«Во время подготовки марша нужно не только продумать безопасность, но и договориться со всеми организациями-участниками, с полицией, продумать маршрут. А наши оппоненты тоже выдумывают новые способы», — говорят мне в общественной организации «Инсайт», которая организовывает марш.

Не морские котики

Попробовать себя волонтеркой безопасности мне было интересно всегда. Вот уже три года каждое 8 марта начинается у меня одинаково: я приезжаю на Михайловскую площадь, откуда обычно стартует Марш за права женщин. Встречаю много знакомых, мы обнимаемся и разворачиваем плакаты. Выкрикивая лозунги, доходим до конечного пункта — как правило, это Почтовая площадь — аплодируем друг другу и расходимся до следующего 8 марта. 

В этом году, увидев объявление от организаторов, я не сомневалась: заполнила анкету, ответила на ряд стандартных вопросов, и вскоре со мной связались организаторы. С каждым годом на волонтерство подается все больше людей и часто бывает так, что ими оказываются провокаторы. Как именно отбирают благонадежных, в «Инсайте» не рассказывают, чтобы о тонкостях не узнали оппоненты. Противников марша, кстати, организаторы называют только так.

Задачи волонтеров — смотреть, кто пытается пройти на марш, помогать формировать колонны, а уже на самом марше — контролировать, чтобы люди шли ровно и не возникало провокаций. В этом плане Марш за права женщин схож с Маршем равенства, который проводит ЛГБТ-организация «Киевпрайд». Правда, ограничителей по периметру всего маршрута нет, и это принципиальная позиция организаторов. Волонтеров, которые будут дежурить на рамках входа, просят проверять плакаты. У организаторов нет цензуры, но любые надписи, нарушающие законы Украины, запрещены. 

«Не ждите, что из вас тут будут готовить «морских котиков», — начинает встречу волонтеров Анна, отвечающая за безопасность. — Вы не должны пытаться кого-то «скручивать» или не пускать, для всего этого есть полиция».

Позже Анна добавляет, что, скорее всего, организаторы будут отказываться от термина «волонтеры безопасности», потому что он часто путает людей.

«Как можно понять, что перед вами ультраправый? — продолжает она. — Обращайте внимание на стиль одежды, поведение, речь, на детали одежды. Если человек весь в черном, в берцах или камуфляже, стоит присмотреться».

Впрочем, она говорит, что случаи бывают разные. Например, на прошлогоднем марше пройти пытались молодые парни, которые выглядели как типичные подольские хипстеры и не вызвали никаких подозрений. У них были завернутые друг в друга плакаты с привычными для марша лозунгами. И хорошо, что волонтеры проверили все плакаты, говорит Анна, потому что уже на пятом были гомофобные оскорбления и неонацистская символика. 

Как устроена безопасность

Подготовка марша проходит в несколько этапов, рассказывает Анна. Она юристка и в «Инсайте» занимается всеми вопросами безопасности. Сначала, объясняет она, нужно уведомить местную администрацию. По украинским законам не нужно получать разрешение, чтобы провести любое мирное собрание: достаточно простого уведомления. Дальше необходимо уведомить полицию. В идеале, объясняет Аня, в этом переговорном процессе должен быть задействован муниципалитет, но в Киеве чиновники самоустранились от этого. Анна приводит в пример случай, когда в 2019 году «Инсайт» организовывал марш за права транс-людей и дата совпала с датой памяти жертв Голодомора. Администрация в Киеве вышла на связь за три дня до события (хотя организаторы уведомили ее раньше) и заявила, что акция  «Инсайта» может помешать городским мероприятиям, посвященным памяти жертв Голодомора. Но узнав, что с полицией все согласовано, администрация не озвучила никаких вопросов или предложений.

«Мы не получаем никакого фидбека и реакции от КМДА, — говорит она. — Местная власть думает, что если они передали уведомление в полицию, то этого достаточно. Но есть еще коммунальные службы, департаменты, которые должны быть задействованы. Например, чтобы уточнить, планируется ли установка каких-то баннеров, палаток, растяжек. Это все важные технические моменты и это мы решаем только с полицией». 

Взаимодействие с полицией — ключевой момент. Организаторы продумывают и предлагают маршрут, который потом согласовывают с полицией. Маршрут всегда держат в секрете, чтобы обезопасить участников и участниц от нападений, но утечки, тем не менее, случаются. Организаторы не исключают, что это происходит по вине некоторых полицейских или сотрудников киевской мэрии. 

Для выбора маршрута есть несколько критериев. Поскольку марш — это массовое мероприятие, точкой сбора всегда должна быть открытая площадь, на которой легко собрать несколько тысяч человек. Количество участников рассчитывается исходя из прошлых мероприятий. Обычно к этому числу добавляют еще примерно 20%. В этом году людей, скорее всего, будет столько же, сколько и в прошлом — в основном из-за пандемии. Кроме того, марши будут проходить почти во всех областных центрах Украины. 

Станция метро или остановка общественного транспорта обязательно должна быть в пешей доступности. По самому маршруту не должно быть много спусков и подъемов, улицы должны быть широкими. Полиции необходимо выставить кордоны не только по самому маршруту, но и на близлежащих улицах.

«С 2018 года коммуникация с полицией упростилась, — признается Анна. — Раньше было сложно. Общаться с сотрудниками полиции стрессово, [там] есть разные люди, как говорят, «старой закалки». Они пытаются качать права, но когда ты отстаиваешь свою позицию, им уже сложнее: нужно разговаривать и считаться. Очень многое зависит от того, кто находится в руководстве. Для меня очень хороший признак, что полицейские, с которыми мы пересекаемся на мирных собраниях и потом встречаемся где-то на улице, узнают меня и здороваются».

Первая леди против

Организация «Инсайт» существует в Украине 13 лет. Ее возглавляет открытая лесбиянка Лена Шевченко. От остальных ЛГБТ+ организаций «Инсайт» отличается феминистской направленностью и в первую очередь работает с женщинами. 

«Марш женщин существовал и раньше, — рассказывает Лена. — Первые марши мы проводили еще в 2011 году. Но тогда, конечно, выходило намного меньше людей — сто-двести человек. Три года назад мы решили возродить традицию женских маршей. Идея заключалась в том, чтобы объединить всех под этим термином «марш женщин», уместить туда все разнообразие гендерных вопросов, гендерного равенства и гендерной политики».

Подготовка к маршу идет, по сути, целый год. Нужно договориться с разными организациями о том, чтобы они приняли участие. Найти блогеров с большой аудиторией, которые будут распространять информацию о событии. На каждом из этих этапов возникает ряд сложностей.

«Когда мы говорим, на каком этапе феминизма находится Украина, я говорю, что это вторая волна, когда белые среднего класса женщины в некоторых регионах решили выйти, но пытаются отсечь всех других «некрасивых», — добавляет Лена. — Есть разные организации, которые не совсем разделяют наши ценности. «Давайте не в этом году, не выходите со своей символикой, вы нас дискредитируете». В некоторых городах «Инсайт» просят выходить без [ЛГБТ+] символики, потому что «не поймут». Мы пытаемся с этим бороться».

Сложно договориться и с блогерами. Те, у кого миллионная аудитория, изначально сотрудничать не хотели или сразу высылали прайс за свои услуги. Спустя три года эта работа упростилась: с тех пор, как марш становится все многочисленнее, организаторов стали воспринимать всерьез и многие уже сами предлагают сотрудничество. Сейчас, говорит Лена, в планах наладить связь с бизнесом, который мог бы продвигать ценности марша. Многие отказывают, но Лена уверена, что это только вопрос времени. 

Не хотят сотрудничать и представители власти. Лена говорит, что на марши приходят некоторые депутатки от разных партий, но это их личная инициатива. В этом году «Инсайт» обратился с идеей сотрудничества к первой леди Елене Зеленской. Она отказала в участии и поддержке без объяснения причины. При этом сама Зеленская выступала в поддержку инициатив о гендерном равенстве и против домашнего насилия. 

Стамбульская конвенция

В докарантинном 2019 году Марш равенства, который проводят ЛГБТ+ организации в рамках «Киевпрайда», стал самым многочисленным за все время своего существования. В то же время мероприятие вызвало много критики даже среди сочувствующих. Основная претензия заключалась в том, что марш не приводит к каким-то реальным действиям. Единственное, что изменилось в законодательстве Украины — в Трудовом кодексе отдельно выделили дискриминацию по сексуальной ориентации. 

«Я тоже критикую Марш равенства, я задолбалась ходить в этой коробочке по кругу под присмотром полиции, — говорит Лена. — Нет четких требований и какой-то конкретики».

Марш женщин, поясняет Лена, старается быть конкретным. Лозунг этого года — «У пандемии женское лицо». Исследования в целом говорят о том, что женщины сильнее пострадали от пандемии, и организаторы хотят обратить на это внимание. Второй важный вопрос — это ратификация Стамбульской конвенции. Это главное конкретное требование, с которым участницы каждый год выходят на марш. Организаторы марша были главными инициаторами петиции за ратификацию — она набрала нужное количество голосов и президент Владимир Зеленский пообещал, что ее обязательно рассмотрят. Но этого не случилось. Ратификацию документа тормозят консервативно настроенные депутаты и Совет Церквей. «Но мы дожмем и ее примут», — уверяет Лена Шевченко.

Единый дух

Последние встречи волонтеров назначены на начало марта. Всего пришло больше 30 человек — так много желающих еще не было. В офисе «Инсайта» распределяют волонтеров по обязанностям: кто будет стоять на рамке, кто фотографировать людей, которые занимаются провокациями, кто следить за звукомобилем, а кто — формировать колонны. Большинство пожелавших стать волонтерами — молодые девушки до 22 лет. Некоторые уже были волонтерками на Марше равенства, другие же постоянно участвовали в Марше за права женщин. Мотивация у всех одна: хочется делать что-то для феминизма. 

Лена Шевченко говорит, что за десятки лет, на протяжении которых она занимается вопросами прав женщин, она все еще не потеряла мотивацию. Толчком к тому, чтобы заниматься активизмом в таких сложных для украинского общества темах, как феминизм и ЛГБТ+, стали какие-то бытовые мелочи: тюльпаны на 8 марта, «ты же девочка, надень платье». Когда стала старше, пришлось убегать от киевских радикалов. Сейчас она говорит, что видит изменения — в том числе и то, что каждый год на марш выходит все больше участниц и участников.

«Как ты думаешь, что первично: люди выходят на марш, потому что хотят равных прав, или потому что это прикольная тусовка и можно пройтись со смешными плакатами?» — спрашиваю я у Лены.

«Я думаю, что это микс, — отвечает она. — Когда люди приходят вместе на какое-то большое мероприятие с веселыми плакатами, это поднимает дух, а дух — это то, что двигает прогресс. Когда мы выходим и общаемся друг с другом, видим вокруг себя тысячи людей, которые вышли поддержать те же ценности, что и мы, это абсолютно другое чувство. Совсем не то же, что сидеть за закрытыми дверями и разговаривать на диване о своих проблемах».